Скорость Тьмы - Валентин Леженда

Но агрегат включился. Ярко замигала красным контрольная лампа, и ржавая конструкция ожила.

Сидящий на полу Ворон с часами в правой руке нервно пожевывал спичку.

— Ну, сколько там еще осталось? — спросил его майор, переводя «райдер переселений» в режим ожидания. — Я уже выжал напряжение по полной...

— Еще минут десять.

— А как будем уходить, ты уже решил?

— Действуем по обстановке.

— Может, снова воспользуемся «Лестницей»?

Разведчик покачал головой:

— Здесь она не откроется. Проникнуть сюда через «Лестницу» можно, но выйти не стоит и пытаться.

— Почему?

— Возможно, слишком много помех в пространстве. Внизу под нами, на втором подземном этаже, работает лаборатория, сжирающая за ночь недельный запас городской электроэнергии. Говорят, техники постоянно поддерживают открытым некий проход.

— Проход куда?

— Возможно, на Иную Сторону.

— Круто.

— А кто спорит?

— Первый раз слышу о подобном.

— Да ты и половины не знаешь, — усмехнулся Ворон. — Тут такие дела творятся... Просто одуреть можно. Мы, когда все выяснили, сами долго не могли поверить. Знали ведь с самого начала, что в Шестнадцатом отделе возможны всякие чудеса, и все равно отказывались верить.

— О чем ты? — удивился Карел.

— Например, мы выяснили, что у Сталина и Гитлера на начальном этапе войны был один и тот же... назовем его Советчик. Когда Сталин почувствовал, что теряет реальную власть, он сумел отказаться от его услуг, вовремя попросив помощи у православной церкви. Фюрер от Советчика не отказался, за что в конечном счете и был вознагражден. Но то, что сейчас стоит во главе Третьего рейха, трудно назвать не то что человеком, а даже... живым существом. Первым от Гитлера отвернулся далай-лама Воталхе, быстро смекнув, КУДА ведет германский народ сильно изменившийся вождь.

— И все-таки, на чьей же стороне этот хитрый тибетец? — усмехнулся майор, проверяя разъемы разогретой установки.

— На своей, — ответил Ворон. — Он, пожалуй, первым понял, что мы живем в Проклятом Вавилоне. Наш мир чуть не пожрал соседний. Случающиеся у нас катастрофы мощным эхом отзываются и в сопредельной, наиболее близкой к нам реальности...

За окнами начало светать.

Время медленно потекло вспять.

Исчезла укрывающая все пыль, побелели занавески, рваные истлевшие дыры на глазах затягивались. Со скрипом выпрямились карнизы, стала восстанавливаться обвалившаяся штукатурка.

Лица парящих в ваннах нейроразведчиков приобретали узнаваемые черты. Вот в крайней ТИЭР-ванне покоится Андрей Самойлов, по прозвищу Дрозд, слева от него Сашка Синельников, а ближе к обогревателю — Артур Терещенко.

Карел нашел себя в пятой ванне, если считать от входа в хранилище.

Биополярный излучатель принял более или менее божеский вид, ржавчина исчезла, мутные циферблаты контрольных приборов просветлели. Деревянные детали «кресла» восстановились, истлевшая обшивка сиденья снова имела прежний вид.

Разведчики с трудом подтащили громоздкую конструкцию к ТИЭР-ванне с телом Карела.

Майор вставил разъемы.

Затрещал датчик перегрузки. Покрутив ручку, Карел немного убавил напряжение.

— Ну что, поехали? — спросил Ворон. Майор мельком взглянул на собственное тело.

Время медленно возвращало украденные годы. Спящему мужчине было уже лет сорок, прямо на глазах он продолжал молодеть.

— А ты подумал, что делать с донором? — поинтересовался Карел. — Ведь летчик сразу же очнется.

— Я его усыплю, как только произойдет расстыковка, — Ворон достал из кармана металлическую коробку со шприцами, — а затем помогу тебе выбраться из аквариума.

Майор кивнул, усаживаясь в «кресло», напоминающее электрический стул. Общее сходство особо подчеркивал надвигающийся сверху на голову прозрачный колпак, оплетенный проводами контактов.

Ворон помог застегнуть браслеты и опустил экран излучателя.

— Ну все, пошел!

— Давай! — прошептал майор и внезапно оказался в уютной обволакивающей среде.

Волна покоя медленно прокатилась по всему телу. Так, наверное, ощущает себя плод в материнской утробе.

Сквозь мутное толстое стекло он отчетливо видел Ворона, склонившегося над обмякшим телом летчика. Оперативник делал парню усыпляющий укол. Затем Ворон резко обернулся и тут же схватился за пистолет.

Раздался глухой хлопок. Вбежавший в хранилище человек упал.

Повернувшись к парящему в ТИЭР-ванне Карелу, Ворон несколько раз выстрелил в прозрачное стекло.

Мутной жижей из круглых дырочек потек вязкий, словно кисель, теплый раствор.

Ворон, судя по лицу, яростно выругался и, подняв с пола тяжелый резервный аккумулятор, швырнул его прямо в растрескавшееся у основания стекло.

Резко пахнущая жидкость залила весь пол. Упавший вниз Карел успел зацепиться за опутывающие его шланги.

— У нас нет времени, — прохрипел Ворон, помогая майору выпутаться из клубка скользких резиновых змей.

Сняв с лица кислородную маску, Карел с удовольствием вздохнул. Горло и легкие, как обычно, жгло огнем, но это быстро пройдет.

Освободив нейроразведчика, Ворон вытащил из отключенного «кресла» бесчувственное тело летчика и принялся снимать с него одежду.

Тело, долгое время находившееся в проводниковом растворе, зудело, но мечтать об ионизированном душе сейчас было глупо.

Майор кое-как натянул одежду и, подобрав пистолет, поспешил за устремившимся к выходу Вороном.

На первом этаже все было как прежде. У дверей хранилища на полу лежал застреленный охранник. Это был уже не дряхлый старик, а молодой крупный мужчина со смуглым жестким лицом.

Время вернулось в свое обычное русло, и интерьер здания преобразился.

— О нас уже знают... — на ходу бросил Ворон, бегом поднимаясь по мраморной лестнице. — Попробуем уйти через крышу...

На втором этаже их встретили пули. Сверху по лестнице уже кто-то спускался.

— Обложили... — Ворон остановился и, резко повернувшись к Карелу, отдал ему свое оружие. — Уходи, майор, тут невысоко, второй этаж. Под окном крыша выхода из подземных уровней...

Ворон прыгнул, высаживая телом огромное двойное окно. Майор кинулся следом. Но внизу оперативника уже не было. В спину летели пули, одна задела плечо, пробив рукав кожаной куртки.

Карелу показалось, что в небе в этот момент кружила крупная черная птица.

Майор споткнулся, падая на землю.

Падение спасло ему жизнь, сверху из развороченного проема окна уже бил автомат.

Карел метнулся к стоящему во дворе «газику». Стекла грузовика тут же осыпались на асфальт дождем стеклянных брызг. Свистели пробитые шины, машина накренилась.

За грузовиком майор нашел канализационный люк. Он попробовал поддеть его рукоятью пистолета. Крышка слегка приподнялась. Карел засунул в образовавшийся проем руку и с невероятным усилием сдвинул люк в сторону.

Снизу повеяло сыростью.

«Газик» взорвался: автоматные пули наконец отыскали бензобак. Спину обдало огнем, и, сделав последний рывок, Карел упал вниз, не зная, насколько глубок подземный колодец.

Ему повезло, он сумел ухватиться за ржавые железные скобы и спуститься вниз.

В кармане куртки лежал фонарик — единственное, что осталось от экипировки, захваченной на конспиративной квартире в Берлине.

Пощупав плечо и не обнаружив следов крови, майор побежал по канализационному туннелю в противоположную от здания управления сторону.

Он по-прежнему не верил в то, что ему удастся так просто ускользнуть.

Через несколько метров разведчик уткнулся в запертую решетку, перегораживающую главный туннель.

Не долго думая, Карел выстрелил в замок, и тот разлетелся на ржавые куски.

Дальше подземный проход расширялся.

Майор свернул в первое попавшееся ответвление. За поворотом туннель снова сужался, вдоль стенок вился толстый черный кабель. Кое-где были заметны разбитые лампочки.

В воздухе пахло метро.

Остановившись, майор прислушался в надежде уловить характерный стук колес подземного поезда. Но, кроме звука журчащей в отдалении воды, ничего не смог разобрать. Не было слышно и шума погони.

Если преследователи и шли за ним по пятам, то делали это совершенно бесшумно.

Сжимая в правой руке пистолет, а в левой фонарик, майор поспешно двинулся дальше.

Дующий в лицо сквозняк усилился, и через несколько минут Карел попал в туннель с блестящими рельсами.

Безуспешно попытался сориентироваться и, решив двигаться навстречу дующему в лицо ветру, пошел по толстым просмоленным шпалам.

Когда он вышел к тускло освещенной станции, то сильно удивился, не обнаружив там людей. Да и сама станция была ему незнакома.

Забравшись на платформу, майор осторожно заглянул в зал. Он также оказался пустым. Лишь тускло горели под потолком круглые запыленные плафоны. Эскалаторов не было. С правой стороны узкая каменная лестница с выщербленными ступенями упиралась в глухую стену, с левой такая же лестница вела куда-то в темноту.