В унисон - Тэсс Михевич

только когда больше не может держать в себе.

– Он пропал в тот день, когда должен был встретиться с клубом? – спросила Лили, сглотнув неприятный ком, подобравшийся к горлу.

– Да, – ответил Генджи. – Сказал сестре, что встретится с неким Сабуро, но не встретился. Так он что, брат Рио?

Лили кивнула.

– Значит, мне придется его еще раз хорошенько допросить. Ты не выяснила, что за дело намечалось у них в клубе? Что-то важное?

Лили замялась. Она не хотела признаваться, что упустила этот момент, когда стихийно допрашивала Сабуро, а потому, поколебавшись, проговорила:

– Не знаю, что конкретно у них было за дело, но знаю, что в последнее время они увлекаются неким «запечатыванием» духов в предметы или в животных. Они чуть не угробили крысу.

– Угробили, – машинально ответил Генджи, почти не шевелясь. – Нашел окровавленный труп в коридоре.

– Но Хамада-сан сказала, что успела забрать крысу до того, как они ее…

Тут Генджи вскинул голову и воззрился на испуганную Лили широко распахнутыми глазами.

– Что ты сказала? Хамада крысу забрала? Живую? Откуда Сабуро знает, что это была она?

– А это… мне не Араи сказал, – запинаясь, пробормотала Лили, – это Хамада-сан. Я ничего ей не говорила! Она сама завела разговор об этом! Откуда-то узнала, что Араи пригласил меня в клуб, и рассказала мне о том, чем они там занимаются.

– Он пригласил тебя в клуб?! – Генджи вновь вскочил и быстро приблизился к Лили, едва не схватив ее за плечи.

– Генджи, ты меня пугаешь, перестань! – взвизгнула Лили, вскочив с козетки, на которой и так практически не сидела.

– Прости, прости, пожалуйста, – Генджи отстранился, отвернувшись.

Он был в сильном смятении, и Лили, привыкшая видеть его холодным истуканом, не на шутку перепугалась, увидев другую сторону его характера. Это походило на одержимость, на самое нездоровое проявление помешательства, когда какие-то явления заполняют собой все пространство в сознании, не позволяя обратить внимание на действительно важные вещи. Таким Лили видела Генджи впервые.

– Ты отказалась? – спросил Генджи уже спокойным голосом.

– Нет, но хотела. Ты думаешь, это как-то поможет делу? Мне кажется, это дорога в тупик.

– Даже если это тупик, мы хотя бы будем знать об этом.

– Хватаешься за любую соломинку? – усмехнулась Лили, но, увидев его серьезный взгляд, брошенный на нее, перестала улыбаться. – Ладно, он дал мне визитку. Я позвоню и договорюсь о предварительной встрече, идет?

Его напряженный взгляд, устремленный на ее лицо, немного смягчился.

– Спасибо, – сухо поблагодарил он и сел на козетку рядом, рассматривая ее сложенные на коленях ладони.

Лили стало неловко – она не знала, как перейти к изначальной причине их встречи. После того что они обсудили, переход к проекту, в котором они оба не были до конца уверены, казался странным и… скучным? Она просто не выдержит, если Генджи вновь впадет в это ужасное полумертвое состояние, в котором, кажется, перманентно находится вся его мебель и даже те, кто на эту мебель садится.

– Итак, – протянула Лили, желая чем-то заполнить возникшую лакуну-паузу. – Пора поговорить о насущном проекте, который на нас с тобой повесили.

– Руки, – внезапно пробормотал Генджи, совершенно не слушая ее.

– Что?

– Откуда на них раны?

– Тебя это так волнует?

Инстинктивно ей захотелось спрятать ладони в рукава свитера, натянув их так, чтоб ткань просвечивала. Лишь бы только он не смотрел так пристально!

– Не больше, чем тебя, видимо, – хмыкнул Генджи, оскалившись. – У нас по городу маньяк ходит…

– Он тут ни при чем, – отрезала Лили, запоздало понимая, что Генджи говорил несерьезно. – Это… я сама сделала.

Казалось, Генджи удивился.

– Зачем? – спросил он настороженно.

– Какая разница? У меня был трудный день, вот я и вмазала по кафелю! Несколько раз вмазала. Основательно так. Сломала ноготь, пришлось залепить пластырем. Ну, а разбитые костяшки не залепишь.

– Дай посмотрю, – он потянулся к ее ладоням.

– Да зачем?!

Но Генджи уже мягко обхватил горячими ладонями ее бледные, окровавленные руки. Смотрел внимательно, осторожно ощупывая каждый дюйм кожи, словно боялся пропустить что-то важное и при этом причинить боль. А она со смешанными чувствами наблюдала, как он щупает ее, оценивает, прикидывает масштаб трагедии. Вот он всегда так – смотрит на человека, как будто препарирует его.

Но все-таки он милый. Неправа она была насчет отсутствия в Генджи эмпатии – другой парень не стал бы так переживать из-за ее ран.

– Мы… – протянула она, завороженная его поглаживаниями. – Мы должны вернуться к проекту.

Пришлось вырвать руки, чтобы привлечь его вечно ускользающее внимание. Генджи качнул головой, приходя в себя.

– Да, – сказал он хрипло, – что ты там говорила?..

Хидео: тревога и кровь у статуи воина

Телефон разрывался от звонков, но заметил он это далеко не сразу – истина вскрылась только в тот момент, когда Хидео потянулся за ним в карман, чтобы посмотреть время. Десять пропущенных «где же ты?» смотрели на Хидео с темного дисплея.

Все от Мичи. Это не на шутку Хидео встревожило, особенно тогда, когда он вспомнил о навязчивом сне, где Мичи, точно заживо похороненный труп, ворочалась под землей, мешая ему рассматривать длинный-длинный стебель крупной голубой незабудки.

Холодея, Хидео дрожащими пальцами набрал номер, напряженно стал ждать ответа, мысленно считая секунды – один, два, три…

Обычно она писала ему сообщения, за все время их знакомства она практически не звонила, и, если бы Хидео не запомнил ее номер, пялясь на него весь позавчерашний вечер, он бы не смог сейчас так легко определить, что звонила она.

Четыре, пять, шесть…

Может, она отошла? Надоело ей названивать, надоело висеть на линии, ожидая, когда Хидео соблаговолит, наконец, поднять трубку. Она, в конце концов, могла уже давно найти решение той проблемы, которая заставила ее ему позвонить.

Семь, восемь…

– Хидео! – гудки прервал дикий выкрик.

Хидео вздрогнул, едва не выронив телефон. Он ожидал чего угодно, только не того, что Мичи так внезапно нападет на него – а это было не что иное, как нападение! Прерывисто вздохнув, Хидео попытался что-то сказать, но на том конце провода его попросту не услышали – дальнейшие слова, прервав его речь, полились из Мичи рекой:

– Ты ответил! Но почему ты не отвечал?! Господи, кроме тебя больше никого не осталось, Хидео! Ты срочно, слышишь, срочно должен мне помочь! Не перебивай, прошу, не говори ничего, не задавай вопросов, просто послушай: тебе нужно сейчас же бежать в парк в северном районе! Там, у статуи… у статуи воина Ямато Такэру! Иди туда, сейчас же, прошу тебя!

Она срывалась на крик, отчаянно паниковала, все больше и больше впадая в