Пристрели их, майор! - Сергей Зверев

— Ясно. Я понял, Муса. — Панкратов отшвырнул докуренную сигарету щелчком, и та приземлилась в лужу в метре от скамейки, на которой сидели мужчины. — Открытым остается всего один вопрос. Но самый главный. КОГДА?

— Этого я сказать не могу, — Муса развел руками. — Но могу предположить, что приезд Гамзало произойдет со дня на день. Часы Умара Абдулина сочтены. Хотя, если ты не хочешь ждать, я могу…

— Да нет, все в порядке, — перебил чеченца Панкратов. — Еще несколько дней потерпеть я могу. Два или три, но потом…

— Никаких «потом» не будет, Арсений. Попридержи коней. И успокой своего шефа.

— Постараюсь.

Панкратов поднялся со скамейки, расправил плечи и протянул Мусе руку в знак прощания. Чеченец тоже встал и ответил крепким уверенным пожатием.

— Береги себя. — Майор нашел в себе силы улыбнуться.

— И ты, Арсений.

* * *

Лесная зона на окраине Екатеринбурга

Константинов залпом осушил бутылку пива и швырнул ее за окно. Положил руки на голову стоящей перед ним на коленях девушки, которая вовсю старалась ублажить очередного клиента. С губ Дениса сорвался хриплый протяжный стон сладострастия.

— Достаточно, — на выдохе произнес он и слегка отстранился от девушки. — Теперь ложись.

Проститутка покорно поднялась, быстрым движением вытерла губы и тут же растянулась во весь свой небольшой рост на трех пассажирских сиденьях в салоне «Газели». Раздвинула ноги. Голова ее слегка свесилась в раскрытую дверь, и длинные светлые волосы коснулись травы.

— Так мы пиво не поедем пить, я так поняла, — полувопросительно-полуутвердительно произнесла вторая девушка, сидевшая напротив и наблюдавшая за тем, что вытворяет с клиентом ее подруга. — Эй, ковбой!

Она уже отработала свои законные полчаса с того самого момента, как Константинов привез проституток сюда, в лесную полосу, и теперь откровенно наслаждалась выдавшимся отдыхом. Мужик оказался ненасытным и мог вполне провозиться с ними еще час.

— Да какое пиво? — Денис расхохотался. — На хрен мне драгоценное время терять, когда у вас, девчата, час времени три сотки стоит? Надо же ловить момент!

— Ну, жеребец! — протянула первая проститутка.

Ничего больше добавить она не успела. Константинов решительно вошел в нее, и девушка ахнула от неожиданно накатившей волны наслаждения. Хотела приподнять голову, но не смогла. Поза получилась не слишком удобной… Лежа на спине под напористо двигавшимся мужчиной, девушка вдруг заметила, как из гущи леса вышли двое. Черные, бородатые, в спортивных костюмах… Позади них стояла белая машина. Быстрым шагом незнакомцы направились в сторону «Газели». Девушка нахмурилась. Неожиданное появление этой парочки пришлось ей совсем не по душе. Она хотела было сказать об этом лежащему на ней Денису, глаза которого были прикрыты от блаженства, но в этот момент тот излился в нее с протяжным воем и весь изогнулся назад.

Вторая проститутка восточной внешности прикуривала в этот момент сигарету и тоже не заметила появления новых лиц.

Между тем мужчина, который шел первым, выхватил из-под олимпийки пистолет и направил дуло на Константинова. Теперь он уже был всего в двух метрах от «Газели». Блондинка вскрикнула. Константинов распахнул глаза, но предпринять ничего не успел. Вспышка выстрела ослепила его, а еще через секунду Денис почувствовал всепроникающий холод в области груди. При этом голову, напротив, бросило в жар. Волосы мгновенно пропитались потом, и липкая влага заструилась по вискам и переносице. Константинов почувствовал, что ему катастрофически не хватает воздуха. Он рухнул на девушку всем своим громоздким телом. Проститутка отчаянно забилась под мужчиной, пытаясь выбраться. Она не кричала. Панический животный страх намертво сковал горло. Скинуть с себя истекающего кровью Константинова не получалось.

Момент второго выстрела девушка не видела. Но зато отлично слышала его. И почувствовала приступ острой боли где-то внизу живота. Попытки освободиться от тяжести стали не такие отчаянные. Она чувствовала, как силы покидают тело с каждой секундой, словно вытекая из него по капле.

Вторая проститутка выронила из рук сигарету и метнулась к противоположной стене салона. Ухватилась пальцами за стекло и попыталась сдвинуть его в сторону. Грохнул очередной выстрел, и пуля вонзилась беглянке в спину. Она осела на пол.

Умар вновь навел ствол на блондинку, видя, что та не прекращает бессмысленно дергаться под мужчиной с приспущенными до колен штанами. Попасть ей в голову с первого раза у Абдулина не получилось. Рука дрогнула от напряжения, и все, что он смог сделать, это попасть своей жертве в живот. Теперь он намеревался исправить собственную оплошность.

— Умар. — Ваххит коснулся руки товарища, и тому пришлось обернуться.

— Что?

— Сюда идут. Надо уходить!

Умар перевел взгляд в ту сторону, куда указывал его сподвижник, и заметил размытые очертания трех направляющихся к ним людей. Охотники! Или того хуже, менты. Рисковать Умар не собирался. Он еще раз посмотрел на истекающую кровью блондинку, хотел было выстрелить, но передумал.

— Она и так сдохнет, — Ваххит словно прочел мысли старшего.

— Ты прав, — Умар кивнул. — Уходим.

Они оба развернулись и так же быстро, как появились, скрылись в лесной полосе, там, где ими была оставлена машина. Ваххит сел за руль. Умар, сунув «макаров» за пояс, расположился рядом. Ему было жаль, что на этот раз им с товарищем не удалось поживиться за счет убитых неверных, но возвращаться к «Газели» было уже поздно. Ваххит запустил двигатель.

Проститутка со светлыми, свисающими до земли волосами к этому моменту уже прекратила свои тщетные попытки выбраться из-под мертвого Константинова. Сознание ее затуманилось, она утратила чувство реальности, и единственным, что сейчас фиксировал ее блуждающий взгляд, была только что прикуренная сигарета подруги, которую та обронила. Уголек на самом ее кончике прожег небольшую черную дырку на коврике в салоне маршрутного такси.

* * *

Екатеринбург. Съемная квартира на улице Лозаннская

— Как идут наши дела? — Гамзало, как всегда, был спокоен и невозмутим, но сидящему напротив имама Абдулину было немного не по себе от этого устремленного в его лицо колючего взгляда. — Ведь ты же знаешь, Умар, что мы планируем ряд крупных террористических диверсий и должны вести себя особенно осторожно, не привлекая к себе излишнего внимания.

Умар натянуто улыбнулся. Его борода разрослась за последнее время настолько густо, что скрывала большую часть лица. Растительности не наблюдалось только на том месте, где у Абдулина находился шрам.

— Джамаат расширяется, учитель, — доложил он. — Сейчас число наиболее активных членов достигло почти ста человек. Все они настоящие воины Аллаха, и если потребуется, то они отдадут за него жизнь…

— Это хорошо, — перебил Умара Гамзало. — А как обстоят дела с конспирацией?

— Мы меняем квартиру каждые два-три дня, и я лично слежу…

Расадулаев вновь не дал ему закончить начатую фразу.

— Лично следишь? — переспросил он, а затем коротко и быстро обменялся взглядами со своими братьями, расположившимися справа и слева от Умара. — А я вот слышал, что как раз ты грубо нарушаешь конспирацию и привлекаешь к себе внимание милиции.

— Это чем же? — Умар проглотил подступивший к горлу ком.

Ему совершенно не нравилось, что Гамзало распекает его, как мальчишку, в присутствии ближайшего окружения, но даже это чувство в данную секунду затмевал страх. Страх перед братьями Расадулаевыми. Умар понимал, что кто-то продал его. Возможно даже, этим человеком был новичок Муса, который сейчас, как коршун, стоял позади него.

— А тем, что шастаешь по посадкам и режешь парочки, занимающиеся любовью, — пояснил Гамзало.

— Это джихад, учитель. Я наказываю тех людей, которые не живут по вере.

Расадулаев покачал головой. Умар обернулся. Муса действительно стоял у него за спиной слишком близко. Абдулина это нервировало.

— Ты наделал много шума. — Гамзало неспешно скрестил руки на груди. — И если не сегодня, так обязательно завтра тебя вычислят, а следовательно, могут выйти и на нашу организацию. А рисковать мы не имеем права, Умар. Но это еще не все, — он выдержал небольшую паузу. — Ты говоришь, что наказываешь их за иную веру, тогда почему ты занимался мародерством и стягивал с покойников кольца, золотые цепочки, деньги…

Умар вздрогнул, как от пощечины. Значит, предатель — Ваххит? Или?..

— Не пропадать же добру, — ответил он как можно небрежнее и вновь попытался изобразить на лице улыбку.

— Да, конечно. — Гамзало тоже сухо усмехнулся. — Но это называется обыкновенным грабежом. Причем все это ты забирал себе, Умар, и не отчислял людям, воюющим за веру. Разве не так?