Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конечно, нельзя не упомянуть «Расёмон» и в целом изображение самурайской культуры в фильмах Куроса- вы. «Франкенштейн» Мэри Шелли тоже сыграл свою роль. Еще музыка. У бибопа и хип-хопа есть что-то общее. Чарли Паркер мог играть соло совершенно не так, как это было принято в его время, но он обязательно включает в свое соло элементы стандарта. Он не дает стандарт сам по себе, но постоянно отсылает к нему, вплетает его в совершенно новую, ни на что не похожую композицию. В хип-хопе «минусовка» тоже представляет собой набор чужих мелодий, которые в сочетании дают новую композицию. Раньше, когда я писал сценарии и у меня возникало искушение включить в них цитату из другого фильма или книга, я всегда отказывался от этой мысли, потому что это был чужой материал. На этот раз я поступил по-другому, и мне кажется, что на мое решение прежде всего повлияла музыка.
Наверное, это было связано с тем, что вы работали с RZA?
Да, потому что даже перед тем, как начать писать сценарий, когда все, что у меня было, сводилось к набору разрозненных идей, я думал, что RZA был бы идеальным композитором для этого фильма. К счастью, мне удалось уговорить его. Он и нас заставил работать в духе хип-хопа. Нил Янг на «Мертвеце» работал совершенно по-другому. Нил импровизировал прямо по ходу фильма, фиксируя свою непосредственную реакцию на развитие действия. Когда потом мы с Нилом пытались наложить некоторые фрагменты саундтрека на другой видеоряд, все волшебство этой музыки терялось. Что-то очень важное бесследно исчезало, поэтому мы решили оставить все так, как сделал Нил.
RZA работал по-другому. Он посмотрел черновой монтаж, который мы сделали на «Авид», пропал недели на три, а потом неожиданно позвонил и сказал: «Йоу, у меня есть музыка, есть пленка. Жду тебя в три часа ночи на углу Тридцать восьмой и Бродвея. Я буду в фургоне с тонированными стеклами». Прихожу я туда, сажусь в этот фургон, RZA протягивает мне неподписанную цифровую кассету и говорит: «Йоу, зацени, я тут понаписал какого-то говна». Я его спрашиваю: «Есть какие-нибудь пожелания насчет того, что куда поставить?» — «Нет, парни, это уж вы решайте сами, это хип-хоп — режьте, меняйте, переставляйте, сливайте, разводите. Держи, тут несколько треков».
За два с половиной месяца я получил от него три таких кассеты, этот парень гений. Я очень его уважаю. Он принес мне кучу невероятной музыки, и в конце концов я понял, что. не. смогу включить все эти треки в фильм, иначе он просто утонет в музыке. Но RZA научил меня работать в своем стиле, точно так же, как это в свое время сделал Нил. Нил сказал: «Хочу импровизировать прямо под фильм». А у RZA был другой стиль работы: «Я делаю хип-хоп, вы играйте с этими треками, крутите-вертите их, как вам нравится». Я многому .научился у обоих музыкантов. RZA сделал замечательную, невероятную музыку.
Вопрос № 1 (из зала): Ваши впечатления от работы с Робертом Митчумом в «Мертвеце»?
Роберт Митчум — актер, который не любит импровизировать, ему надо было иметь на руках все диалоги хотя бы за несколько дней до съемок. Я немного нервничал, потому что, черт побери, это же сам Роберт Митчум, один из моих любимых киноактеров. Но он оказался очень скромным, умным человеком, с отличным чувством юмора, для меня было большой честью работать с ним. Иногда возникали очень забавные ситуации. В одной из сцен он должен был стрелять из дробовика. Я знал, что у него есть небольшая коллекция пистолетов, и подумал, что он интересуется оружием. Поэтому я достал несколько старинных дробовых ружей, чтобы он сам выбрал, какое ему больше нравится, положил их в багажник и отправился из Лос-Анджелеса в Санта- Барбару, где живет Митчум.
Дверь мне открыла его жена. Я прошел в гостиную и разложил ружья на ковре, чтобы Митчум мог как следует их рассмотреть. Когда он вошел, его первой фразой было: «Что за черт?» Я сказал: «Ну, я хотел, чтобы вы сами выбрали ружье, с которым будете сниматься»,— «Какого дьявола я должен что-то выбирать? Ты режиссер, ты и выбирай!» А я целый день убил на то, чтобы достать эти ружья, все разузнать про них, приехать к нему. Я спрашиваю: «Так вам все равно, с каким ружьем сниматься?» А он: «Я ведь в нескольких сценах должен носить это чертово ружье, да?» Я отвечаю: «Да». Тогда он говорит: «Отлично, какое из них самое легкое?» (Смех в зале.)
Когда мы снимали сцену, в которой Митчум разговаривает с тремя убийцами, то он в течение всей сцены либо стоял и обращался к ним, склонившись над столом, либо стоял прямо. Я снимал, менял объективы, пробовал разные форматы. В какой-то момент он запутался, не понял, какой момент мы переснимаем, и спрашивает: «Черт, Джим, ты не помнишь, я был в пассивной позиции или у меня все стояло?» Я говорю: «Все стояло». А он мне: «Какой же я молодец!» (Смех в зале.) Говорю вам, это замечательный человек.
Вопрос № 2: Какое влияние оказал на вас Вим Вендерс?
Я бы не стал особо выделять Вима Вендерса среди других режиссеров, чьи фильмы мне нравятся. Его влияние на мое творчество нельзя назвать определяющим. Вим работает не так, как я, часто он вообще не пишет сценарий, а просто начинает снимать, и уже в процессе съемки у него рождается сюжет. Я работаю по-другому. Мне нравится визуальный ряд в его фильмах и многое другое, но я бы не назвал его влияние на меня первостепенным. Но он поощрял меня, он очень помог мне в начале моей карьеры: подарил неотснятую кинопленку и всегда был готов поддержать. Я очень уважаю его.
Вопрос № 3: Что вы думаете о таких фильмах, как «Четыре комнаты», «Экстази» и «Криминальное чтиво», — они построены примерно так же, как ваш «Таинственный поезд»?
Из этих трех фильмов я видел только «Криминальное чтиво», но я знаю, что «Четыре комнаты» очень похожи на этот фильм. Об «Экстази» мне кто-то рассказывал. Должен признаться, мне льстит такое сравнение. Мне очень понравилось «Криминальное чтиво».
Вопрос № 4: Как вам работалось с Робби Мюллером?
Мне нравилось, как он снимает, и в 1980 году я спросил Вима Вендерса, как я могу познакомиться с этим оператором. Я тогда собирался на кинофестиваль в Роттердаме, где должны были показать мой первый фильм, «Вечные каникулы». В те времена в Роттердаме фестивальная публика жила на корабле, который стоял на якоре в местной гавани. На корабле был бар, и Вим сказал мне: «Просто поднимись на палубу, зайди в бар, Робби Мюллер будет сидеть там возле автомата с жареным арахисом».
Я приехал в Роттердам, нашел корабль, зашел в бар, и точно, Робби сидел там, возле автомата с жареным арахисом! (Смех в зале.) Нет, серьезно. Я подсел к нему, мы разговорились. Потом мы довольно много общались во время фестиваля, он посмотрел мой фильм. Прощаясь, он сказал: «Если захочешь поработать со мной, дай мне знать». Эти слова очень много значили для меня. Свой следующий фильм, «Страннее рая», я снимал со своим другом Томом Ди Чилло, который тогда еще работал оператором. Но потом эта работа перестала его привлекать, и когда у меня был готов сценарий «Вне закона», я сразу же позвонил Робби Мюллеру.
В Робби мне нравится то, что он начинает работу над фильмом с того, что обсуждает со мной сценарий: какова основная идея, о чем фильм, что представляют собой персонажи. Он начинает «изнутри», и это очень здорово. Я уже убедился в том, что визуальный ряд фильма можно выстроить только после того, как поймешь суть сценария: в чем суть фильма, какова его атмосфера. Потом нужно выбрать натуру. Затем мы обсуждаем освещение и цвет, решаем, какую пленку взять, каким будет общий стиль изображения. Сейчас, после стольких лет совместной работы, многое можно уже не обсуждать, мы понимаем друг друга без слов.
Робби считает себя в каком-то смысле ремесленником. Вспоминаю, когда мы снимали «Мертвеца», вся съемочная группа, включая меня, посмеивалась над Робби: «Сморите, это сам Робби Мюллер, только не говорите ему об этом!» Он считает, что все, что ему нужно для работы, — это объектив, пленка и свет. Когда упоминалось какое-нибудь современное приспособление, например, кто-нибудь из группы говорил, что этот кадр можно снять с «Лума-крейн», Робби спрашивал: «Что такое „Лума-крейн"?» Мне Робби напоминает голландских интерьерных художников, таких, как Вермер или де Хох. Он просто родился не в ту эпоху.
Вопрос № 5: Многим героям ваших фильмов свойственны одиночество и меланхолия. С чем это связано?
С тем, что мне тоже свойственны одиночество и меланхолия. (Смех в зале.) Это часть моей жизни; я всегда по разным причинам чувствовал себя аутсайдером — вам и в голову не придет почему. Но в то же время меня привлекает юмор, коммуникативные сбои, недопонимания со всеми вытекающими последствиями. Все это в реальной жизни идет бок о бок. Поэтому я стараюсь, чтобы эти черты присутствовали и в характере моих героев.
Вопрос № 6: Почему многие герои ваших фильмов — иностранцы? Вам нравится смотреть на мир глазами иностранца?
Здесь можно назвать несколько причин. Одна из них заключается в том, что Америка состоит из иностранцев. Тысячи лет на этой земле жили аборигены, а потом белые европейцы решили истребить коренное население. В моих жилах, например, течет ирландская, чешская и немецкая кровь. Америка — это смесь многих культур, и, как это ни пытаются отрицать, именно в этом и состоит ее сущность.
- Эпох скрещенье… Русская проза второй половины ХХ — начала ХХI в. - Ольга Владимировна Богданова - Критика / Литературоведение
- «Без божества, без вдохновенья» - Александр Блок - Критика
- «Потерянный рай». Поэма Иоанна Мильтона… Перевод… Елизаветы Жадовской - Николай Добролюбов - Критика
- Фритиоф, скандинавский богатырь. Поэма Тегнера в русском переводе Я. Грота - Виссарион Белинский - Критика
- Реализм и миф в творчестве Й. В. Йенсена - А. Сергеев - Критика
- «Лучи и тени». Сорок пять сонетов Д. фон Лизандера… - Николай Добролюбов - Критика
- Конец всему делу венец - Зинаида Венгерова - Критика
- Послесловие к книге Джорджа Шаллера "Год под знаком гориллы" - Михаил Нестурх - Критика
- Musica mundana и русская общественность. Цикл статей о творчестве Александра Блока - Аркадий Блюмбаум - Критика
- Путешествие в Париж африканского льва и что из этого последовало - Оноре Бальзак - Критика