Письмо из будущего - Аслан Шатаев

В 1991 году Горбачев был избран президентом СССР. В 1992 году — развал СССР. Следующее событие совсем выбило меня из толку. Новым президентом России стал Руслан Хасбулатов. В моем старом мире такое было бы невозможно. Чтобы президентом России стал чеченец? До второго срока он недотянул. В 1996 году его сменил другой президент, а именно — Зюганов. В двухтысячном году ему на смену пришел Владимир Путин. Его знаменитая фраза "Будем мочить их в сортире" актуальна и в этом мире, только уже не по поводу чеченцев. Войны, как я уже говорил, в Чечне не было после распада СССР, да и не предвиделось в ближайшем будущем. Я подхожу к той части повествования в этом новом мире без войны, от которого я совсем не в восторге, и которая стала причиной того, что мне хотелось вернуться в прошлое и вернуть все в прежнее, первоначальное состояние, до того, как я внес какие-либо изменения.

Как известно из моего старого прошлого, после распада СССР Грузия отделилась от России. После этого в Грузии начались беспорядки. Главным образом, торговля оружием, наркотиками, вооруженные столкновения, похищения людей, фальшивомонетчество, геноцид, нарушения прав человека и так далее и тому подобное. Знакомый сценарий…. В моем мире такого не было. По-крайней мере в Грузии. Ко всему еще усугубились напряженные отношения с Абхазией и Осетией. Вооруженные столкновения там стали почти нормой. В начале 1995 года в Грузию ввели федеральные войска, дабы усмирить непослушных грузин. Сделать это не удалось, поскольку "бандитов" в Грузии оказалось слишком много. Кроме собственно грузин, там еще нашли пристанище "бандиты" из других регионов, скрывавшиеся от правосудия, в том числе и чеченцы. Когда Хасбулатова сменил Зюганов, в Грузию опять ввели войска. На этот раз ее предварительно осыпали бомбовыми ударами авиации. Я смотрел фотографии разгромленной Грузии в интернете. Почти та же картина, что была у нас. Людей на войне с обеих сторон погибло немало. Примерно столько же, сколько в период войны в Чечне. Война продолжается и по сей день. Российские войска как бы уже взяли контроль над центральной частью Грузии, но войны все еще идут, предпочтительно в горных районах. Появляется уже знакомый Хаттаб, который учит новобранцев военному делу.

По сути, я войну не предотвратил. Я ее только перенес. Теперь вся Грузия расплачивается за мою ошибку. Да. Именно ошибку. Так не должно было быть. Как говорил Ядарбиев, война должна была начаться. Только не в Грузии, а в Чечне. Тому есть несколько причин. Во-первых, это решать не мне, а Всевышнему. Я вмешался. Возомнил себя богом. Муслим был прав. Я понял это только сейчас. Во-вторых, война должна была начаться по той причине, что она должна была всячески повлиять на умы людей, живущих не только в Чечне, но и за ее пределами. Как говорится, мы учимся на собственных ошибках. Сейчас я объясню, что имею в виду. Тот мир, в который я попал, был мне чужд. Чеченцы стали слишком важными и высокомерными. Ослабли моральные устои. Религией мало кто интересовался. Центральная мечеть в Грозном почти пустовала. Редко когда можно было услышать от людей упоминание Бога. В основном, что их интересовало, это деньги и развлечение. В плане религии в этом отношении преуспела Южная Чечения. И то большая часть ее населения держалась за нее только вынужденно, чтобы не подпасть под опалу Союза Тейпов. Чеченцы были не так сплоченны, как в моем мире. Да и зачем? Чечения стала богатой республикой. Строились новые заводы и фабрики. Старые улучшались. Чечения стала хорошим инвестором для иностранных государств. Все были при деньгах. Каждого интересовало только собственное "я". Везде шло строительство. Многие села расширяли свои границы, и некоторые из них уже приняли статус городов. Чеченцы стали не похожи на себя.

Я тоже был не похож на себя. Во многом. Когда я собрался делать намаз, мой друг удивился, сказав:

— С какого это перепуга ты начал молиться?

Я не нашел, что ему ответить. Тем не менее, продолжал молиться. Оказывается, я не молился лет семь. В моей первой жизни я взялся за совершение намаза во время первой войны. После этого не помню, чтобы я хоть раз пропускал намаз. Особенно после того, как встретился с Муслимом. Интересно получается. Если я в своей старой жизни совершал намаз, когда как в новой не совершал, зачтется ли мне это на том свете как совершенное? Как бы то ни было, я ужесточил совершение намаза, восполняя пропущенные в этом мире. Близкие и знакомые стали смотреть на меня косо. Некоторые вообще потеряли ко мне уважение. В первое время я скрывал то, что дела религиозные ставил на первое место. Со временем я стал вести себя открыто. Даже думал над тем, чтобы уехать в Южную Чечению.

В этом мире я был глуп, невежествен, груб и высокомерн. Я не знал элементарных вещей. Книг я вообще не читал (литературой я заинтересовался после войны в моем старом прошлом). В школе учился отвратительно (помнится, я забросил учебу, но после встречи с Элитой взялся за ум). Был большим бабником, из-за чего, кстати, ушла от меня жена. Ребенка она, естественно, забрала с собой. Из своего нового прошлого я вспомнил, что не хотел официального развода, чтобы не разделять с ней имущества. В принципе, она тоже не спешила разводиться, так как не хотела воспитывать ребенка одна. Близкие все упрашивали меня помириться с ней. Я то ли не находил подходящего времени, то ли искал повод этого не делать. Не знаю. Пока не знаю.

Мои родители почти не изменились. А вот в семье у нас произошло пополнение. У меня появилась сестра. Родилась она в 1992 году. Поначалу я не понимал, кто она такая, когда приехал к родителям. Тем не менее, мне казалось, я ее знаю. Это был очень энергичный и веселый ребенок. Никогда не думал, что буду так рад иметь младшую сестру.

Как и многие жители Чечни, мы жили богато. У меня был собственный бизнес, который процветал, собственный дом, жена (с которой еще надо все решить), мирная жизнь. Однако я не чувствовал себя счастливым. Не такой жизни я хотел. Не только мир для меня, но и я сам стал чужд для этого мира. Окружающие не хотели принимать нового-меня. Их больше устраивал старый-я. А меня не устраивал.

С тех пор, как я оказался в этом мире, меня не отпускало чувство, что за мной все время кто-то наблюдает. Когда я был дома, когда находился на работе, когда ехал на машине, когда просто шел по улице. Где-нибудь недалеко всегда стояла машина с тонированными стеклами. То ли машина каждый раз была новая, то ли номера каждый раз меняли. Я не замечал, как она ехала за мной, но через какое-то время обнаруживал, что она опять стоит где-нибудь рядом. Я уже стал с опаской оглядываться назад: не идет ли за мной кто по пятам. Мне казалось, мой телефон прослушивается. Все, кто со мной заговаривал, словно пытался вытянуть из меня какую-нибудь информацию.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});