Звёзды - это блюдо, которое подают холодным (СИ) - Духовникова Евгения

Место, которое Таниока назвала кабиной, оказалось круглой комнатой без единого окна, достаточно просторной, чтоб посередине помещался внушительных размеров стол (скорее, панель управления и монитор в одном флаконе) и помещение при этом не выглядело загромождённым.

Войдя, Фау поздоровался уже как полагается.

— Наши пути пересеклись, и это к добру, — он слегка склонил голову: жест вышел преисполненным достоинства и при этом искренним и естественным. — Эолант, Таниока. Мы весьма признательны за… за спасение.

— Гм… Здравствуйте, — робко пролепетала Клементина, гадая, стоит ли добавить что-то от себя. Фау советовал ей держать язык за зубами, но ей не хотелось бы, чтоб её сочли невоспитанной, а тем паче неблагодарной.

Двое флойдов — Таниока и неведомый ей Эолант — многозначительно переглянулись.

— Нам бы перекусить чего-нибудь, — Фау простодушно улыбнулся. Клементина вдруг поняла, что он сейчас взвешивает каждое слово. — Если поде́литесь.

— Держите, — жестом фокусника Эолант извлёк откуда-то пару бутылочек и кинул через стол одну Фау, другую — ей. Она с трудом, но поймала, заслужив короткий одобрительный взгляд.

— Спасибо. Умираю от голода, — отвинтив пробку, Клементина принялась пить.

— Тани, почему ты не на своём корабле? — спросил Фау.

— Шер-нуа были категорически против, Раффелия же их зона ответственности, — Таниока страдальчески закатила глаза. — Зато одолжили вот эту посудину. Не крейсер, но летает.

— Автопилот?

— Угу. Я небольшой специалист по машинам наших мохнатых союзничков. В общем, они закрыли глаза на твою… гм… шалость и заверили, что не будут выдвигать официальных претензий флойдам — при условии, разумеется, что местные не пострадают. — Изящно облокотившись на стену, Таниока устремила на Фау выжидательный взгляд, намекая, что теперь его очередь откровенничать.

Клементине стало неуютно. Ноги предательски задрожали, и она поискала глазами стул или что-то, куда можно присесть, — но кроме круглого стола приборной панели, здесь не было никакой мебели.

А вот Фау не растерялся и беззастенчиво уселся на пол, опершись спиной о стену, и взглядом предложил Клементине последовать его примеру.

— У шер-нуа специфическая анатомия, — шепнул он. — Стулья им не нужны.

Словно ожидая этого, Таниока тоже опустилась рядом, скрестив ноги. Эолант остался стоять, наблюдая за показаниями приборов.

— Защитный экран был отключен, нас заметили местные и приняли за одного из своих, — максимально лаконично объяснил Фау. — У них здесь мировая война, Тани.

— Это я заметила, — ехидно вставила она.

Внезапно Клементина подумала, что с точки зрения Фау Таниока, должно быть, очень красивая, и, вероятно, все вокруг считают их идеальной парой. Действительно ли у этих двоих сугубо дружеские отношения?

— Меня другое интересует, — продолжала флойда. — Зачем вообще было летать на Раффелию? Тоже мне развлечение…

Клементина вспыхнула и потупила взгляд. Потом сообразила, что ей полагается сидеть с бестолковым видом — ведь предполагается, что она не понимает, о чём идёт разговор.

Будет лучше, если она всю дорогу вот так и просидит, внимательно рассматривая свои ладони.

— Клементина Хизерли — контактёр, — твёрдо отчеканил Фау. — Экспедиция была необходима в… просветительских целях.

Таниока издала булькающий звук, подозрительно напоминающий с трудом сдерживаемый смех.

— Прошу прощения? — Фау чуть-чуть повысил голос.

За Таниоку ответил Эолант. Подойдя к ним, он тоже сел на пол, но не вальяжно, а собранно и почтительно, опустившись на колени и поджав под себя ноги.

— Можешь быть спокоен, дружище. От нас никто никогда не узнает о твоем… твоей… — он замялся, пытаясь подобрать максимально приличный вариант. — Твоей прогулке. Верно, Тани?

— Разумеется! — Таниока громко фыркнула.

— А шер-нуа обещали, что не станут предавать инцидент огласке.

Фау долго молчал. Клементина почувствовала, что не будь её рядом, разговор вышел бы куда более откровенным — а возможно, и более жёстким. Наконец он тихо произнёс:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Мои отношения с Клементиной касаются только нас двоих — Клементины и меня. Не будем об этом… Ваш катер на орбите?

Эолант кивнул.

— На палубе орбитальной станции, — он привстал, чтоб взглянуть на приборную панель. — Стыковка будет завершена через пять минут…

— Клементина, идём.

Сконцентрированная на том, чтоб ненароком ничем не выдать свою осведомлённость сутью беседы, девушка не сразу осознала, что Фау обращается к ней.

Он помог ей подняться и взял под руку.

— Ты настолько утомил свою спутницу, что похоже, она засыпает на ходу, — мимоходом заметил Эолант.

Клементина отметила про себя, что из неё могла бы выйти неплохая актриса: даже флойды поверили в её игру. Впрочем, насчёт усталости она почти не притворялась: после всех приключений она действительно чувствовала себя как выжатый лимон и мечтала добираться до кровати.

Уже на флойдском катере она услышала встревоженно-тихое:

— Ох, Фау-Фау… Надеюсь, ты знаешь что делаешь.

Клементина обернулась, но флойда уже отвернулась к штурвалу.

Обратный путь она почти не запомнила. Фау чуть ли не силком влил в нее аж два стакана своего пойла, мотивируя это тем, что она схватила серьёзную дозу радиации, а хрупкий человеческий организм к такому не приспособлен. После приторно-сладкого сиропа сильно хотелось спать, но Клементина не собиралась засыпать из чистого упрямства (ещё чего, дрыхнуть в космическом корабле! А вдруг она пропустит что-нибудь интересное?) и в итоге всю дорогу промучилась, отчаянно борясь со сном. Впрочем, на этот раз полёт обошёлся без злоключений: Таниока не рискнула идти червоточиной, а в серой пелене подпространства визуальной красоты было мало.

Фау проводил её до самого дома. К счастью, в Лондоне стояла глубокая ночь, поэтому когда аэромобиль бесшумно приземлился напротив её дома, поглазеть на это необычайное зрелище сбежались только местные кошки.

— Я заеду завтра в обед, — сказал он. — Подумаем, что делать с твоей проблемой.

Клементине отчаянно хотелось крикнуть ему вдогонку: "Останься!" Но она сдержалась.

14.2

— А я вот все гадаю, почему старший сын рода Крейн отказался от руководящей должности и предпочёл удел рядового пилота? С твоими-то ресурсами и возможностями идти на службу — ну не глупость ли?.. Или же есть что-то, о чём мы не знаем? Какой-то хитроумный план? А ну-ка, дружище, признавайся!

В голосе сослуживца было искреннее недоумение. Сам он происходил из простой, хоть и обеспеченной семьи, с детства мечтал о карьере в космическо-десантных войсках и безмерно гордился, что к своим годам дослужился до офицерского чина.

Фау беззлобно рассмеялся.

— Тебе этого не понять, Цитриан, — он потянулся к графину, чтоб наполнить пустой бокал. — Для меня это дело чести… Или вопрос принципа, если тебе так больше нравится.

Цитриан что-то недоверчиво буркнул, кто-то из флойдов присоединился к нему, выражая общее мнение.

— К тому же, мне просто нравится летать, — беспечно улыбнулся Фау. Он пребывал в превосходном расположении духа, и даже привычные подколки приятелей не способны были омрачить сейчас его настроение.

Некоторое время за праздничным столом царила беспорядочная болтовня, пока Цитриан вновь не обратился к Фау:

— Кстати… А что это за девчонка, с которой тебя застукали на катке?

— Девчонка? Человеческая девушка? — удивлённо переспросил кто-то, очевидно, ещё не слышавший деталей этой истории.

Фау стиснул зубы. Надо держать себя в руках и постараться ни в коем случае не выдать истинных эмоций. Если он сейчас разозлится и жёстко одёрнет болтунов — это не пресечёт сплетни, а повлечёт за собой ненужную волну негатива. А пересуды в итоге только удвоятся.

— Новый контактёр-эколог, — небрежно бросил Фау. — Весьма недурна на льду, кстати.