Похождения Трусливой Львицы, или Искусство жить, которому можно научиться - Галина Черная

Потом немного порычала, чтобы выплеснуть злость, гнев и отчаяние. Вернулась и приняла душ. И сейчас пойду делать свои дела: 1 дело в 1 единицу времени.

В последнее время часто всплывают слова из Библии, что нужно делать дела свои на земле, так как там, куда мы уйдем, не будет ни дел, ни друзей, ни врагов. Это успокаивает и хоть немного возвращает в действительность.

Меня очень беспокоит отсутствие собственного устойчивого мировоззрения. Что я как былинка колеблюсь от одного мнения к другому. И ищу в жизни авторитеты, поскольку сама для себя таковой не являюсь.

29.08.04

Сегодня я поняла вдруг очень важную вещь.

В жизни у каждого человека есть такое место, где он ОБЯЗАН быть первым, а есть такие, первенство в которых он должен уступить тем, чье оно по праву. И если я не научусь быть первой на своем месте (а это работа, это моя дочь, для которой я – единственная мама, как бы иначе ни хотел представить Богдан, и это Коля, для которого я сейчас – первая).

Все другие места для меня второстепенные. (Молодец! Это правильные мысли. И в дела перейдут. – М.Л.)

Первые финансовые успехи

Подвела итоги сентября. За пять месяцев работы наше новое агентство получило чистую прибыль в размере, сопоставимом с тем, какой в РА был достигнут через два года с начала работы, который повторялся всего два или три раза. По моим предположениям, сейчас у них и такой прибыли нет. Я наконец-то смогу заткнуть свои финансовые дыры. Этот результат на 50 % – моя личная работа, а не работа девчонок. Но и они уже подтягиваются. Не менее, чем своим доходам, я рада тому, что у них уже на третий месяц работы под моим руководством (которое я пока продолжаю считать недостаточно умелым) весьма приличная зарплата! Такую в среднем по году я выводила у консультантов в РА! (А если бы не ныла, то прибыль была бы еще больше. – М.Л.)

Оценивая результат своей работы (Коля, спасибо ему большое, на 100 % успеха оставил мне, а 101-й % я от него добираю в качестве моральной поддержки), вижу, как мало я себя ценила и продолжаю иногда недооценивать! (Один недостаток я вижу – признательность Коле за оценку. А если бы он не признал? Пушкин нам говорил, что не следует дорожить «любовию народной». И что «ты сам свой высший суд. Всех лучше оценить сумеешь ты свой труд. Ты им доволен ли, блистательный художник? Доволен! Так пускай толпа его бранит и в детской резвости колеблет твой треножник». И еще от чего следует избавиться Трусливой Львице – от зависимости от чужой оценки. – М.Л.) Я настолько плохо относилась к себе и своему начинанию, что, набирая персонал, меняя его, испытывала ощущение, что я втягиваю этих людей во что-то недостойное! Что я – злобная и угрюмая тетка, не способная управлять людьми и подверженная бурным перепадам настроения. Но мои цели достигнуты в четыре раза быстрее, чем я запланировала в бизнес-плане! Атмосфера в коллективе более чем комфортная. И бежать на работу хочется. И планы я строю. И ступор мой, казалось бы бесконечный, уже почти прошел. И концентрироваться потихоньку начинаю. И успеваю очень много – при том, что запретила (!) себе работать позже 19:00. Как-то начала укладываться в рабочее время.

Я подслушала это в разговоре между нашими литваковцами в сауне. Одна руководительница говорила, что каждый день в 17:30 она бросает всю работу, вне зависимости от того – успела или нет, и начинает заниматься собственным (в другом направлении) развитием. Подслушала и благополучно перенимаю. Успеваю ходить в кино, гулять вечерами, читать книги, ездить в больницу к более «дорогой», чем мама, бабушке (ее сейчас перевезли из Шахт в Ростов на операцию по ампутации ноги из-за сахарного диабета). Раньше я плохо понимала планирование времени, вернее, плохо применяла. Согласно гештальтистскому подходу, я не чувствовала его течения. Время куда-то растекалось, а дела оставались несделанными. Растекалось в тупое смотрение в одну точку, в сидение до 24:00 на рабочем месте с очень низким КПД. Теперь постепенно рабочая форма ко мне возвращается. Боже мой, как это здорово! Я даже запланировала себе поездку на море на 2 дня и не боюсь оставить свое (наше) новое производство.

Подвела личные итоги своей деятельности за прошлый год. Какая же я все-таки умница! Когда посмотрела на цифры, особенно в сравнении с прошлым годом, оценила – какой огромный путь я прошла. Я узнала, чего я сто́ю в стрессовой ситуации. (Ну вот и слава богу. – М.Л.)

Невротические нарушения в работе (по мотивам К. Хорни)

Я просто не могу не привести здесь изумительные отрывки главы 13 из работы Карен Хорни «Невротическая личность нашего времени». Эта глава вылечила многих людей. Во многом вылечила она и меня. Она и многократные повторения М.Е. о том, что в какой-то момент надо себя пересилить и довести дело до конца.

Я привожу места где-то целиком, а где-то частями, которые касались только меня. И которые отлично иллюстрируются моими переживаниями, приведенными сразу после отрывка.

...

Карен Хорни

…Больше, чем сама работа, его заботят вопросы, как он справится с ней, как он должен действовать.

Может ли он получать радость или удовлетворение от подходящей работы? Обычно эта радость отравлена для него, потому что работа идет слишком судорожно, слишком перегружена конфликтами и страхами. Субъективно он всегда обесценивает работу…

Он испытывает отвращение к упорной проработке деталей и к последовательным усилиям…

Он не способен к последовательным усилиям. Скромные задачи текущего дня кажутся ему унизительными…

Он не прилагает никаких усилий к делу, но всегда отговаривается, что если бы только постарался по-настоящему, то достиг бы чего-то великого. В чем же глубинная причина страха перед постоянными усилиями? Они угрожают разрушить иллюзию неограниченной силы и власти…

Несмотря на свои природные задатки, он часто разочарован результатами своей работы, потому что в соответствии со своей невротической структурой просто не умеет работать…

При серьезных испытаниях он может впасть в панику. Почему его так пугает возможность поражения? Потому что он живет исключительно категориями победы и поражения. Он ДОЛЖЕН быть выше страха. И если испытывает страх, то ужасно сердится на себя за это. Он ненавидит тех, кто предназначен быть его «судьей» (например, экзаменаторов, членов комиссии). Все эти эмоции обычно подавляются. Поэтому результатом внутренней бури может стать психосоматика: головная боль, сердцебиение, кишечные спазмы и т. п.

Он ставит слишком невысокие цели, недооценивает свою одаренность, важность и ценность своей работы. Его терзают сомнения и самоуничижительный критицизм. Ему далеко до веры в то, что он может невозможное, его захлестывает чувство «я не могу» . Качество его работы не обязательно страдает, а вот он сам – всегда.

В каком случае они чувствуют себя на работе легко и хорошо работают? Пока они работают для других: как домохозяйка, экономка, секретарь, социальный работник или учитель, медсестра или ученик (работает для восхищенного учителя). Как мы определяем, что у них существуют трудности в работе? Во-первых, есть заметная разница между их работой в одиночку и совместно с другими… не испытывает трудностей до тех пор, пока работает на других: они могут остановиться на уровне работы, который значительно ниже их способностей. Им и в голову не приходит, что они зарывают талант в землю.

В каком случае они могут начать делать что-то самостоятельно? По разным причинам. Они могут продвинуться в работе до того момента, когда уже требуется писать или выступать публично. Они не признаются себе в честолюбии, но бессознательно оно толкает их к более независимой деятельности. Это влияние самых здоровых и самых неудержимых побуждений: талант рвется наружу и заставляет их искать ему выражения. И тут, когда они пытаются выйти из тесных рамок, которые созданы «процессом усушки», начинаются реальные трудности…

Он не устает себя ругать и всегда ищет в своей работе промахи. Допустим, он хорошо выступил на публике (устроил вечер или прочел лекцию). Но он будет подчеркивать, что забыл то или это, не выделил четко, что имел в виду, держался слишком робко или слишком нагло и т. д. Так начинается безнадежная битва, в которой он сражается за совершенство и повергает в прах себя самого. Он требует своего идеала. Это требование питается еще из одного источника. Ему запрещены честолюбие и гордость. Поэтому когда находит в себе честолюбие, начинает испытывать чувство вины. Стремление к личным достижениям делает его «виноватым», и только высшие достижения могут искупить вину. «Если ты музыкант так себе, лучше бы тебе мыть полы».

Нарушения в работе могут быть самой главной жалобой такого человека. И их сложно понять. Природа этих жалоб проявляется постепенно, после того как ослабнет вся невротическая структура.