Босс, наркоз и любопытный нос - Наталья Николаевна Александрова

Сергея Леонидовича останется неотомщенной.

– Да, вы правы… – Таша пригнулась к самому уху Надежды и зашептала: – Шубин обратился ко мне примерно месяц назад. К нему начала возвращаться память – и он вспомнил кое-что очень странное. Это было связано и с аварией, в которую он попал, и с тем, что случилось потом, в нашей клинике…

Внезапно Надежда узрела что-то очень знакомое. Батюшки, да уж не Анна ли Творогова там, вдалеке, разговаривает с представительным мужчиной в дорогом костюме с бейджиком? Ну точно, она. Сама в строгом платье и в очках, волосы успела перекрасить – нет этого ужасного рыжего оттенка. Выглядит, надо сказать, вполне прилично. Ну, ясно, снова ее пригласили фон создавать. А она заодно познакомиться с кем-то пытается. А что, мужчина явно врач, и судя по костюму, человек небедный. Ну, семь футов ей под килем!

Таша между тем продолжала рассказ:

– Когда он лежал здесь на операции, случилось так, что наркоз прекратил свое действие раньше времени, когда он еще находился в операционной. И он, Володя, видел и слышал странные вещи. Там готовили к пластической операции какого-то человека. Володя… Шубин сказал, что узнал того человека, что он раньше его видел при очень нехороших обстоятельствах. Тогда он не сказал мне всего, повторял только, что этот человек – очень опасный. Кроме того, этот человек все время повторял, что никто не должен его видеть, никто не должен знать его в лицо.

В какой-то момент тот человек заметил Шубина и спросил, кто он такой.

– Не беспокойтесь, – сказал ему Сергей Леонидович. – Он без сознания.

Шубин попросил меня найти документы того времени, когда он находился в нашей клинике, чтобы узнать, кто был тот человек. Должна вам признаться, – в Ташином голосе прозвучало смущение, – должна вам признаться, что он предложил мне за это деньги. И я согласилась. Но не нашла в архиве клиники ничего подозрительного, ничего похожего на то, о чем он говорил. Честно говоря, я решила, что это – ложные воспоминания, что вся та сцена в операционной ему приснилась. Ну, сами понимаете, операция была долгая, под общим наркозом…

– Да-да, конечно, – нетерпеливо вставила Надежда, – но что было потом?

– На этом мы расстались, но потом… – Лицо Таши страдальчески сморщилось. – Потом погиб Сергей… и я поняла, что это была не случайная смерть, а убийство. И тогда я подумала, что Шубин был прав. Вот тогда я приехала к нему в пансионат, мы с ним поговорили, и я пообещала ему что-то еще сделать.

А после этой поездки я нашла еще один архив – секретный архив, который Сергей Леонидович хранил в тайнике, как страховку… понимаете, он был против каких-то сомнительных операций, но владельцы клиники его буквально заставляли, принуждали его, и тогда он создал этот свой архив… и там я нашла фотографии, которые подтверждали слова Володи.

Это были фотографии человека до начала серии операций и в процессе – фотографии, на которых было запечатлено постепенное превращение одного человека в другого. У этого человека не было никаких дефектов внешности, которые нужно было исправлять. Ему просто сделали новое лицо, новую внешность. Судя по датам, эта серия операций проводилась как раз в то время, когда Шубин лежал в нашей клинике.

Я хотела передать эти фотографии Володе, но не успела, отложила это на потом, и теперь выясняется, что навсегда…

Таша хотела еще что-то сказать, но тут к ней подошел давешний лысоватый парень.

– Таша, вот ты где, а я тебя уже обыскался! Шеф немедленно хочет тебя видеть…

– Иду! – Прежде чем уйти, Синицына обернулась к Надежде и вполголоса проговорила: – Встретимся через полчаса в дамской комнате, я расскажу вам остальное…

Надежда проводила ее взглядом и огляделась по сторонам.

Праздник шел своим чередом, лица розовели от выпитого, голоса становились все громче.

Вдруг возле входных дверей Надежда заметила две фигуры, выделяющиеся на общем праздничном фоне.

Это были все те же двое мрачных мужчин в черном. Один из них щеголял уже несколькими кое-как запудренными синяками, и оба обшаривали зал взглядами, явно отыскивая ее, Надежду.

– Ну, надо же, какие настырные… – пробормотала Надежда, – никак не уймутся. Хоть Валера их прилично обработал, молодец какой!

Надежда спряталась за широкую спину какого-то дядечки средних лет, затем перебралась за колонну. Там она почувствовала себя немного спокойнее, но надолго ли?

Тут ведущий праздник артист призвал всех к вниманию и объявил, что передает слово директору клиники «Филомена» Николаю Ильичу Озеровскому.

На сцену поднялся вальяжный мужчина в дорогом, отлично сшитом костюме. Он откашлялся, оглядел зал и проговорил бархатным, хорошо поставленным голосом:

– Дорогие друзья и коллеги! Я рад сегодня видеть всех вас здесь, на нашем празднике. У нас есть большие достижения, есть что праздновать. За десять лет, прошедших со дня основания нашей клиники, она прошла большой путь – от простого косметического кабинета до крупной клиники европейского уровня, которая оказывает клиентам самый широкий спектр услуг.

Но впереди у нас стоят еще более значительные цели! Мы должны увеличить нашу техническую оснащенность, должны расширить спектр услуг. И для этого нам необходимы значительные капиталовложения. Так вот, дорогие друзья и коллеги, сегодня я хочу представить вам нашего нового крупного инвестора, в союзе с которым клиника «Филомена» пойдет вперед по пути прогресса! Дорогие друзья, встречайте Михаила Степановича Кропачева!

Директор клиники захлопал, и постепенно к нему присоединились все присутствующие.

Под эти аплодисменты на сцену поднялся высокий, чуть сутулый человек с красивым, породистым лицом.

– Спасибо, спасибо! – проговорил он, обведя взглядом зал. – Николай Ильич сказал, что перед вами – перед нами – стоят большие задачи… Это действительно так. Вы все вместе делаете общее благородное дело, даете людям надежду, дарите им счастье, возвращаете им молодость и привлекательность. И я очень рад, что могу вложить в это большое дело свою скромную лепту…

Надежда слушала эти общие слова вполуха и в то же время украдкой оглядывала зал, чтобы понять, где находится парочка ее неугомонных преследователей.

Их она не нашла, но зато увидела Ташу Синицыну.

Девушка, не отрываясь, смотрела на сцену, как будто увидела там привидение. На лице ее было изумление и самый настоящий ужас.

– Что это с ней? – пробормотала Надежда и начала пробираться к Таше сквозь толпу.

Тут на нее неожиданно налетел какой-то жизнерадостный толстяк. Он ухватил ее за локоть и посыпал словами, как горохом:

– Мне сказали, что вы – из канадской ассоциации ортопедов! Это так удачно, что я вас встретил! В этой ассоциации у меня есть давний друг, Майкл Раппопорт. Мы вместе учились в Первом медицинском, тогда его, понятно, звали Мишкой, потом вместе работали, но он уехал из России в девяносто пятом и сейчас работает, кажется, в Квебеке. Вы его случайно не знаете?

– Нет, не знаю, – ответила Надежда, пытаясь освободиться. – Канада – большая страна.