Чародейская Академия. Книга 3. Неисправимые нарушители - Ренард Фиерци

– Регрессировали практически полностью, – констатировал Олаф.

– Наши победили их! – не без гордости заявила Лиэнна.

– Или местный климат оказался не по зубам, – добавил Джо. – Хотя он у нас достаточно благодатный, вон как вокруг всё цветёт.

– Ладно, – вновь взял слово Баджи. – Скажу вам по секрету: те растения непонятного происхождения мне удалось негласно переправить в Европейский Центр Биологических Исследований. Пусть определят области их произрастания. Тогда с большей определённостью можно будет сказать, откуда прибыл чародей. В гостиничной книге зарегистрированы лишь два визитёра, посетившие в те дни Штарндаль – пан Доржевич из Польши и Чхи Ло У из Китая. Анджей Доржевич – давний приятель Виллсбоу и всегда останавливается у него, приезжая на Санта-Ралаэнну. Господин Чхи – глубокий старик, погружённый в миросозерцание, кроме книг да философских бесед давно ничем не интересуется. Фарзаг не раз жаловался: любит селиться по соседству с кабинетом администратора и, регулярно забегая в кладовку за каким-нибудь пустяком вроде авторучки или чаши для курения, изрядно грузит диспутами на отвлечённые темы. Лично я считаю – никто из них двоих не причастен к произошедшим событиям, поэтому придётся дожидаться результатов экспертизы. И если в четырнадцатой вновь объявится гость, не тревожьте коменданта, лучше сразу бегите в посёлок. Вместе подумаем, что делать.

Шум со стороны турнирной площадки отвлёк их внимание. Конголезец, размахивая руками, горячо пытался что-то доказать невозмутимой судейской коллегии.

– Похоже, Юрса проиграл, – без особого сожаления заметил Гека. – Однако за просто так сдаваться не желает, надеется: учителя войдут в положение столетиями угнетаемого народа Африки и признают поединок закончившимся вничью.

– Что поделаешь, национальная особенность характера…

Доводы Юрсы, помимо горячности приведения, похоже, больше ничего в себе не содержали, поскольку Ларонциус, отрицательно покачав головой, присудил победу Рут.

– Кажется, сейчас вызовут кого-то из нас, – озаботился Фэн.

– По теории вероятности скорее да, чем нет, – согласился с ним Олаф.

Интуиция и логика их не подвели:

– Лиэнна Гиллдоуз и Узар аль-Суффуг!

– Ну, Лина, не подкачай! – напутствовали друзья.

– Постараюсь! – от волнения англичанка слегка раскраснелась.

Её противник Узар был родом откуда-то с Северной Африки – то ли Алжир, то ли Тунис, Эрик не знал точно. Ещё в начале первого курса прозвали его магрибинцем, и кличка прижилась. И вовсе не вследствие смуглости кожи и специфического арабского стиля одежды, а скорее из-за тяжёлого оценивающего взгляда исподлобья, словно выражающего презрение к собеседнику, и столь же мрачного стиля общения, в котором собеседник решает, отвечать или нет на задаваемый тобой вопрос, и какого ответа достоин. Кто-то из насмешников углядел в том сходство со злым магрибским колдуном из «Тысячи и одной ночи», объявившим себя дядей Аладдина, чтобы достать из запечатанного подземелья лампу с джинном. Эрик мысленно посочувствовал Лиэнне: не самый приятный соперник достался.

Поединок оказался на удивление коротким – пренебрёгши джентльменским принципом, обязывающим уступать право первого хода дамам, Узар, не дожидаясь каких-либо действий со стороны Лиэнны, наставил на неё палочку. Глаза англичанки закатились, и она, покачнувшись, выронила свиток.

Оглушительный свист рефери слышали, наверное, даже в Штарндале. «Магрибинца» мгновенно окутала радужная оболочка Тишины.

– Узар аль-Суффуг, за применение запрещённого заклинания вы отстранены от участия в турнире. Полагаю, двух месяцев исправительных работ вполне хватит для осознания неправоты своего поступка.

– И послужит уроком для остальных, – добавила мадам Берсье, зловеще поблёскивая лорнетом. – Каждое последующее хулиганство будет наказываться суровее предыдущего, вплоть до отчисления.

– А я собственноручно окачу шутника потоком воды, дабы остудить немного! – послышался голос с небес. Асфарг тоже решил не оставаться в стороне.

– В связи с дисквалификацией участника ему автоматически засчитывается поражение. Лиэнна, вы выходите во второй тур, – подвёл черту Архимаг.

Приятели, сочувствуя англичанке, одновременно недоумевали по поводу применённого заклятия. Даже Баджи отказался дать однозначный ответ.

– Вначале нужно знать симптомы, – рассудительно заметил он.

Вернувшаяся с поля Лиэнна охотно поделилась впечатлениями.

– Как ткнул в мою сторону своей деревяшкой, так всех сил лишилась сразу. Хорошо ещё, на ногах удержалась. Свист глушит, а я руку не могу поднять, уши заткнуть. Лишь когда ректор заговорил, чары спали.

– Очень похоже на заклятие Слабости, – поставил диагноз Баджи.

– Слабость? Но разве оно не относится к чернокнижию?

– О да, самое невинное заклинание Чёрной магии, первая ступень в изучении. Большинство колдунов отрицательной направленности начинали практиковаться именно с него.

– Если так, то Ларонциус опять проявляет мягкотелость. Я бы на его месте их всех отчислил тут же!

Баджи иронично взглянул на Геку:

– Не суди Архимага строго. Он руководствуется гуманным принципом: пусть лучше будет оправдан преступник, чем осуждён невинный. Раскрою маленький секрет: многие великие волшебники – кое-кого вы знаете лично, но не стану называть имён! – по молодости баловались магией Уничтожения; в относительно безобидных формах, разумеется. А повзрослев, осознали глупость и порочность юношеских забав, и стали примерными чародеями, гневно осуждающими чернокнижие. Не забывайте: исключение из Академии для ученика равнозначно смертному приговору его таланту творить волшебство. Поэтому и даётся возможность осмыслить ошибки, чтобы больше не повторять.

– Но неужели магрибинец всерьёз думал, что его «шалость» останется незамеченной? Такое впечатление, будто специально.

– Я, вообще-то, ему поводов не давала! – возмутилась Лиэнна.

– Но зачем? Не хотел участвовать в соревновании – отказался бы, и всё. А так лишь опозорился, да ещё исправработы получил. Неужели мазохист?

– Думаю, Узар вовсе не собирался побеждать в турнире, просто хотел показать, насколько он крут и плевать хотел на какие-то там правила и ограничения, – высказала догадку Таисия. – Для подобных типов наказания как звёздочки на погонах, они их не боятся, скорее гордятся.

– Странная логика. Лучший способ укрепить свой авторитет – победить в поединке.

– Когда самолюбие раздуто до предела, это не катит – ведь и другие побеждают тоже. Зато проигрыш станет крайне болезненным ударом – как же так, какое-то ничтожество посмело взять надо мной верх! Куда эффектнее, приобретя пусть и скандальную, зато славу, заявить: видите, я ушёл изгнанным, но не побеждённым!

– Как жаль, – искренне огорчилась Лиэнна. – Моя победа оказалась ненастоящей. Всё равно как очко за шахматную партию, на которую противник попросту не явился.

– Расслабься, Лина, считай, повезло – сохранишь колдовскую силу для второго тура. А вот нам придётся в срочном порядке её восстанавливать.

– Не всем, – иронично ввернула Таисия. – Кое-кому она пригодится для более важных дел.

– Погодите, – встревожился Фэн. – Надо послушать, кто следующий.

Словно предугадав его волнение, послышался голос арбитра:

– Гектор Леронский и Вин Суонг!

Глава 31

– Даже не знаешь, кого поддерживать.

– Я вас предупреждала, – примеряя на себя роль Кассандры, фыркнула Таисия, которую, тем не менее, забавляло происходящее. – Теперь деритесь, братцы, между собой.

– Мы будем предельно корректны, – улыбнулась в ответ Вин. – Правда, Гектор?

– Конечно, какие базары! Вот увидите: вас ждёт зрелище в лучших традициях галантного века!

– За кого, земляк, болеть станешь? – принялась Таисия за Эрика, едва дуэлянты удалились.

– Да ну тебя! Чего пристаёшь, если и так очевидно? Ни за кого!

– От большой симпатии к вам обоим. Понимаю тебя прекрасно: всегда тяжело выбирать между другом и любимой женщиной…

У Эрика имелось что ответить, но в подобных ситуациях лучше промолчать, тем более куча народу рядом. К счастью, начавшийся поединок отвлёк внимание присутствующих, оборвав разговоры. Взмах палочки Вин – раздался резкий хлопающий звук, будто взорвалась петарда, и сверху на арену посыпались конфетти, покрывая её пушистым мозаичным ковром. Толпа болельщиков одобрительно загудела.

Гека попытался сотворить вихрь – пусть закружит разноцветную метель. Однако слабый ветерок, вызванный им, лишь взъерошил верхний слой призрачных бумажных кружочков. Эрик видел, как его друг старается вновь, но какое именно заклятие – непонятно, поскольку никаких изменений не происходило.

Убедившись в тщетности усилий опровергнуть колдовство Вин, ответным ходом Гека развернул свой самый ценный свиток. На площадке очутился пёс, в котором присутствующие без труда узнали Далто, всеобщего любимца. Формально хозяином миттельшнауцера являлся Мастер Зелёной магии Филипп Гижур, проживавший по соседству с Баджи, а фактически Далто вёл привольную жизнь, считая своим домом всю территорию посёлка и прилегающих окрестностей. Уникальной особенностью пёсика являлась способность за километр чуять, где готовится вкусный обед или ужин. Едва люди садились за стол, так и он тут как тут, выпрашивает угощение. Причём настолько жалостливо, с мольбой глядя прямо в глаза, что лишь очень чёрствый человек способен без угрызений совести игнорировать его взгляд. А поскольку в деревушке таковые не водились, не солоно хлебавши Далто ни разу не оставался. Но эгоистичностью не страдал: дарил в ответ людям искреннее дружелюбие и постоянную готовность пообщаться и поиграть.