Сумма теологии. Том IX - Фома Аквинский

Раздел 4. НАДЛЕЖАЩИМ ЛИ ОБРАЗОМ УСТАНОВЛЕНЫ ВИДЫ ЧРЕВОУГОДИЯ?

С четвёртым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что Григорий ненадлежащим образом устанавливает виды чревоугодия, когда говорит, что «порок чревоугодия вводит нас в искушение пятью способами: иногда он опережает должное время; иногда жаждет дорогих яств; иногда требует изысканного приготовления; иногда превышает меру, поглощая излишне много; иногда мы грешим самим пылом неумеренной страсти», и всё это излагает в следующем стихе: «Поспешно, роскошно, чрезмерно, изысканно, жадно»[335].

В самом деле, всё вышеприведённое различается согласно различию обстоятельств. Но акцидентные акту обстоятельства не обусловливают видового различия. Следовательно, виды чревоугодия различены неправильно.

Возражение 2. Далее, обстоятельством является не только время, но и место. Следовательно, если у чревоугодия есть один вид со стороны времени, то, похоже, у него должны быть и другие [виды] со стороны места и других обстоятельств.

Возражение 3. Далее, не только благоразумие, но и другие нравственные добродетели придерживаются приличествующих обстоятельств. Но виды противных другим нравственным добродетелям пороков не различаются согласно различию обстоятельств. Следовательно, неправильно так различать и виды чревоугодия.

Этому противоречит авторитет вышеупомянутого Григория.

Отвечаю: как уже было сказано (1), чревоугодие означает неупорядоченное вожделение в отношении еды. Затем, в том, что касается еды, до́лжно усматривать две вещи, а именно пищу, которую мы вкушаем, и её вкушение. Поэтому и неупорядоченное вожделение можно рассматривать двояко. Во-первых, в отношении вкушаемой пищи: так, со стороны субстанции или вида пищи человек ищет «роскоши», то есть дорогих яств, со стороны качества он желает особой приятности приготовления пищи, то есть «изысканности», а со стороны количества – его превышения, то есть «чрезмерности».

Во-вторых, неупорядоченное вожделение можно рассматривать в отношении вкушения пищи, и это проявляется в том, что человек или опережает приличествующее для еды время, проявляя «поспешность», или оказывается не в состоянии прилично вести себя во время еды, вкушая «жадно».

Исидор [со своей стороны] объединяет первое и второе и говорит, что чревоугодник проявляет избыточность в том, «что» или «сколько», а также «как» или «когда» он ест.

Ответ на возражение 1. Извращение различных обстоятельств обусловливает различные виды чревоугодия по причине различия намерений, которые привносят видовое различие в нравственные вопросы. В самом деле, в том, кто желает роскошных яств, вожделение распаляется самим видом пищи; в том, кто опережает время, вожделение беспорядочно из-за связанного с ожиданием нетерпения и так далее.

Ответ на возражение 2. Место и другие обстоятельства не содержат в себе каких-либо особых и связанных с едой намерений, которые могли бы обусловить различные виды чревоугодия.

Ответ на возражение 3. Что касается других пороков, то всякий раз, когда различные обстоятельства соответствуют различным намерениям, различие обстоятельств свидетельствует о видовом различии порока. Впрочем, как было показано выше (ΙΙ-Ι, 72, 9), это относится не ко всем обстоятельствам.

Раздел 5. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ЧРЕВОУГОДИЕ ГЛАВНЫМ ПОРОКОМ?

С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что чревоугодие не является главным пороком. Ведь главные пороки обозначают то, из чего под аспектом конечной причины происходят все остальные пороки. Но являющаяся материей чревоугодия пища не имеет аспекта цели, поскольку стремятся к ней не ради неё самой, а ради пропитания тела. Следовательно, чревоугодие не является главным пороком.

Возражение 2. Далее, с точки зрения своей греховности главный порок, похоже, должен обладать некоторым превосходством. Но этого нельзя сказать о чревоугодии, которое со стороны своего рода, пожалуй, наименее греховно. Следовательно, чревоугодие не является главным пороком.

Возражение 3. Далее, грех возникает из желания человеком пищи либо ради какой-то пользы для нынешней жизни, либо для угождения чувств. Но в отношении обладающих аспектом полезности благ существует только один главный порок, а именно алчность. Поэтому дело представляется так, что и в отношении удовольствий должен существовать только один главный порок, каковой суть похоть, который является бо́льшим пороком, чем чревоугодие, да и связан он с бо́льшими удовольствиями. Следовательно, чревоугодие не является главным пороком.

Этому противоречит следующее: Григорий считает чревоугодие одним из главных пороков[336].

Отвечаю: как уже было сказано (II-I, 84, 3), главным пороком считается тот, который в качестве конечной причины, то есть наиболее желанной цели, обусловливает другие пороки, поскольку желание достижения этой цели побуждает людей к многообразным грехам. Затем, цель представляется наиболее желанной, если она обладает одним из условий счастья, желанного в силу своей природы, а счастью, как сказано в первой [книге] «Этики», присуще удовольствие[337]. Поэтому порок чревоугодия, имеющий дело с осязательными удовольствиями, которые являются наибольшими из удовольствий, справедливо считается одним из главных пороков.

Ответ на возражение 1. Действительно, сама по себе пища определена как к цели к чему-то ещё, но коль скоро эта цель, а именно поддержание жизни, является наиболее желанной, и коль скоро невозможно поддерживать жизнь без пищи, из этого следует, что пища тоже является очень желанной. Поэтому ради неё совершаются практически все жизненные труды, согласно сказанному [в Писании]: «Все труды человека – для рта его» (Еккл. 6:7). Однако чревоугодие, похоже, имеет дело не столько с пищей, сколько с удовольствиями от её вкушения, в связи с чем Августин говорит, что «те, для которых не имеет цены телесное здоровье, предпочитают есть», то есть получать удовольствие от пищи, «чем быть сытыми… хотя конечная цель этого удовольствия та, чтобы не чувствовать больше ни голода, ни жажды»[338].

Ответ на возражение 2. Цель греха определяется со стороны обращения, тогда как тяжесть греха определяется со стороны отвращения. Поэтому превосходство со стороны желанности цели главного греха отнюдь не обусловливает его превосходства со стороны тяжести.

Ответ на возражение 3. То, что приносит удовольствие, желанно само по себе. Поэтому существует два главных порока, отражающих его разнообразие, а именно чревоугодие и похоть. С другой стороны, полезное желанно не само по себе, а как определённое к чему-то ещё, вследствие чего всё то, что полезно, обладает одним аспектом желанности. Поэтому в отношении подобных вещей существует только один главный порок.

Раздел 6. ПРАВИЛЬНО ЛИ УСВОЕНЫ ЧРЕВОУГОДИЮ ШЕСТЬ ДОЧЕРЕЙ?

С шестым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что шесть дочерей, а именно «неуместное веселье, непристойное шутовство, нечистота, пустословие и тупость ума в том, что касается разумения», усвоены чревоугодию ненадлежащим образом. В самом деле, неуместное веселье связано с каждым грехом, согласно сказанному [в Писании] о тех, «которые радуются, делая зло, восхищаются злым развратом» (Прит. 2:14). И точно так же тупость ума связана с каждым грехом, согласно сказанному [в Писании]: «Не заблуждаются ли умышляющие зло?» (Прит. 14:22). Следовательно, их неправильно считать дочерями чревоугодия.

Возражение 2. Далее, непосредственно связанной с чревоугодием нечистотой, похоже, является блевотина, согласно сказанному [в Писании]: «Все столы наполнены отвратительною блевотиною, нет чистого места» (Ис. 28:8). Но она представляется не столько грехом, сколько наказанием, а в некоторых случаях она даже приносит пользу, в связи с чем является предметом совета, согласно сказанному [в Писании]: «Если ты обременил себя яствами, то встань, выйди и выблюй, и это освежит тебя»[339] (Сир. 31:24). Следовательно, её не до́лжно было причислять к дочерям чревоугодия.

Возражение 3. Далее, Исидор считает непристойность дочерью похоти. Следовательно, её не до́лжно усваивать чревоугодию.