Проигравший выбирает смерть - Сергей Бакшеев

Когда ствол оказался на уровне глаз милиционера, Тихон резко выкрикнул:

– Капитан, а как вас зовут?

– Меня? – растерянно переспросил капитан. Рука с оружием безвольно опустилась.

– Да, вас. Мы стреляемся на дуэли. Вы меня знаете, а я вас нет. Это нелогично.

После долгой паузы, в течение которой капитан блуждал взглядом по земле, будто что-то искал, но забыл, что именно, он поднял голову и тихо вытолкнул изо рта слова:

– Сидор… Межов Сидор Сидорович.

Глава 77

Ох, как он невзлюбил это имя, когда пошел в школу.

Сидор, Сидор! – кричали одноклассники на переменах и хихикали на уроках, когда к нему обращалась учительница. Он в первые же дни осознал, что Сидор – это смешное имя, которым можно только дразнить. Когда же мальчишки узнали, что он не просто Сидор, а Сидор Сидорович, издевательствам не стало предела. Из-за этого проклятого имени с ним никто не дружил и даже не болтал по-приятельски. Кому захочется стоять рядом с мальчиком, к которому в любой момент может подскочить ватага ребятни с визгливой издевкой: СидОр – помидор, СидОр – помидор!

Перенесли ударение на последний слог и добавили рифму «помидор» не сразу, а когда заметили, что он каждый раз краснеет до пунцового жара щек, если его обзывают. С тех пор и повелось: СидОр – помидор!

Он страшно не любил свое имя и возненавидел отца, когда узнал, что именно он настоял на нем. Великая редкость, объяснял отец, быть Сидором Сидоровичем. В толпе не затеряешься, один раз представишься, тебя сразу запомнят.

Это точно. И запомнят, и сто раз напомнят!

Потом в старших классах дразнить постепенно перестали, но друзей от этого отнюдь не прибавилось. Как был он изгоем в классе, так и остался. Да и никто ему был не нужен. Привык быть один. Только иногда накатывала свирепая злость и хотелось избить каждого из обидчиков. Избить молча, ничего не объясняя, даже тайно. Отколотить и уйти.

В его дворе находилось отделение милиции. Он часто наблюдал из-за забора за каждодневной службой милиционеров. Он видел, как людей в форме боялись многие из тех, кого привозили в зарешеченной машине или просто приводили пешком за какую-нибудь провинность.

В выпускном классе Сидора взяли в ДПМ – в добровольные помощники милиции. Примелькался он рядом с отделением. Заместитель начальника ему и предложил стать добровольным помощником. План был тогда по количеству.

Сначала ребятам коротко рассказали про законы, а потом иногда стали брать на уличные дежурства. У Сидора была повязка на рукаве и удостоверение в кармане. Он шел рядом с настоящими сотрудниками милиции и чувствовал себя чрезвычайно взрослым и важным. Многие прохожие боялись милиционеров, и это Сидору нравилось.

Когда милиционеры задерживали пьяных, то с ними не церемонились. Могли просто запихнуть в машину, а могли и отдубасить перед этим. Особенно, если пьяный человек пытался возражать.

Однажды Сидор узнал, что одноклассники справляют день рождения у Витьки Хряпова, самого злостного дразнилы в начальных классах. Сидора Межова, конечно, не пригласили. Но он разведал, что в девять вечера вернутся родители Витьки. После этого одноклассники якобы разойдутся по домам, а сами придут во двор школы, где у них припрятаны бутылки с портвейном, чтобы еще немного продолжить веселье.

В нужное время Сидор дежурил в составе наряда в районе своей школы. Ему удалось незаметно позвонить из телефона-автомата в отделение милиции и сообщить, что во дворе школы хулиганы бьют окна. Он даже сообщил приметы одного из погромщиков. Их наряд, конечно же, направили туда.

Подвыпившая ватага одноклассников разбредалась по домам. Увидев милиционеров, многие решили удалиться побыстрее. Сидор увидел Витьку, пытавшегося перелезть через забор.

«Вон тот похож, – шепнул он сержанту. – Я догоню». «Догоняй», – охотно согласился милиционер.

Сидор нагнал Витьку Хряпова уже за забором. Витька был пьян и не понимал, за что его повалил на землю и бьет какой-то человек с красной повязкой. Когда, обойдя забор, подошли милиционеры, Витька стоял на четвереньках и хрипло плевался кровавой слюной.

«Оказал сопротивление и ругался матом», – доложил Сидор. «Ну, поделом», – убедившись, что от пострадавшего пахнет алкоголем, согласились милиционеры.

Ни одно окно в здании школы не было разбито, но до утра Витька Хряпов пробыл в камере отделения милиции.

Одноклассники, конечно, видели, что Витьку избил Сидор Межов, но никто связываться с ним не захотел. Лишь еще больший вакуум отчуждения окружил Сидора, но его это уже не волновало. Он понял, что если ты при власти, то многое можно делать совершенно безнаказанно.

К окончанию школы, как активный общественник, Сидор Межов получил в горотделе милиции целевое направление в Высшую школу МВД.

Глава 78

Заколов видел, что минутная задумчивость отпустила капитана милиции.

Рука Межова Сидора Сидоровича вновь поползла вверх. Даже в темноте черный вороненый ствол пистолета умудрялся лосниться холодным светом. Оружие казалось умытым бледными лучами луны. Тусклый блеск стали в форме наклонной полоски, неумолимо поднимаясь вверх, постепенно сжался в точку и исчез. Непроницаемая пропасть дула ничем не отсвечивала. Она, как черная дыра, захватывала любой свет, но готова была выплеснуть его ярким сгустком по велению указательного пальца капитана.

Все планы Заколова: стать правым боком, заслонить грудь согнутой рукой и отчаянно, не веря в успех, внушать противнику мысль промахнуться – тотчас забылись. Былая бравада и напускной азарт разом исчезли. Он стоял растерянный, с опущенными руками и глупо пялился в плохо различимую в темноте точку, где за мушкой пистолета должен был сузиться правый глаз капитана. Сердце колотилось, сбивая дыхание, мысли замерли в ожидании.

Сейчас грянет выстрел. Нет, сначала вспышка, потом звук. А потом… Успеет ли он услышать выстрел? Вспышку увидит обязательно, а вот звук… Пуля со звуковой волной придет почти одновременно. Возникла даже шальная мысль увернуться, увидев огонь выстрела.

И Тихон лихорадочно стал рассчитывать, за сколько секунд пуля преодолеет расстояние от Межова до него. Почему-то вспомнилась величина скорости звука только в километрах в час – 1200. Воспаленный мозг растерял феноменальные способности и никак не хотел переводить ее в удобные метры в секунду. А глаза уже различали черную зияющую пасть ствола на фоне головы Межова. И хотелось как можно быстрее посчитать, будто от этого зависела жизнь.

330 метров в секунду – наконец определил Тихон. Между ними всего тридцать метров. Пуля долетит до него меньше чем за десятую долю секунды. За это время невозможно ни на что среагировать. Правильно говорил солдат в каком-то кинофильме о войне: свою пулю не услышишь. И когда Заколов это понял, он неожиданно успокоился. Нервозность отпустила его.

Рядом заволновались собаки-мутанты. Их нарастающее рычание повисло в воздухе гудящим облаком. Рука Сидора Межова неожиданно ушла в сторону. Грянул выстрел. Визг раненного животного потонул в азартном чавканье зубастых тварей.

Тихон недоуменно смотрел на капитана, потрясенный его благородством.

– Я промахнулся, – равнодушно пояснил Межов.

Нина, стоявшая на одной ноге рядом с машиной, после выстрела мгновенно стихла. Ее лицо несколько секунд выражало полное недоумение, потом она шлепнулась на сиденье и разрыдалась еще громче.

– Мы закончили? – Заколов шагнул навстречу капитану, не зная, благодарить соперника или нет. Около брошенного кителя они встретились. Тихон вопросительно посмотрел в безрадостное лицо капитана и тихо спросил: – Если мы закончили, тогда мы с Ниной уходим?

Капитан приподнял голову. Во взгляде вновь блеснула решимость.

– Нет. Отсюда уйдет лишь один из нас. – Он протянул Заколову пистолет: – Теперь ваш выстрел, молодой человек. Мой оказался неудачным.

– Но…

– Как зарядить патрон, вы уже знаете, – повысив голос, прервал Заколова капитан.

Кряжистая фигура Межова вразвалочку двинулась к Гиптильнику. В раскрытой ладони Заколова осталась нагретая рукоять пистолета. Капитан занял место, где несколько минут назад стоял Заколов, и резко выкрикнул:

– Ну же, заряжай! – учтивость исчезла из его интонации, и он вновь перешел на «ты».

Тихон медлил, его пальцы катали маленькую гильзу патрона, увенчанную круглым куполом свинцовой пули.

– Учти, если ты не убьешь меня, то я уже не промахнусь, – предупредил Межов.

Тихон слегка подрагивающей рукой впихнул патрон и вставил обойму. Под его ногами валялся милицейский китель. Взглянув на него, Тихон вспомнил про лопнувшую рубашку и почувствовал, как холодный воздух с зябким наслаждением облизывает спину. Раньше он не ощущал холода.

– Ну, давай, не тяни. Двадцать метров – хорошая дистанция даже для новичка, – подзадоривал Межов. Он стоял, широко расставив ноги и накренившись вперед. – Как целиться, знаешь?