Не-я. Магическая академия. Выбор (СИ) - Девлин Денира

— И не убедил, — согласилась я.

— Ты просто не понимаешь, потому что мелкая. Ты поймешь уже скоро. Через несколько лет они будут умалять тебя сами забыть обо всем. Они вкусили уже твоего дара, ты как дурман, что лишает разума, ты яд, проникший в их душу. И никто делить тебя ни с кем не захочет. Обладать самолично и охранять ото всех.

Фокси сделал паузу и пристально на меня посмотрел:

— И хорошо, что они тебя попробовали сейчас, потому что когда ты приедешь в академию, каждый из них разорвет того, кто на тебя покусится. А защита самых сильных магов, тебе понадобится. Ты выберешь, чьей ты будешь рабыней…

— Рабыней???

— Так называют слабых адептов, кто принимает клятву защиты сильных магов, — поморщился Фокси, поняв, что ляпнул лишнее.

Глава 60

— Защиты от чего?! — Боги, этого еще мне не хватало.

— От всего. Дети, знаешь ли, бывают очень жестоки…

— Дети?! Взрослые маги!

— Ну, маги, — поморщился он снова. — Мы рано начали обсуждать эту тему. В любом случае, иметь в защите Фаргуса и его друзей, будет тебе на пользу. Правда, они будут на последнем цикле. Но это даже хорошо. За этот год ты осмотришься. А со второго начнем работать над нашим планом. А то если Фаргус, или Ауруг — кого ты решишь выбрать — слишком будут тебя опекать. Нам это не на пользу.

— Тебе не на пользу, — усмехнулась я.

— Нам. Фаргус опасен. Тебе не нужно чтобы он догадался о твоем даре. Если он поймет какая ты редкость, он, естественно, захочет этим артефактом владеть. Но и такого врага как Фаргус нам тоже не надо. Ты с ним не справишься. Так что первый цикл сидишь как мышка, поняла?

— Поняла, — это было еще так далеко от меня, что сейчас я могла соглашаться со всем, что говорит Фокси. — А нельзя избавить меня от моего дара? Я и раньше его не любила, одни страдания от него. А сейчас начинаю ненавидеть.

— Нет, я тебе объяснял уже, эмпатия — из низших магических даров, даже если представить вдруг такое, что магии нет — хотя это невозможно, но попробуем — даже при таких условиях, этот дар, он бы у тебя оставался. Только слаборазвитый, ты бы чувствовала только его отголоски. Поэтому я смог запечатать твой сильный магический дар.

— И все же, я бы хотела пойти учиться на боевого мага. Чтобы быть сильной. И уметь защищаться.

— Мы говорили об этом. Там учатся только сильные маги. Ты не можешь привлекать к себе внимания, никто не должен узнать что ты принцесса. Ты будешь обычной человечкой, наделенной по воле богов небольшой магией.

— И все равно, не называй меня принцессой, — поморщилась я. — Я служанка, обычная человечка. Какая разница какого я рода, если возможно никогда не стану императрицей. Я останусь тем, кто есть сейчас.

— Хорошо, — не стал спорить Фокси. — Как тебя называть? Только не проси называть тебя Неей, не люблю это плебейское имя. Мне понравилось, как звал тебя Фаргус, птичкой, — улыбнулся Фокси.

— О, нет, — простонала я.

— Нет, а что? Оно же моментально к тебе приклеилось, все так тебя и называли. И тебе подходит. Или вернемся к принцессе.

— Хорошо, зови птичкой, девочкой, малышкой, как хочешь. Только не принцессой. Впрочем, мое имя мне тоже нравится.

— А мне нет.

— Так что там с факультетом? Куда я пойду?

— Обычно эмпаты идут на факультет целительства. Считывание эмоций очень помогает целителям. Они ведь чувствуют боль пациента. С развитием дара, ты научишься определять источник боли сразу. А той магической силы что есть, для целительства тебе должно хватить.

— И лечить ненавистных магов! — возмутилась я. — Нет, не хочу. Я им вредить хочу.

— Ты не способна на это, — улыбнулся Фокси.

— Еще как способна! — огрызнулась я.

Да, я никогда долго ни на кого не злилась, а ненавидеть вообще не умела. До этого времени. Сейчас ненависть во мне кипела, и я не уверена что от нее в скором времени не останется и следа.

— Ну ладно. Тогда куда? Ты ведь хотела быть полезной и помогать. В некроманты? Ты можешь помогать застрявшим призракам, выполнять незаконченные дела, чтобы их соломона обрела покой.

— Нет, — твердо сказала я. — Одно дело боль физическая. Это неприятно, но терпимо. Душевная боль намного хуже. Проклятый дар! Да еще знаешь, что ничего не можешь изменить. Я не хочу страдать, Фокси!

— Этого тебе все равно не избежать, — усмехнулся он. — Люди страдают постоянно и по всяким ничтожным поводам, словно находя в этом удовольствие. О, тогда, может, тебе к животным? Факультет укротителей. Ты легко найдешь общий язык с любой тварью.

— И привяжусь к ней, — горько усмехнулась я. — Нет, Фокси. Эти дни преподали мне два самых главных урока. Первый, никого нельзя считать своим другом — все предают. Важна лишь цена. Но у каждого она найдется. Второй — ни к кому нельзя привязываться. Нельзя иметь слабое место. Хорошо, сейчас обошлось лишь Булькой.

Я вспомнила свое бессилие перед силой Фаргуса и снова горькая улыбка раздвинула губы.

— На самом деле Фаргус преподал мне хорошие, правильные, и при этом еще мягкие уроки — с Ауругом мы бы все равно не могли быть друзьями, наши дороги уже давно разошлись. Так что, по сути, я ничего не потеряла, потому что ничего не имела. А с Булькой…

Я сглотнула. Горечь разъедала горло и губы.

— Наверное вообще смешно со стороны, шантажировать котенком, пусть он и самое близкое существо. Но это всего лишь котенок, да и жив же, и не помнит ничего. Так что я благодарна Фаргусу. Ты прав. Мне надо было не сдаваться, а подумать, какие уроки я из этого вынесла. А с факультетом мы решим, еще есть время.

Я вышла из горячего источника, словно показывая, что разговор окончен. Я думала, что Фокси порадуется моему обретенному здравомыслию. Но он смотрел на меня хмуро, без намека на радость. Если бы я думала, что бог может сочувствовать, я бы приняла его взгляд за это чувство. Но боги не умеют сочувствовать.

Глава 61

Поместье Литтерацев, год назад.

В одном Фокси был прав. Спустя год, Ауруг вернулся летом в имение. Ходил за мной побитой собакой, смотрел больными глазами. У него была седмица каникул, между практикой и новым циклом учебы.

Я старалась избегать его, мне нечего было ему сказать. Но это было не всегда возможно. А он старался чтобы я все время была рядом, требовал чтобы мне давали поручения, чтобы и он мог находиться возле.

По утрам меня ждали букеты цветов, воду для ванны носить было не нужно, и вообще, весь быт он старался облегчить магией. С чего-то вдруг обновился гардероб служанок, а у меня появилось немного больше платьев и прочих других нужных вещей для девушки. Даже белье. Дорогое, как из магазина для кирий. А теплые зимние вещи были хоть и простыми, но дорогими и качественными.

Потом их Фелисия забрала у меня перед отъездом из имения. Я уже перестала быть служанкой Литтерацев, а, значит, снята с довольствия. И все вещи — это не мои вещи, а собственность хозяев, которой поручили управлять Фелисии. А она посчитала, что оставшимся служанкам они будут нужнее.

Ауруг звал меня то гулять, то на озеро. Брал с собой в библиотеку. Приказывал взять книжку и читать, пока он сам работает. При этом сидел и смотрел на меня. Вечерами я видела его маяту, его желание, чтобы мы остались в спальне наедине, и избегала этого как могла. Он не настаивал, только смотрел хуже побитой собаки.

Только прорвало его не в спальне и не вечером. Мы сидели у озера, наслаждаясь купанием и солнцем. Вдруг Ауруг наступил на ветку, острый сучок глубоко поранил ему ногу. Потекла кровь.

А я увидела, и мне стало муторно, как всегда при виде темно-красной крови. И боль его, острым уколом в сердце, тоже почувствовала. Поэтому не могла отстраниться, подошла, предложила помощь.

Присела рядом, хотела смыть грязь с раны. Но забыла что он маг. Рану он быстро затянул, вылечил.

Но от моего присутствия рядом, слишком близко, слетела вся его защита, и я чуть не упала от толчка сильной боли, которая шла от него. Не физической. Душевной. Такой силы, что сбивала с ног, прерывала дыхание, заставляя задыхаться, резала ножом сердце, колола где-то в боку и под грудью опоясывала смертельным обручем.