Любовь без имени (СИ) - Валентеева Ольга

Мрак снова покосился на Жени. Та продолжала изображать полную бесстрастность, едва ли не сияла белым светом, хотя Эден чувствовал, как напряжена его почти бывшая невеста.

— И что будем делать? — спросил император, радуясь хотя бы возможности шептать. — Не будем снимать со счетов и тот шанс, что Рейм нас дурачит.

— Пусть все думают, что мы верим в вину принца, — ответил Мрак. — Приговори его к смерти, потом прости в честь свадьбы и… женись.

— Я против, — вмешалась Женевьева. — Мы разорвали помолвку.

— Ваше высочество, нам нужно вызвать удар заговорщиков, — обернулся к ней Маркус. — Для этого необходимо собрать толпу, чтобы тот, кто это затеял, действовал уверенно. А свадьба — это лучший и самый ожидаемый способ это сделать, который ни у кого не вызовет подозрений. Показательный суд над заговорщиками, помилование в честь свадьбы, торжество.

— Приглашение к действию, — поняла Женевьева. — Только знаете, притворно выходить замуж я тоже не хочу.

— Почему притворно? — спросил Эден. — На самом деле. Я готов принести свои искренние извинения…

«Знаешь, что можешь с ними сделать?» — услышал он мысленно.

«И что же?»

«Съесть!»

— То есть, вы предлагаете мне на собственной свадьбе ждать покушения? — уже вслух уточнила Женевьева.

— От этого зависит судьба государства, ваше высочество, — ответил Маркус. — Даю слово, я сделаю все, чтобы никто не пострадал. Возможно, мы успеем поймать зачинщика раньше, чем вы заметите. А может, он и вовсе не появится.

Женевьева молча смотрела на Эдена.

«Я на самом деле хочу, чтобы ты стала моей женой», — отправил он ей мысль, и принцесса бледно улыбнулась.

— Хорошо, — сказала она тихо. — Если это поможет обезопасить Эдена, я согласна.

— Благодарю, — ответил Мрак. — Тогда давайте не будем откладывать дело в долгий ящик. Показания есть, преступники задержаны. Каются, словно птицы щебечут, и называют имена всех подельников.

— Предлагаешь и их помиловать в честь свадьбы? — усмехнулся Эден.

— Нет. Но суд над ними можно провести и после нее. Назначим Рейма главным заговорщиком. Я его предупрежу, и…

— Не предупредишь, — приказал император. — Пусть на самом деле считает, что я решил его казнить. Может, поумнеет от страха смерти? И вопрос с зельем мы еще не закрыли, Женевьева. Думаю, для остальных заговорщиков оно очень даже подойдет.

— Мы обсудим этот вопрос, — откликнулась принцесса.

— Могу идти? — спросил Мрак.

— Ступай, — кивнул Эден. — И суд… Суд назначай на послезавтра. А на следующий день — свадьбу, все равно у нас все готово.

— Как прикажешь.

И Маркус вышел из кабинета.

— Думаю, наш брак будет очень богатым на эмоции, — тихо сказала Женевьева. — Раз уж на собственной свадьбе мы станем ловить заговорщиков.

— Я даже в этом не сомневаюсь, — с бледной улыбкой ответил Эден.

— Хотя бы матери скажи, что весь этот суд — фарс.

— Скажу, — пообещал император. — Иначе она ума лишится от горя. Но только ей. Все остальные пусть считают, что Рейм виновен, и я в этом не сомневаюсь. И потом, вероятность его вины все равно остается, мы должны предусмотреть и это.

— Всего не предусмотришь, — вздохнула Жени.

— И это правда.

— Что же, мне нужно ненадолго тебя покинуть и сварить зелье. Постарайся за это время не проредить население нашей империи.

И Жени выпорхнула из кабинета, а Эден откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Он безумно устал! А сама мысль о предательстве Рейма выбила почву у него из-под ног. Теперь, вроде бы, стало легче, и все же… Его ждут непростые дни. Только он сам пока не подозревал, насколько.

К матери Эден пошел перед обедом. Да, он все еще злился, что Мария принялась выгораживать младшего сына, но, в конце концов, она его мать, и ее можно понять. Однако служанки сообщили, что ее величество отдыхает, и визит пришлось перенести. Эден уже возвращался к себе, когда перед ним возник слуга и доложил:

— Ваше величество, вас просит об аудиенции леди Анна Эвернер.

Эден кивнул, хотя на самом деле был очень удивлен. Анна? Которую после выпуска из академии он видел два или три раза? А потом вспомнил: ну конечно, Виктория! Ее младшая сестра, которая повсюду бродит за Реймом. Выходит, бродит не просто так, раз Анна лично пришла к его величеству, от которого пряталась все эти годы, иначе не назовешь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Император прошел в кабинет, и почти сразу слуга пригласил Анну. Эден успел разложить перед собой письменные принадлежности.

Анна выглядела бледной и встревоженной. Она стала старше — это Эден отметил только сейчас. Почтенная мать семейства, преподаватель, верная жена. И девушка, когда-то укравшая его сердце. Хорошо, что все осталось в прошлом. Они не пара друг другу, никогда не были и не станут. Эден указал на кресло, приглашая гостью прекратить реверансы и присаживаться.

«Я слушаю вас, леди», — написал он, и огненные буквы змейкой пронеслись перед ним.

— Я пришла по просьбе сестры. — Лучик не стала делать из этого тайну. — Ваше величество, Виктория рассказала мне о том, что произошло сегодня утром. Она уверена, что вашего брата оклеветали, и просит о снисхождении.

«У меня есть доказательства его вины, показания свидетелей, — написал Эден. — А вашей сестре стоит лучше выполнять обязанности фрейлины вместо того, чтобы заглядываться на принца».

— Эден! — Щеки Анны вспыхнули. — Вики… не заглядывалась. Да, она любит Рейма, но дело не в этом, а в том, что он не виноват.

«Откуда тебе знать, Лучик?» — Император отбросил официальный тон.

— Я доверяю своей сестре.

«А я — Мраку и его тайной службе. Меня хотят свергнуть с престола. По-твоему, я должен мягко пожурить Рейма, и дело с концом?»

— Но…

«Он вчера участвовал в собрании заговорщиков, там был человек Мрака и сам все слышал. И видел, конечно. Поэтому ты зря пришла, Лучик. Все вопросы со своим братом я буду решать сам».

Анна тяжело вздохнула.

— Я услышала тебя, — сказала она. — И все же прошу ради нашей былой дружбы: не горячись. Возможно, Рейм оступился, но брат у тебя один.

«Дядя у меня тоже был один».

— Но Рейм никого не убил.

Эден пожал плечами. Мягко говоря, неубедительный довод. Никого не убил — пока что? Хотя, он даже идею с ядом отверг, всего лишь безумие. Если, конечно, поверить в участие брата в заговоре.

«Я повторяю: нам не о чем разговаривать, Лучик. Вина Рейма доказана, завтра состоится суд. Если хочешь, приходите с супругом. Говорят, суды — это прекрасное развлечение. Я обычно в них не вмешиваюсь, поэтому не знаю, но завтра тоже буду».

— Ты так изменился, — тихо проговорила Анна. — Стал жестоким. Жаль.

Она поднялась и пошла к выходу из кабинета. В самых дверях столкнулась с Женевьевой — Жени несла жениху очередную чудодейственную склянку. А взгляд, которым невеста удостоила Анну, говорил о многом. Эден едва сдержал улыбку.

— Зачем приходила леди Эвернер? — спросила Женевьева, стоило закрыться двери за спиной гостьи.

— Просила за возлюбленного сестры, — ответил Эден. — Бедняжка Виктория рыдает в родительском доме.

— Да, я ее отпустила на сегодня, завтра она должна вернуться. И как? Ты был неприступен?

— И жесток, — усмехнулся император. — Мне сказали, что я сильно изменился. На самом деле, меньше, чем хотелось бы. Однако Анне об этом знать необязательно.

— Это она? — спросила вдруг Жени. — Та девушка, в которую ты был влюблен когда-то.

— Ты слишком много видишь, — прошептал Эден. — Да, это она. Но леди Анна выбрала своего ректора. И правильно сделала, в общем-то. Я бы никогда не смог сделать ее счастливой.

— Почему?

— Потому что жизнь императрицы не для нее. Удел Анны — семья, дети и академия. Мой же — дворец, заговоры, зависть и ненависть. Не сильно сочетаемо, не находишь?

— Наверное. — Женевьева подвинула Эдену очередной флакон. — И все же…

— Ревнуешь? — весело спросил он.

А невеста вдруг ответила: