Война с самим собой - Карл Меннингер

Феномен мысленного самоуничтожения (так называемой деперсонализации) настолько интересен, что я расскажу еще об одном случае, с которым столкнулся мой коллега.

Корнелиус К. Хоу ли . Деперсонализация. Доклад, прочитанный накануне ежегодного форума Американской ассоцииции психиатров, Питсбург, шт. Пенсильвания, 11 мая 1937 г.

Женщина была необычайно аккуратна. Она содержала свой дом в такой первозданной чистоте и таком порядке, что спустя четырнадцать лет семейной жизни мебель выглядела как новая. Добиваясь этой цели, она установила жесткий порядок и заставляла выполнять свои правила как членов семьи, так и гостей. Круг ее интересов был чрезвычайно узок; вне дома ее не интересовало ничего, за исключением посещения церкви.

Через несколько лет после рождения второго ребенка ей пришлось перенести хирургическую операцию, после которой она, казалось, поправилась. Однако затем последовали осложнения в виде приступов возвратного воспаления легких, которые стали причиной повышенной нервозности и отчаяния. В поисках поддержки она обратилась за помощью к своим сестрам, которые в течение нескольких дней успокаивали безутешную женщину. Однако ее слезные мольбы не прекращались; пришло осознание того, что многие начатые дела остались незавершенными, к тому же она почувствовала, что у нее увеличилась щитовидная железа, и сама мысль об этом приводила ее на грань умопомешательства. В итоге она предприняла попытку самоубийства, приняв яд. Врача позвали вовремя; он сделал промывание желудка и тем самым спас ее жизнь; несмотря на это, с этого момента она стала утверждать, что мертва.

Она заявила, что не знает, как ее зовут, утверждая, что имя, которое ей называли, принадлежит умершему человеку, которого она якобы хорошо знает, и уверена в том, что он не имеет к ней никакого отношения. Именно с этой позиции она рассказывала о своем прошлом, утверждая, что «тот человек» давно умер, и отказываясь воспринимать собственную личность как таковую. Ей задавали самые разнообразные вопросы; но, несмотря на все логические увещевания, пациентка упорствовала в заблуждении относительно собственной смерти.

Так, один из лечащих врачей использовал психологический трюк, заявив: «Если вы не являетесь женой мистера X, то он платит нам за лечение посторонней женщины». На эту провокацию она ответила следующим образом: «Я вам скажу, за что он платит — он платит за то, чтобы зло продолжало торжествовать на этой земле. Каждая клетка моего тела принадлежит Нелли; в своем воображении я чувствую, что это так. О! Мое воображение — это нечто ужасное». При этом врач заметил на руке пациентки такой же шрам, как у пресловутой Нелли, и указал на это. Больная отреагировала словами: «Да-да, и это тоже — плод воображения».

Странности ее поведения состояли не только в игре воображения, ибо она неоднократно предпринимала попытки к самоубийству. Однажды она выпрыгнула из окна на четвертом этаже и поползла в сторону свежевыкопанной могилы, впоследствии признавшись, что полагала ее своим пристанищем. Иными словами, она чувствовала себя мертвой и соответственно хотела быть погребенной. Казалось, она пребывала в уверенности, что с ней уже не сможет произойти ничего дурного.

Именно деструктивный характер ее помешательства подсказал врачам способ лечения. Ей объявили, что она поправится после операции по удалению «инфицированных миндалин и кариозных зубов», что в действительности и произошло. Она быстро пошла на поправку и обрела прежнюю ясность суждений.

Было время, когда удачные исцеления такого рода, которые случаются не так уж редко, рассматривались как доказательства токсичной природы умственного расстройства. Следовательно, возникала уверенность в эффективности терапевтического воздействия хирургического вмешательства по удалению «очага инфекции». Тысячи людей были подвергнуты операциям по удалению зубов, миндалин, предстательной железы; резекции кишок и других органов. В частности, одна из крупнейших клиник штата содержала группу хирургов, работавших исключительно в этом многообещающем направлении. В то же время, несомненно, положительные результаты, которые в свете последних исследований получили несколько иные объяснения, чередовались с многочисленными неудачами. Постепенно медики стали отказываться от теории очаговой инфекции, и сейчас эта методика почти забыта.

Есть все основания полагать, что случаи послеоперационного выздоровления связаны с психологическими факторами, о которых речь пойдет в следующем разделе этой книги. Вышеупомянутый случай демонстрирует то, как женщина, упорно стремившаяся к самоуничтожению и фактически считавшая себя мертвой, быстро поправилась в результате болезненной и в определенном смысле жестокой процедуры, в то время как традиционная терапия доказала свою неэффективность.

Подобные случаи надуманного самоуничтожения, как правило, не типичны для откровенно суицидальных пациентов — меланхоликов и шизофреников, — которым в большей степени свойственно стремление к фактическому, а не гипотетическому самоубийству, реже — к членовредительству. В следующей главе я приведу несколько примеров, а сейчас мне бы хотелось обратить внимание читателя на то, как классические шизофреники в своем воображении уничтожают объективную реальность, подменяя ее иллюзорным вымыслом. В крайних случаях мы наблюдаем клиническую картину полного неприятия личностью общепризнанных ценностей, начиная от отрицания закона всемирного тяготения и кончая физиологическими и экономическими законами. Такое явное противоречие здравому смыслу приводит к тому, что психика таких пациентов рассматривается как несуразная и абсолютно непостижимая. (Как бы там ни было, ничего «непостижимого» в этом феномене нет. Все, что требуется для спасения таких пациентов, — это внимательное и участливое отношение психиатра.) В некоторых случаях пациенты способны сами сублимировать свои фантазии, что также приводит к выздоровлению. Один из моих ассистентов

Чарльз У. Тидд. Обостренное восприятие реальности, выявленное в процессе анализа шизоидной личности. «Бюллетень клиники Меннингера», т. I, с. 176-183, 1937.

приводит случай, когда деструктивные фантазии пациента сопровождались постепенным угасанием переполнявших его ненависти и страхов. Получив психиатрическую помощь, этот мужчина воплотил свои ненавистнические теории по уничтожению существующего мира в приключенческие рассказы, которые впоследствии охотно покупались популярными журналами. Более того, спустя некоторое время он полностью отказался от мира иллюзий и стал серьезным писателем.

Можно предположить, что формы умственного расстройства, предполагающие отрицание собственной индивидуальности и неодобрительные и даже оскорбительные высказывания по собственному адресу, представляют собой эгоцентричную деструктивность. Это качество усиливается при появлении тенденции к унижению высшего эго. Нейтрализация высшего начала часто является главной целью употребления алкоголя, и те проявления, о которых идет речь, напоминают состояние алкогольного опьянения.

Этот тип расстройства назвали несколько неудачно — «мания» (также «гипомания», «маниакальная фаза маниакально-депрессивного психоза»). Такие формулировки вызывают у неспециалистов ассоциации с диким и неистовым безумием. В действительности ярко выраженные проявления «бешенства» довольно редки. Как правило, при подобном психическом расстройстве человек кажется подвыпившим, веселым и раскрепощенным. Типичными характеристиками поведения такой личности являются нелепые шутки, экстравагантные предложения, неуемный смех и искрящееся веселье. Так же, как хронические алкоголики, такие люди весьма раздражительны и болезненно реагируют на любые замечания относительно их абсурдного поведения.

От пьяницы такой человек отличается по нескольким показателям. Во-первых, его «веселье» не утихает за несколько часов, но, напротив, продолжается на протяжении многих дней, недель, а иногда и лет. Более важно то, с какой степенью серьезности и упорства он относятся к собственным безумным затеям. Эти качества первоначально вызывают у окружающих восхищение и далее зависть, но впоследствии несуразность планов людей, подверженных такого рода психическому расстройству, становится очевидной. Иногда, хотя и крайне редко, они достигают значительного успеха в жизни, и общество не отдает себе отчета в том, что их достижения являются результатом умственного расстройства. Однако даже в этих случаях законы и чувства других людей грубо попираются, и «баловни судьбы» отправляются за решетку. При любой попытке вмешательства в их дела и планы такие люди приходят в бешенство, так как считают, что не должны давать отчет в своих действиях кому бы то ни было, даже собственной совести.