Риона - Андрей Максимушкин

В момент поворота «Святогор» добился попадания в лидер противника. А следующим залпом повторил успех, энергетический импульс ударил в корпус догонского крейсера в районе кормы. Корабль сбавил ход и начал отставать от своих. Явлинов заметил, что эскадрилья штурмовиков «Святогора» взяла выше, стремясь обойти эсминцы противника и прорваться к подранку. Нормально. Пусть добивают. Свои катера Вадим Станиславович держал рядом с крейсером, старпом пока решил выждать и бросить все легкие силы в атаку, когда строй противника рассыплется. Впрочем, и «Святогор» пока не отпускал свои истребители, легкие верткие машины как привязанные держались в тени крейсера.

Вражеские торпеды неуклонно приближались, огонь скорострелок уже вынес десяток, но остальные четко шли на крейсера. Резкий поворот, сбавить скорость, затем еще поворот и ускорение. Явлинов пытался сбросить торпеды со своего хвоста, но бесполезно, у противника стояли широкоформатные головки самонаведения, либо торпеды наводились по лучу с эсминцев. Уже открыли огонь мелкокалиберные противоторпедные импульсаторы. Корпуса крейсеров буквально светились от шквального огня. Наконец остались только 9 вражеских торпед. Ивер Глебович бросил навстречу торпедам свои истребители. И вовремя. Торпедам оставалось еще 5–8 секунд хода до цели. Скоростные «Драконы» успели их перехватить вовремя. Яркие вспышки ядерного распада расцвели холодной пустоте межзвездного вакуума. Ни одна из них и близко не задела руссколанские корабли.

Во время этих маневров главный калибр крейсеров продолжал удерживать противника в своих огненных тисках. От точного попадания раскололся пополам догонский эсминец, а через полторы секунды «Муромец» вздрогнул сразу от трех попаданий. Явлинов вызвал на экран схему корабля и быстро нашел на ней черные пятна вражеских попаданий. Проплавлена броня, нет сигнала от двух скорострелок, разгерметизирован 11-й отсек, это ангар ремонтных роботов. Помещение изолировано, потерь среди личного состава нет, аварийная команда устраняет повреждения. Мелочь, ни чего серьезного.

Противник в это время дал еще один торпедный залп и повернул на контркурс, стараясь разорвать дистанцию. Давно им пора сматывать удочки, пара тяжелых крейсеров явно не по зубам дивизиону эсминцев. Явлинов решил не преследовать противника, сосредоточившись на отстреле приближающихся торпед. Оба корабля сблизились до дистанции 300 километров, так было легче защищать друг друга, за счет более высокой плотности огня. Второй залп противника был малочисленнее первого, сказался выход из строя пары кораблей. Всего за 22 секунды крейсера с помощью истребителей отразили торпедную атаку. Но за это время догонские эсминцы вышли из зоны действительного огня «Муромца» и «Святогора».

Оба крейсера, сбавив ход, направились к обломкам вражеских кораблей. Штурмовики «Святогора» тем временем успешно расправились с поврежденным крейсером противника. Ни что больше не мешало спокойно заняться спасательной операцией. Впрочем, работы спасательным ботам было не много: один догонский эсминец успел выловить из пространства почти все капсулы с космонавтами с погибших кораблей. Всего удалось найти 12 капсул с легкого крейсера и 4 с эсминцев. И то хорошо.

Пока «Абрикосы» медленно скользили между обломками кораблей, капитан первого ранга Явлинов в экстренном порядке опросил боевые посты корабля. Доклады были бодрыми оптимистичными: все люди целы, пробоина герметизируется, повреждения устраняются. Со «Святогора» докладывают, что у них во время боя сгорел волновод одного импульсатора, не выдержал нагрузки. Замена займет два часа. Больше серьезных повреждений нет, среди экипажа потерь и ранений нет.

Наконец поиск закончен. Боевые катера и «Абрикосы» вернулись в ангары. Пленные догоны размещены в тюремных отсеках. Удостоверившись, что все в порядке и корабли готовы продолжать поход, Вадим Станиславович вызвал приоритетный канал связи с флагманом и переслал контр-адмиралу Шубину полный файл-отчет о бое.

— Молодцы! — отреагировал начальник штаба, пробежав глазами отчет, — следуйте в точку рандеву с конвоем. Обеспечиваете эскортирование и ближнее прикрытие транспортов до входа в сферу эффективного огня ядра флота.

— Есть, следовать курсом на конвой, — ответил Явлинов. Все хорошо, что хорошо кончается. До точки рандеву всего 11 минут полного хода, совсем рядом. «Рарог» уже встретился с конвоем и сейчас пристраивается в голове колонны. Фрегаты подойдут через 3 минуты. Кажется, обошлось. Эскортные силы с каждой минутой усиливаются, время хода до зоны прикрытия силами флота все меньше и меньше. Шансов прорваться все больше и больше. На тактической карте обстановка не изменилась. Две вражеские эскадры продолжают крутиться на почтительном расстоянии от системы Рионы, в районе конвоя посторонних не наблюдается. Ни кто большое сражение завязывать не собирается, это и к лучшему.

— Командир, а наш счет вырос, — это таким бесцеремонным образом напомнил о себе старпом.

— Намек понял, — рассмеялся в ответ Вадим Явлинов, — как вернемся в порт, первый кабак наш.

21

Все шло, как Всеслав и предполагал. Противник и не пытался атаковать изготовившиеся к бою эскадры Кромлева. Случайное столкновение в секторе прохождения конвоя вписывалось в общую картину. Легкая маневренная группа противника, дивизион эсминцев с лидером втретилась с тяжелыми руссколанскими крейсерами, понесла потери в скоротечном бою и отступила, не добившись ни какого результата. Повторной атаки не последовало, хотя любой адмирал на месте догонов, постарался бы подтянуть ударную эскадру и уничтожить, отделившиеся от главных сил руссколанские крейсера.

К настоящему времени Всеславу все было ясно, — у противника просто нет сил для полноценной наступательной операции. Набеги, демонстрационные действия, рейды на линиях коммуникации тактика слабой стороны. В отличие от полноценных операций по вытеснению противника с театра военных действий.

Когда Всеслав изучал отчет о стычке крейсеров с догонскими эсминцами, пришел приказ великого князя. Всего несколько строчек, не содержавших ни чего нового: удерживать систему, продолжать подавление сопротивления противника на планете, в самом конце обещание прислать подкрепления в случае осложнений. Всеслав подозревал, что в генштабе под словом «осложнения» понимают разгром противником четвертого флота, не меньше. Но это маловероятно, противник оказался слабее руссколанского флота. В назначенное время на связь вышел Ворон.

— Ни чего не меняется, Всеслав Бравлинович?

— Если имеете ввиду космос, все по-прежнему, — не удержался от колкости Всеслав, — а если дело касается поверхности, жду новостей от Вас.

— Войска готовы к отражению десанта. Группировка переведена в режим получасовой готовности. Авиация рассредоточена на полевых аэродромах. Эскадрильи орбитального базирования переброшены на поверхность, — доложил главком. Быстро отреагировали, Всеслав про себя полагал, что на перевод группировки в оборону надо не менее 5–8 часов. Ворон уложился за час.

— Что с полуостровом? Справитесь?

— Мы готовы. Если с неба не помешают, — при этих словах Владимир Добрыневич поднял глаза вверх.

— С неба Вам не помешают, — успокоил его Сибирцев, — действуйте.

— Тогда мы разнесем эту крепость, разделаем как Перун черепаху.

— Ни пуха! Ни пера!

— К черту! — суеверно сплюнув через левое плечо, главком и отключился.

Всеслав тут же, не теряя ни минуты, вошел в оперативный виртуал штаба «Самума». Он знал Ворона, как порой увлекающегося показухой, и склонного к авантюрам генерала. Хотя почти все его авантюры были заранее хорошо просчитаны и в подавляющем большинстве были удачными. Но, и на старуху бывает проруха. Быстро ознакомившись со штабными отчетами и текущими делами, Всеслав успокоился. Все было, так как Ворон и говорил: армейская авиация на аэродромах, истребители оснащены по варианту перехватчиков и готовы к немедленному взлету, сухопутные войска приведены в повышенную готовность. В районе перешейка предназначенные для штурма части развернуты на передовых позициях. На трех временных аэродромах замерли в готовности 6 авиаполков и специальное десантно-транспортное соединение «Медуз» с танками на борту. До начала операции остается 9 минут.

Подключившись к оперативно-тактической карте штаба, Всеслав с искренним интересом следил за разворачиванием сил перед атакой. Первым делом в воздух поднялись десантные боты. Тяжелогруженые машины под прикрытием истребителей направились к западному побережью полуострова. Шли на высоте 500 метров, над морем снизились до 200 метров, стараясь не быть обнаруженными противником раньше времени. За пять минут до часа «Х» на линиях управления возникло оживление: десятки и сотни рапортов, приказов и информационных пакетов передавались из частей в штабы и обратно. Этот информационный шквал, за десяток секунд достигнув пика, начал медленно снижаться, через две минуты он вернулся к обычному уровню оживленного обмена информацией.