Город без имени - Павел Филатов

 Самым странным, Дмитрию показалось не искажение в пространстве. Обломки, которыми был устлан пол, тянулись друг к другу. Небольшой осколок раковины уже сросся с обломком от спинки стула, кусок книжной страницы норовил подобраться к обломку вазы. Части от разных предметов ползли друг к другу как улитки, и едва соприкоснувшись, начинали срастаться. На полу, будто образовывалась какая-то непонятная мозаика, сложенная из различных, не сочетаемых элементов. Что получится в финале, было абсолютно не ясно.

 Дмитрий, почти не целясь, выстрелил два раза. Знал, что точно попадет. Но не попал. Пули повисли в воздухе на расстоянии примерно двадцати сантиметров от затылка преображенного. Вокруг него был сформирован какой-то очень необычный щит, в котором, будто в патоке, увязли пули. Как правило, пули от щитов отскакивали, а не оставались висеть в воздухе.

 Виталий кивнул, и стражи обрушили на преображенного всю мощь доступной им магии. Щит засверкал и вогнулся внутрь, будто мыльный пузырь. Магия обрела визуальную форму и от яркой вспышки у Дмитрия заболели и начали слезиться глаза. Страж ничего не видел перед собой. Интуиция, предчувствие, можно назвать это как угодно, вдруг подтолкнули его в спину. Малинин прыгнул вперед и перекатился в сторону. Преображенный начал действовать. Он выставил обе руки вперед, и с пальцев его срывалось серебристое сияние, магическая энергия, или как ее еще называют, сила в чистом виде. В том месте, где секунду назад был страж, в полу появилась огромная дырка. Преображенный повел руками следом за Малининым, круша попутно стены. Стражам везло, что преображенный сейчас ни чего не соображал. Останься он вменяемым, и хватило бы десятой части только что использованной силы, чтобы уничтожить обоих стражей. Достаточно было бы произнести нужное заклинание, подпитав его энергией. Но нет, преображенный не мог сообразить совершить такое простое действие. Он был как разыгравшийся, ничего не понимающий ребенок. С доступной магией он вел себя как обычный идиот, отбивающийся от нападающих бандитов рукоятью заряженного пистолета, вместо того, чтобы просто выстрелить.

 Преображенный продолжил свою атаку. Дмитрию вновь повезло, он смог отпрыгнуть на безопасное расстояние, но оказался прижат к стене. Преображенный увлекся, он как разыгравшийся кот, кидавшийся за бумажным бантиком, теперь неотступно преследовал стража. Теперь его даже щит не прикрывал.

 Прогремел выстрел. Виталий, воспользовавшись тем, что преображенный отвлекся, смог выстрелить. Но толи прицелился плохо, толи впринципе стрелял не очень, однако пуля вместо того, чтобы попасть в лоб угодила в плечо преображенного, отбросив его назад. От боли тот даже не закричал, и, будто, вовсе ничего не заметил, но повел себя в высшей степени странно. Подпрыгнул на месте, и запустил огромным фаерболом вверх. Сгусток пламени, величиной со средний письменный стол, проломил крышу и унесся куда-то в небеса. Во все стороны от преображенного прошла воздушная волна, сметающая на своем пути все валяющиеся предметы. В комнате будто поднялся ураган, расчистивший от сора широкий круг пространства вокруг преображенного. Осколки, обломки и прочий мусор, включая стража Виталия, разлетелись в разные стороны. Стража еще, с противным звуком, приложило о стену. Ему должно было очень сильно повести, чтобы от столь мощного удара он себе ничего не сломал.

 Преображенный вдруг начал хохотать, увлеченно глядя за тем, как огромный огненный шар, поднимаясь вверх, становится все меньше и меньше. Увидеть, как гигантский фаербол скроется за беспросветными облаками, преображенному было уже не суждено. Павел, заметив, что преображенный отвлекся, кинулся на него. Мощный прыжок, и сильное тело опрокинуло преображенного на пол. Паха схватил мага за волосы и, что есть сил, приложил затылком о бетонный пол. Он надеялся одним этим ударом поставить точку во всей истории. Однако не вышло. Будь на месте преображенного любой другой человек, он бы, скорее всего, уже умер - с проломленным черепом долго не живут. Преображенный, казалось, ничего не заметил. Он принялся корчиться на полу, будто сквозь его тело проходили невидимые электрические разряды, норовя сбросить с себя тело стража. Паха вцепился в него руками и ногами - лишь бы не упустить, лишь бы не дать вырваться!

 Дмитрию с трудом, удалось подняться на ноги. Его придавило обломками шкафа, и пришлось потратиться время, чтобы сбросить этот груз с себя. Он сразу же поспешил на помощь истребителю, понимая, что времени остается совсем немного - максимум десяток секунд, прежде чем страж умрет, исчерпав свои внутренние ресурсы. Стрелять было ни в коем случае нельзя - слишком высока вероятность попасть в истребителя. Тогда Дмитрий, подхватил с пола обломок кирпича, и опустился на бетонный пол, рядом с борющимися телами. Левой рукой схватил преображенного за горло, фиксируя голову в одном положении, а правой, в которой был кирпич, несколько раз, со всей силы, ударил преображенного по лбу. Брызнула кровь, и преображенный застыл на месте, больше уже не дергаясь.

 Они лежала на грязном бетонном полу, тесно прижавшись, друг к другу. Страж и преображенный. Павел держал преображенного до конца, пока удар Малинина не поставил точку в их схватке. Но даже после этого руки молодого стража не разомкнулись. Отпустил лишь спустя десяток секунд, после того как его покинули остатки сил вместе с жизнью. А вот преображенный был все еще жив. Его грудь равномерно вздымалась и опадала. Удар Дмитрий только лишил его сознания, но с минуты на минуту он мог прийти в себе, и вновь приступить к разрушениям. Понятно, что нужно было доделывать начатое, с другой же стороны люди заслужили пяток минут отдыха.

 Теперь наконец-то получилось рассмотреть преображенного. На вид ему было максимум лет двадцать пять. Среднего роста, среднего телосложения, с непримечательным лицом, длинными и неопрятными волосами. Одежда была местами сильно изодрана. Обычный паренек, ничем не примечательный. Таких полным полно, на любой улице.

 Виталий встал рядом и посмотрел на своего друга.

 - Блядь, - сказал он. - Допрыгался толстый. Я думал его, чей нибудь муж придушит, или на шпагу насадит. А тут вон как по-дурацки все вышло. Погиб при исполнении своего служебного долга.

 Он без сил опустился на грязный пол, возле тела друга. Не было ни слез, не прочувственных речей, все это выражалось в выражении лица, в застывшей в глазах боли. Человек скорбел, искренне, но не собирался выставлять свои чувства на показ, хотя и полностью их скрыть ему тоже не удавалось.

 - Ты давно его знал? - спросил Дмитрий. Понимал, что мешает скорбеть, но тишина начинала давить.

 - Пол жизни, примерно. Нет, больше, - ответил Виталий. И тут же уточнил, - с шестого класса. Мы с ним лучшие друзья... были. Хороший человек, очень хороший. Таких сейчас мало.

 - Как это все жутко трогательно. Я прям щас расплачусь! - раздался тихий голос. Виталий даже подпрыгнул от неожиданности. Да и Дмитрий тоже вздрогнул.

 - Ты живой что ли? Какого же хера тогда претворяешься?

 - Кто претворяется? Я претворяюсь? Это вы почему-то меня сразу в разряд мертвецов записали. Медики, блин, состояние больного на внешний вид определяете, нет, чтобы пульс проверить!

 - Я-то уж начал прикидывать, какие слова у тебя на похоронах буду произносить...

 - Не дождешься! - гордо сказал Паха. - Ничего хорошего ты бы не придумал, я тебя знаю. Сидишь вон, на тело своего павшего товарища пепел скидываешь.

 - Так ты же живой!

 - Это вовсе не означает, что мне это нравится, - совершенно справедливо возразил Павел. - К тому же, всего минуту назад ты думал, что я мертв, и все равно стряхивал пепел на мои бренные останки. Кстати, дай закурить.

 - Держи, - Виталий сунул своему другу сигаретку, и протянул зажигалку.

 - Спасибо. С чего вы вообще решили, что со мной что-то случилось? Он же меня даже не достал! Я его просто схватил и не отпускал. Самое худшее, что могло случится, мне бы процесс обнимания мужчины понравился, и я превратился в пидараса, что само по себе, как утверждают медики, не смертельно. Так с чего такая истерика?

 - У меня знакомый, как и ты, нулевка, - вступил в разговор Дмитрий. - Он рассказывал, что все не так просто как тебе сейчас кажется. Пока ты удерживаешь другого мага, тем более преображенного, из тебя выходят жизненные силы. И чем дольше длится контакт, тем вероятнее шансы, что ты можешь загнуться. Неужели ты этого не знал? Странно, это же еще в школе должны рассказывать.

 Судя по бледневшему и вытянувшемуся лицу, Паха об этом обстоятельстве узнал впервые, и сейчас, осознав, явно трусил.

 Виталий начал смеяться.

 - Чего ржешь? - рявкнул Павел.

 - Да над рожей твоей. Таких элементарных вещей не знаешь!

 - По твоей вине, между прочим! Из-за тебя, дурака, я спецкурс прогуливал. Получается, что чуть из-за пива не сдох сегодня.