Ферзи - Татьяна Чернявская

На такой веский аргумент Чаронит даже не нашлась, что ответить и, совершенно растерявшись, просто кивнула, так как это было менее болезненно, чем пожать плечами. Но даже это движение заставило что-то в позвоночнике, на уровне лопаток подозрительно хрустнуть.

— Чего расселись тут, столичные? — пронзительно громко вскрикнула над головой пышнотелая красавица из местных, что так неодобрительно смотрела на старенький потник, что мимо воли возникало желание поясно поклониться благодетельнице за великое одолжение. — Или уже не собираетесь ехать?

Воздержаться от положенных комментариев стоило невообразимых трудов. Хотя всем своим видом дамочка и нарывалась на отменную взбучку, буквально источая агрессивные флюиды. Желала она просто поскандалить или составила более хитроумный план для расправы, ей пришлось остаться ни с чем, поскольку Алеандр скандалить была не склонна по своей натуре, а Яритана — по состоянию здоровья. Спокойно и даже слишком технично поднявшись и с преувеличенным благоговением вручив грозной хозяйке её столь ценные пастельные принадлежности, подмастерья послушно поплелись к возку с тканями. Не то, чтобы им было просто обязательно ехать вместе с немного раздражительным хмурым типом, постоянно следящим, чтобы товар лишний раз не задели, просто с ним было значительно мягче, да и, чего греха таить, безопаснее в ситуации с женской местью. Хмурыми же сегодня утром и так были все, включая даже лошадей, чьи морды отдавали налётом той вечной скорби, столь характерной животным-работягам, что редко знавали ласку своих хозяев. Работники, не выспавшиеся и злые, не слишком церемонились с ними, не спеша пускать в ход кулаки исключительно из опасения перед гневом хозяев скотины. Гнева у торговцев, чьи товары за ночь успели раскопошить вездесущие белки и еноты, а, может, и охранники (кто ж признается?), было в избытке. Никто особенно не ликовал по поводу промедления и к политесам был не склонен. И, как подсказывал опыт, в подобных ситуациях наилучшим козлом отпущения для всех собравшихся стали бы навязавшиеся столичные чародейки, допусти они хоть лишний чих.

— Что лежит в моём кармане? — недоумённо нахмурилась Чаронит, когда девушки уже сгрузили свои тощенькие сумки на возок и собрались отправиться следом, пока нервных хозяин не успел отвертеться.

— Вопрос попахивает риторизмом, — небрежно бросила Алеандр, сама же жадно впилась глазами в подругу, до дрожи в коленках предвкушая развитие собственной шалости, поскольку сама едва ли могла представить до конца все последствия изменения рисунка защитного контура.

Духовник запустила руку в задний карман и с некоторой заминкой вытянула обратно, под сопровождение громкого разочарованного вздоха Валент. Бросив на спутницу подозрительный взгляд, Танка осторожно разжала кулак, но Эл уже взяла себя в руки и выдавать себя больше, чем это уже получилось, не собиралась, старательно делая невинное лицо.

— Что за детские выходки, — проворчала блондинка, недовольно отшвыривая в сторону липкую шишку, которая лишь углубила разочарование Валент, даже не засверкав и не взорвавшись. — И откуда это кольцо?

Танка осторожно поднесла к глазам грубый мужской перстень, снятый ранее с подброшенной шишки, и недоверчиво потыкала в него пальцем.

— Убери! Убери его сейчас же! — испуганно вскрикнула травница и попыталась выбить кольцо, что оказалось не так уж и легко, поскольку всё, что попадало в цепкие пальцы Чаронит, вырвать обратно было непросто. — Спрячь немедленно! Если его сейчас увидят… и откуда ты только его сволокла!?!

— Глупости, — резко, даже, пожалуй, чересчур резко ответила Яританна, отдёргивая подальше от травницы руку с нежданной находкой. — Я понятия не имею, как оно оказалось в моём кармане, и твои инсинуации в мой адрес мне откровенно неприятны!

В первый момент Алеандр даже слегка испугалась: в состоянии крайнего раздражения Яританна, побаивающаяся применять силу, чтобы не схлопотать сдачи, вполне могла покалечить ближнего своего исключительно от избытка эмоций. Обиженно поджав губы, травница тряхнула головой и со всем возможным достоинством взгромоздилась на тюки, проигнорировав, как Чаронит, так и странный полувздох-полувсхлип откуда-то из-под поклажи.

— Страшненькое какое-то, — очень правдоподобно изобразив безразличие, заметила Алеандр, когда Яританна без особого изящества взгромоздилась рядом и принялась рассматривать свою недавнюю находку.

Кольцо оказалось неправдоподобно тяжёлым, массивным и неудобным, даже для мужской руки. Литую основу перевивало несколько плохо обработанных полос потёртого металла, свивающихся на слегка приплюснутой стороне в абстрактное изображение скалящегося зверя. Несмотря на приличное состояние и отсутствие явных следов разрушения, выглядело оно всё-таки безвкусно и грубо. Лишь две глубокие царапины свидетельствовали о том, что его вообще когда-то надевали. Тем не менее, было в нём что-то отталкивающее и привлекающее одновременно, как в ископаемых артефактах, что сочетают в себе наивную примитивность и неуловимую возвышенность.

— Как духовник и дипломированный эксперт, могу точно заявить, что на этом перстне лежит родовое проклятье! — нарочито громко продекламировала Чаронит. — Скорее всего, безденежья или безбрачия. До конца определюсь в лаборатории.

— Что ты творишь? — раздражённо зашипела Алеандр, едва сдерживаясь, чтобы не стукнуть подругу, что упорно не желала прятать компрометирующую находку. — Хочешь, чтобы нам ещё и воровство приписали, а потом всем скопом сдали страже, приписав все дорожные издержки и порчу?

— Напротив, — хищно улыбнулась девушка, самодовольно привешивая слишком массивный для себя перстень на шнурок к остальным своим походным «сокровищам». — Теперь если за ним кто и подойдёт, то только настоящий хозяин и то, не факт. Какому авантюристу или пройдохе захочется ради мелкой мести с проклятьем связываться?

— Вот, я иногда думаю, — медленно и как-то настороженно протянула Эл, неосознанно отодвигаясь от ликующей подруги, — не накладывает ли общение с духами всяких шарлатанов отпечаток на личности будущих духовидцев?

Потенциальная преступница, чей взгляд в момент придумывания каверз не слишком отличался от взгляда одержимых, лишь самодовольно задрала подбородок и как-то совсем недобро улыбнулась.

* * *

— Да вы, уважаемый Старший Мастер, — хам! — громогласно вскричал невысокий, страдающий хронической отдышкой представитель Оракулов, от чего его второй подбородок, кажущийся сосредоточием презентабельности и густого баса, возмущённо всколыхнулся.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});