Ротмистр - Евгений Акуленко

Тот несчастный, что выжил, сидя на колу, сейчас лежал недвижимо на рогожке. Над изувеченным телом, в котором едва теплилась жизнь, склонился длиннобородый старец Опанас, врачевал какими-то снадобьями, что-то вливал в рот. Поодаль на корточках сидел Шалтый. На немой вопрос монгола старец лишь грустно покачал головой.

– Это Олтый, брат Шалтыя, – пояснил Вортош Ревину. – Это он нас привел. Держался, сколько мог…

Вортош помолчал.

– Я хотел поблагодарить вас, полковник…

Ревин сухо кивнул:

– Пустое…

Ревин рассматривал круто уходящую в небо скалу, стоя у подножия. Почти правильную форму зуба слегка портили незначительные выступы и впадины. Ревин приблизился, желая дотронуться до пористой поверхности, оплавленной адским жаром. В следующий момент оба не пристегнутых на застежку револьвера вырвались из кобуры и прилипли к камню, при этом глухо стукнувшись и создав опасность самопроизвольного выстрела. Вдогонку потянулись из-за спины шашки в ножнах. Лишь ценой немалых усилий удалось оторвать револьверы обратно.

– Экспериментируете? – окликнул Ливнев. Усмехнулся, огладил давно не бритую щетину и поманил за собой. – Здесь имеется обратный эффект, полюбопытствуйте, господин полковник! Попробуйте дотянуться чем-нибудь металлическим. Только не пораньтесь!

Ревин ткнул в матово-красную стену концом шашки. Но какая-то сила увела лезвие в сторону, выкручивая из руки эфес. Размах дело не исправил, шашку отбросило, опасно мелькнуло острие.

– Магнит, я полагаю, – предположил Ревин.

– Магнит, – согласился Ливнев. – А есть ли у вас какие-либо версии касательно его происхождения.

Ревин пожал плечами.

– Вероятно, магнитические руды спеклись в жерле вулкана. Затем их выдавило кверху…

– Ого! – удивился Ливнев. – Вы, оказывается не только клинками махать горазды.

– Благодарю. Но познания мои в науках более чем скромны.

– А что вы скажете на это? – Ливнев порылся в карманах и извлек на свет пулю. – Видите, свинец? Металл не магнитный. – Ливнев щелчком пальцев запустил пулю в воздух и та с чмоканием прилипла к камню.

– Волшебный магнит? – Ревин позволил себе улыбнуться.

Ливнев многозначительно развел руками.

– Могу я поинтересоваться, – спросил Ревин, не пытаясь скрыть язвительный тон, – неужели эти физические фокусы и стали целью вашего опасного и столь дорого оплаченного путешествия?

– Видите ли, – Ливнев вздохнул, – за все всегда следует платить. И в том числе за истину. Я бы даже сказал, прежде всего, за истину… Никто, естественно, не рассчитывал, что так все обернется. Ваше недоумение и, если угодно, негодование мне понятно, Евгений Александрович. Виданное ли дело, инкогнито организовывать научные работы на территории иноземного государства, да еще в то время, когда ему объявлена война!… Вы думаете, что мы не пытались договориться с турецкими властями в мирное время? Пытались! Без толку. Посещение вулкана Немрут лежало под запретом. Место это вообще окутано завесой тайны и всячески оберегается от посторонних глаз еще с незапамятных времен. Взять хотя бы тот факт, что Немрут-Дага два! Есть еще гора с однозвучным названием к западу отсюда. Там мы не нашли ничего, кроме обломков статуй и разрушенных дворцов. Такое впечатление, что древние намеренно создали тот архитектурный ансамбль, дабы отвлечь внимание.

– Внимание от чего?

– Предание гласило, что растущий из земли подобно дереву камень, цвета крови, может даровать неоспоримое могущество. Здесь, знаете ли, окрестная местность вообще изобилует легендами. Взять хотя бы самую известную, будто бы Ноев ковчег пристал после скитаний по безбрежному океану к горе Арарат, и именно отсюда, с территории древнего государства Урарту, возродилось после потопа современное человечество. Утерянные знания могли бы открыть дальние горизонты, потому как все новое – есть хорошо забытое старое, что давно известно.

– Вы что же, – удивился Ревин, – намеревались здесь приносить в жертву людей?

– Господь с вами, Евгений Александрович! Мой гм… коллега… Фархад-Эфенди, ныне покойный, тот был мистиком, а я – практик. Сия порода отклоняет металлические предметы – это факт. Представьте, если бы осколок камня, положенный за пазуху, заставлял бы пули и осколки менять траекторию, делал бы солдата неуязвимым для холодного оружия?

– Ну, это, знаете, небылица!

– Да? А что если удастся изготовить защитный костюм, наделенный такими же, или может быть даже усиленными, свойствами?… А?… Вы изволили упомянуть по жертвоприношение, – продолжал Ливнев, – а что если взаимодействие компонентов крови с магнитной породой порождает некий эффект, или вещество? Если угодно, эфир или эликсир бесстрашия или сверхсилы? Заметьте, это все мои фантазии, взятые из воздуха. А что может открыться в ходе серьезных лабораторных исследований образцов, воздействия на них кислотой, я не знаю, электричеством?…

– А что, если ничего не откроется?

Ливнев снова вздохнул, вдохновенный тон его иссяк.

– Может статься и так. Только дорогу осилит идущий! Знаете такое изречение?

– Слышал… Скажите мне, это что за птица с вами? – Ревин указал на джентльмена в клетчатом твидовом костюме, которого освобождать от веревок не спешили.

– О, это фигура в определенных кругах довольно известная. Мистер Ллойд. Собственной персоной посланник Ее Величества Королевы Виктории по особым поручениям. Обещал устроить нам прикрытие таким образом, чтобы турки принимали нас за англичан. Однако данное слово нарушил и сдал экспедицию со всеми потрохами. За что, правда, сам едва не распрощался с головой.

– И что вы намерены с ним делать?

– По правде еще не думал, – признался Ливнев, – вероятно, господа из контрразведки обрадуются такому подарку. Пускай разыгрывают свои комбинации. Я же стараюсь держаться подальше от политики, насколько это, конечно, возможно. Цель моя, не устаю повторять, – сугубо практические изыскания.

Солнце клонилось к закату, когда обоз выдвинулся к Российской границе в направлении на Эревань. Опасаясь визитов сторожевой конницы из близких приозерных селений, Ревин настоятельно рекомендовал ускорить сборы. Но особой нужды в его рекомендациях не было, никто не хотел задерживаться в страшном месте и лишней минуты. В голове и хвосте колонны везли трофейные "Маузеры" в полном сборе. В случае нападения те обещали хоть какую-то защиту отряду, из которого держаться в седле мог лишь десяток человек.

Ревин ловил себя на мысли, что камень собрал-таки свою кровавую дань, как ни крути. После такого невольно поверишь во всякую чертовщину.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});