Поднятые по тревоге - Иван Федюнинский

Гитлеровцы учинили в Волосово зверские расстрелы советских людей, всячески издевались над местными жителями. У меня сохранилась фотография шестнадцатилетней волосовской школьницы Нади Тугановой, простой, скромной советской девушки. Надя поддерживала связь с партизанским отрядом товарища Сергея. По поручению партизан она поступила работать на немецкою почту, добывала ценные разведывательные сведения.

Незадолго до начала нашего наступления фашисты произвели в Волосово массовые аресты. Попала в гестаповский застенок и Надя Туганова. Ее избивали, пытали электрическим током, но мужественная девушка не выдала партизан.

23 января фашисты повезли 14 заключенных, подозреваемых в связях с партизанами, на расстрел в Терпелицкий лес. Всех их по очереди подводили к заранее вырытым ямам и расстреливали в упор. Гитлеровец, который стрелял в Надю, был пьян и промахнулся. Пуля попала Тугановой в шею. Потеряв сознание, девушка упала. Через некоторое время она очнулась и услышала шум мотора подъехавшего автомобиля: фашисты привезли еще двух девушек, приговоренных к расстрелу. Одна из них крикнула:

— Стреляй скорее, проклятый фашист!

Грянули выстрелы, и гитлеровцы уехали за новыми жертвами.

С громадным трудом выбралась Надя из могилы и добралась до дому, где ее спрятала мать. Так молодой партизанке удалось спастись.

Политработники армии позаботились, чтобы о зверствах гитлеровцев стало известно во всех частях и соединениях. Ненависть к врагу, горячее стремление быстрее изгнать фашистских захватчиков с родной земли увлекали воинов вперед. Трудно перечислить примеры подлинного героизма, проявленного в этих боях. Мне запомнился лаконичный доклад командира 98-й стрелковой дивизии о подвиге бойцов взвода лейтенанта Травина. Взвод оседлал дорогу, по которой двигались, пытаясь прорваться на запад, до 600 гитлеровских солдат, три танка и 4 штабных автобуса. Наши бойцы не отступили перед численно превосходящим противником. Завязался бой, в котором фашисты потеряли 250 человек убитыми и ранеными. Но погиб и весь взвод вместе со своим отважным командиром.

В конце января наша армия вышла к реке Луга. Тут же получили задачу прорвать промежуточный рубеж обороны противника по западному берегу реки на фронте Куровицы, Киноши, ко 2 февраля выйти на рубеж реки Нарвы и захватить плацдармы севернее и южнее города Нарвы. Таким образом, на правом крыле армии, где действовал 43-й корпус, предстояло форсировать две, а на левом крыле приданному нам 122-му корпусу — даже три крупные водные преграды, на которых немцы подготовили рубежи обороны.

Противник на кингисеппском направлении имел 61, 70 и 225-ю пехотные, 10-ю авиационно-полевую дивизии и моторизованную дивизию «Норланд». А в конце января из Югославии сюда прибыла моторизованная дивизия СС «Нидерланды».

К исходу 31 января войска 2-й ударной армии переправились через реку Луга. Враг оказывал яростное сопротивление. Особенно упорно оборонял он город Кингисепп, где нам приходилось отбивать буквально каждый дом. Все же 109-й корпус в результате умелого обходного маневра и ночного штурма 1 февраля овладел городом.

Продолжая энергичное преследование противника, 3 февраля войска армии вышли к реке Нарве, а на отдельных участках наши передовые отряды на плечах противника переправились на западный берег и захватили небольшие плацдармы.

До середины февраля шли ожесточенные бои, в результате которых мы расширили плацдарм по фронту до 18 и в глубину до 15 километров. Однако армия не выполнила задачу овладеть рубежом станции Иыхви, Атсалама, Иыуга, Кауки, а в дальнейшем железной дорогой от Озели до Муства. Не сумели мы к 17 февраля освободить и город Нарву. Военный совет фронта по этому поводу выразил большое неудовольствие. Не раз после этого пришлось мне выслушивать справедливые упреки командующего фронтом.

Главной причиной неудачи явилось не столько сопротивление врага, сколько серьезные недостатки в организации наступления и в управлении войсками со стороны штабов, командиров всех степеней, и прежде всего командарма и командиров корпусов. Немалую роль сыграли также наши благодушие и обольщение успехами боев до выхода к реке Нарве.

Во второй половине февраля на нарвском плацдарме попал под сильный обстрел генерал армии Л. А. Говоров. Случилось это так: он приехал ко мне на НП и предложил отправиться в корпус генерала Н. П. Симоняка.

— Товарищ командующий, днем по плацдарму ездить опасно, — предупредил я.

— Ничего, я старый артиллерист, знаю, как стреляют немцы, — хладнокровно произнес Говоров, поглаживая коротко подстриженные жесткие усы. — Поехали.

Мы отправились на двух автомашинах. В передней ехал Говоров, во второй я. За рекой Нарвой противник заметил нас и открыл огонь. Но все же нам удалось благополучно проскочить до командного пункта генерала Симоняка. Командующий фронтом неторопливо вышел из автомобиля. Он был, как всегда, совершенно спокоен, словно и не заметил недавней опасности.

Обратно возвратились вечером, когда стемнело. Генерал Говоров остался ужинать.

Мы зашли в столовую Военного совета. Пока официантка накрывала на стол, я вышел в соседнюю комнату и неожиданно услышал из-за неплотно прикрытой двери негромкий смех командующего. Это было необычно. Говоров редко смеялся, и мало кто замечал улыбку на его строгом, волевом лице.

Вернувшись в столовую, я увидел, что командующий фронтом забавляется с кошкой. Наверное, у меня был очень удивленный вид, потому что Говоров тотчас же оборвал смех, словно смутившись, и сказал немного суховатым тоном:

— Эта кошка хоть кого заставит смеяться. Ишь ты — служит, как собака!

Больше в тот вечер он ни разу не улыбнулся и даже не взглянул на кошку. А укладываясь спать, распорядился:

— Все-таки запретите своим офицерам без особой нужды днем ездить по плацдарму. Это действительно опасно.

В начале марта, когда быстро наступившая весна за несколько дней согнала снег, а в землянках стало особенно сыро и неуютно, мы наметили произвести смену гвардейского корпуса, оборонявшегося на плацдарме.

Этот трудный участок должен был занять 109-й стрелковый корпус генерал-лейтенанта Н. И. Алферова. Дивизии корпуса были укомплектованы личным составом почти до штатной численности. Находясь в армейском резерве, люди хорошо отдохнули.

Смена частей проходила, разумеется, ночью. Корпус переправлялся на плацдарм по четырем мостовым переправам. Две дивизии были уже на западном берегу Нарвы, а генерал Алферов со своим штабом и с дивизией второго эшелона направлялся к переправам, когда гитлеровцы нанесли внезапный удар по флангам корпуса.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});