Земля предков - Алексей Живой

Управлять таким легким и «неудобным» транспортным средством и ему, и его солдатам приходилось впервые. Федор боялся сплоховать. Он-то еще хоть стоял в полный рост на корме, наблюдая за процессом, а остальные сидели, припав на колено, в позе каноистов и гребли двумя руками коротким незакрепленным веслом. С непривычки это было тяжело, лодку заметно бросало из стороны в сторону, и Федор молил всех карфагенских богов, чтобы эти огрехи кораблевождения остались без внимания публики, которая могла с легкостью опознать в них непрофессиональных гребцов и заподозрить неладное. А у жреца просто не могло быть плохих гребцов. В этой ситуации время играло против них, и он предпочел позволить своим подопечным разогнаться чуть больше положенного, чтобы побыстрее миновать вереницу лодок.

Когда конец грузового каравана и самого канала был близок, позади раздалась новая волна криков. Федор от неожиданности обернулся. Лодка второго жреца вышла на вечерний простор под крики радости сапотеков.

— Кто это, — осторожно и быстро «просигналил» своему жрецу носком сандалии Чайка.

— Это жрец Косихо-Питао, — вздрогнув, ответил ученый сапотек, который в этот момент как раз возносил руки к небу в приветственном жесте, — он должен был первым покидать город.

— Вот удивился, увидев тебя, наверное, — пробормотал Федор и, чуть повысив голос, добавил, переходя на финикийский: — Леха, давай поднажми. Теперь пора. Там появился второй жрец, встреча с которым не входит в наши планы. Только ровнее держите, а то опрокинете это корыто.

— Постараемся, — буркнул уже порядком уставший Леха, но лодка тут же прибавила хода, — свобода в наших руках.

Последние лодки, встречавшие жрецов у города, остались за кормой. Крестьяне и торговцы, находившиеся в них, с некоторым удивлением проводили взглядами пирогу жреца ягуара, с большой скоростью уходившую в сторону реки к бескрайнему лесу, видневшемуся за ней. Но к ним со стороны города уже приближалась лодка другого жреца, и ее тут же накрыла вторая волна поклонения.

— Отлично! — взвыл от радости Федор, когда рядом наконец не оказалось лодок. — Первый уровень этой игры со смертью мы прошли. Итао, ты — молодец. И тебе пока дарят жизнь. Слышишь, великий жрец?

И он привычно пнул ногой Итао в спину.

— Что там дальше по традиции делает жрец ягуара, удалившись от стен города?

— Он плывет по реке до самого заката и приветствует все лодки, которые повстречаются ему, — глотнув воздуха, проговорил Итао загробным голосом. — А затем возвращается в город уже после захода солнца.

— Какой отличный обычай! — воскликнул Чайка, разглядывая длинные тени от деревьев, протянувшиеся в поля. — Он словно создан, чтобы помочь нам бежать. Я снова начинаю любить сапотеков. Будем плыть до заката по этой прекрасной реке.

— Свобода! — в тон ему прокричал Леха, даже перестав грести на мгновение, от чего лодка стала забирать влево. — Ты молодец, командир. Отличный план!

— Погоди радоваться, — успокоил его Федор и добавил нарочито громко, чтобы Итао все было хорошо слышно: — Надо быстрее убраться отсюда как можно дальше в сторону большой воды, пока нас не хватились.

— Думаешь, будет погоня? — уточнил Ларин, не поняв замысла Федора, но невольно подыграв ему.

Поднапрягшись, он выправил лодку, которая вновь вышла на середину канала.

— А как же, — кивнул Чайка, посматривая по сторонам, — конечно, будет. Думаю, они уже обнаружили мертвых охранников в тюрьме. Скоро узнают и про странное поведение жреца. Сведут факты и догадаются. Так что погоня за нами теперь это лишь дело времени. Но у нас уже есть небольшой выигрыш и надо его не растерять. Так что гребите быстрее. Плевать на все встречные лодки, это задача Итао.

Бросив взгляд вперед, где шум воды немного усиливался, Федор заметил, что через пятьдесят метров вода из канала сливалась с широкой рекой, несшей свои воды дальше вниз по долине.

— Поворачиваем, — напомнил Чайка, когда пирога из спокойной воды канала выскочила в русло реки, зажатое пологими берегами. Ее качнуло на небольших волнах и, подхватив, понесло вниз по течению.

Река не была слишком быстрой, и горной ее было назвать трудно, однако мощь водного потока здесь ощущалась заметно сильнее, чем в канале. Река обладала своей душой, а канал нет. Да и ширина впечатляла. Река была примерно раз в десять шире канала, из которого они только что выбрались. «Как, бишь, она называется на местном наречии, — попытался припомнить Чайка, наблюдая за фарватером, и вспомнил: — Куаукутера, кажется».

Вниз по течению плыли сейчас только они, зато вверх поднималось некоторое количество лодок. К счастью, их было совсем мало, по сравнению с тем торговым флотом, который буквально заполонил воды канала у Монте-Альбана, в ожидании прибытия жрецов.

— Не забывай улыбаться, — напомнил жрецу Чайка, заметив впереди большую лодку и дюжину красных щитов, хорошо различимых в отблесках заходящего солнца, — ты еще не полностью заслужил возможность остаться в этом воплощении бога.

Вскоре мимо проплыли три утлых крестьянских лодчонки. А затем и одиноко плывущая большая лодка с солдатами — это был явно какой-то дозор — поравнялась с лодкой жреца. Все, кто в ней был, опустили щиты и пали ниц, прокричав какой-то клич, служивший приветствием.

— Внимание, — скомандовал Федор незадолго до этого, — грести спокойно и аккуратно. Стычки нам сейчас не нужны.

Но все прошло нормально. Лодка с солдатами быстро осталась позади, поскольку шла против течения вверх, а Итао со своими гребцами направлялся вниз. Река довольно быстро унесла их вперед к свободе, и Федор, не увидев за очередным изгибом русла ни одной лодки, разрешил гребцам немного передохнуть. Финикийцы подняли весла и расправили плечи впервые с того момента, как оставили стены Монте-Альбана позади.

Чайка же продолжал править плывущей по течению лодкой и осматривал окрестности, обдумывая свои дальнейшие действия.

По правому борту где-то вдалеке мелькнула на холме и сползла вниз, исчезнув, каменная дорога, по которой в город на праздник Косихо-Питао тащились с тюками путники. Они хотели прибыть туда еще до захода солнца.

«Хвала богам, — устало улыбнулся Федор, — нам с вами уже не по пути».

Пока все получилось удачно. Но так везти может не всегда, поэтому нужно было быстрее миновать поля, тянувшиеся по обоим берегам реки, достичь леса и, если никто не помешает, плыть по реке не останавливаясь до самого рассвета. Где-то к этому времени — Чайка попытался припомнить карту — они должны добраться до границы следующего большого поселения сапотеков и попытаться улизнуть в горы еще до развилки у каменной дороги незамеченными. Таков был изначальный план, в который вмешался случай — счастливый, надо было сказать, — ускоривший их бегство, но не позволивший запастись провизией. А желудки уже начинало сводить от голода.

«Где бы нам раздобыть еды, — подумал Федор и посмотрел в сторону города, стены которого еще были отчетливо видны в лучах заходящего солнца, — там сейчас еды, конечно, полно. Однако лучше уж с пустым брюхом на свободе, чем с полным на виселице».

Отогнав назойливые мысли, Чайка вновь посмотрел на реку, которая постепенно исчезала под пологом раскидистого влажного леса. «Ладно, луки-копья есть, ножи тоже, — подумал он, поглядывая на спрятанное под скамейкой жреца оружие, которого здесь не должно было быть, — с божьей помощью что-нибудь по дороге набьем. Дичи тут хватает. А может, и маисом на полях разживемся. Праздник нынче соответствующий».

Едва они пересекли границу влажного леса, встретив там еще несколько торговых лодок, приветствовавших жреца, как и подобает — криками и салютом из кукурузы и запасенных лепестков, — как солнце окончательно покинуло этот мир. Факел на носу пироги стал единственным источником света в кромешной тьме, охватившей беглецов со всех сторон.

— Держись ближе к правому берегу, — скомандовал Федор.

В неровных отблесках горевшего факела он с напряжением во взгляде рассматривал низкие берега, кое-где поросшие тростником и подтопленные водой. Лес подступал к самой кромке воды, так, что ветки некоторых деревьев нависали над ней. Чайка не успел обсудить с Итао во время занятий местную фауну, но допускал, что в этих местах водилось достаточно всякой скользкой живности, похожей на длинных двадцатиметровых змей и крокодилов, не считая более мелких, но ядовитых гадов. Встреча с ними не входила в планы Федора и остальных финикийцев. С наступлением темноты Чайка испытал сильное желание пристать к берегу и выйти на более высокие места, но река уносила их все дальше и дальше от ненавистного Монте-Альбана, а Федор не желал прекращать это движение. Даже из-за каких-то опасных рептилий.

Впрочем, скоро и поросшие влажным лесом берега перестали казаться такими привлекательными. Федору несколько раз показалось, что у берега шевелились длинные и скользкие тела. Чайка с большим удовольствием сейчас вернулся бы обратно на равнину или в холмы, где можно разгуляться взгляду. Но и эта мысль об открытом пространстве быстро тускнела, едва он вспоминал о том, что там их гораздо быстрее найдут и «обезвредят» карательные отряды сапотеков, которые уже наверняка рыщут по их следу.