Идеальная секретарша - Инесса Волкова

Площадка этого этажа была плохо освещена, но это, на его взгляд, было еще и лучше. По темному коридору левого крыла он почти ощупью добрался до конца и толкнул дверь, ведущую, по его представлениям, именно на лестницу пожарного выхода. Дверь оказалась закрыта. Максим понял, что он что-то напутал. Тем же путем он решил вернуться на площадку, с которой только что ушел, но теперь и эта дверь оказалась закрытой, видимо, тем бдительным дежурным милиционером. Теперь Максим оказался попросту замкнутым между двумя коридорами второго и третьего этажа. Ну не возвращаться же ему на исходную позицию, усмехнулся Максим, так до утра можно пробродить, и он попытался нащупать рукоятку, но ее не было – она была попросту снята. Вот тебе, и пожарные проходы. Случись что, а двери заблокированы. Сотруднички, руганул он неведомых исполнителей. Ему пришлось лишь легонько надавить на стекло, как оно рухнуло. Нащупав рукоятку на той стороне, он без труда открыл дверь и проник в коридор. Пришлось выдавить и другое стекло. Ступая все еще осторожно, он прошел вдоль дверей, отсчитывая третью. Потрогал рукоятку и толкнул дверь. Та неожиданно распахнулась, и он инстинктивно протянул руку, чтобы придержать ее, но тут же отдернул ее – комната была пуста… Пригибаясь так, чтобы с улицы его не было видно, Максим крадучись дошел до следующей двери – уже внутри комнаты, которую он принял за кабинет, тогда как эта оказалась всего лишь приемной. Дойдя до следующей двери, он легонько толкнул ее – она приоткрылась, обнажая все ту же пустоту.

Его взору предстала следующая картина – шкаф сдвинут в сторону, за ним дверь, а за ней – выход в узкий темный коридорчик, потом ряд ступенек на служебную площадку, но уже не с тыльной стороны здания, а сбоку. Единственная дверь на первом этаже, оказавшаяся незакрытой, вывела его в темную подворотню проходного двора… Значит, если В. здесь был, то в настоящий момент он уже где-то далеко.

Максим вернулся на второй этаж и принялся обследовать кабинет. И сейчас его интересовал только сейф.

* * *

Он дождался, когда во дворе стихли голоса, двери здания были опечатаны, останки горевшего автомобиля отправлены на экспертную площадку до утра. Часы показывали половину второго. Сейф… Он конечно, оказался закрыт. Максим уселся в мягкое кресло, решив немного переждать, а заодно и подумать.

Если это Вадим сгорел в машине, то кто-то другой в это же время был в его кабинете. Сейчас Максим пожалел, что не догадался задать вопрос Анне: по какому же это номеру она звонила: на домашний телефон, служебный, или по сотовой связи? Скорее всего, она знала все его телефоны, но почему-то скрыла этот факт… Ну и бабы. И он принялся рассуждать.

Офис? Звонить ночью в офис? Вряд ли. Домой? Это более правдоподобно. По сотовой связи? Допустим, именно сюда она и звонила. И тогда – Вадим уже сидел здесь и звонил отсюда. Но, а если все-таки она звонила домой? Но ведь его телефон наверняка прослушивается, и он не может это не знать?

40 минут? Может ли он доехать за сорок минут от Третьяковки? Там, кажется, его квартира? Может, и даже за двадцать. В любом случае вывод может быть таков – его убили, если действительно убили, и сделали это «сыщики».

Максим упруго встал с кресла и пошел в кабинет. Сейчас главное – сейф.

* * *

Почти всю ночь провозился Максим с сейфовым замком, применяя то одну, то другую комбинацию, но так и не смог его открыть. Когда он в первый раз смотрел на окна, то в них горел свет, но за то время, пока он курсировал от одного выхода к другому, свет бдительной милицией был уже выключен. Ну, не включать же его теперь, ведь так можно привлечь внимание охраны… Поэтому ему пришлось так и работать в темноте до самого рассвета.

Под утро, когда стало светать, Максим, совершенно измотанный бессонной ночью и собственной неудачей с сейфом, присел в кожаное кресло у стола. Ему захотелось хоть чуть-чуть передохнуть, расслабиться и подумать. Очень сильно хотелось пить и спать. Его внимание привлек красочный номер журнала «Коммерсантъ», он потянулся за ним, но не рассчитал – журнал упал на пол и из него веером выпали документы – паспорт в прозрачной обложке, несколько маленьких глянцевых карточек разного цвета и размера, визитки… Он наклонился, чтобы собрать их, но тут его взгляд наткнулся на темный предмет, лежащий в приоткрытом нижнем ящике стола – мобильный телефон Nokia.

Он раскрыл паспорт и судорожно засмеялся… Смеялся он над собой. Это были документы на имя Климовской. Анны. Видимо, и телефон тоже ее.

Глава 53

АННА, среда, 1 октября

В этот день Анна поехала в кассы, чтобы купить билет до Ганновера. Она так радовалась, что наконец-то ее мытарства кончились, что не замечала, как час от часу грустнел ее спаситель – Максим Рудин.

– Вы мне позвоните сразу же, как только будете на месте? – Спросил он, не глядя на нее.

– Не только позвоню, но еще и приеду через две-три недели. Ведь мне нужно провести презентацию книги. Это просто необходимо после тех негативных публикаций, организованных все тем же, Вадимом Борисовичем.

– Да, это ваш злой гений… – Вздохнул Максим.

– Я не хотела о нем вспоминать, но придется, ведь он заявил на страницах, к тому же не одного печатного издания, что моя предпоследняя книга «Академия» очерняет светлый облик ученого вообще и его лично – академика Н-ского – в частности, хотя у меня есть приписка о том, что все совпадения фамилий или имен в книге – случайны и только. А о моей последней книге… – И она с досадой махнула рукой, – он сказал, что она и вовсе не мной написана, и что я ее просто присвоила.

– У кого же вы ее присвоили?

– Догадайтесь сами, Максим.

– Догадываюсь.

– Поэтому я приезжаю через две или три недели, чтобы ответить на все вопросы журналистов и продемонстрировать рукопись.

– Так ее не сожгли в доме у тетки? Ах, да, я забыл, что вы ее переписали. Значит, она не сгорела…

– Рукописи не горят. Это сказал великий классик. Часть моих рукописей находится у моего адвоката Елены. Здесь, в Москве. Я ведь каждый раз так делаю, когда подписываю договор с издательством.

– Вот как? Таков порядок?

– Нет, конечно. Просто меня уже обманывал один человек, поэтому, чтобы подтвердить свое авторство я и страхуюсь на этот случай.

– Неужели ему хотелось вашего позора? Ведь он все равно бы проиграл.

– Не только позора. Он мечтал, чтобы я нищая приползла к нему и умоляла приютить. Ему нужно было мое восхищение им и его успехами.

– Только восхищение?

– Да кто ж знает этого человека? – Вздохнула Анна.

– Знал. – Поправил ее Максим.

Глава 54

ЭНН КЛАЙМ, понедельник, 6 октября, Эссен

– Мадам, Клайм, ваша почта.

– Спасибо, Тереза. Я сама разберу ее. – Энн Клайм – редактор престижного журнала для женщин «EVA» сидела в своем кабинете, вновь отделанном после погрома. Ремонт был производен за счет страховой компании, также как и приобретена необходимая мебель и оборудование. Бело-розово-сиреневая гамма отделки эффектно гармонировала с тонким серебряным обрамлением на красочных эстампах, развешанных на стенах, но диктовала стиль для самой мадам, что ее несколько ограничивало в выборе одежды, а потому слегка раздражало.

Менеджер Ганс Шольц в первый же день появления самой мадам – после ее неожиданно длительного, почти месячного отсутствия – объяснил ей, что такое оформление выбрал дизайнер, считающий, что стиль самого журнала подсказал ему и выбор колора. В ответ она лишь устало махнула рукой и ответила, что в таком случае ей все время придется постоянно носить светлую одежду и оттенять волосы платиновым шампунем.

– Но вам идут такие тона, мадам Клайм. Мы все одобрили такой интерьер, думая, что вы будете очень довольны.

– Спасибо. Я действительно довольна всем. И тем, что вы все восстановили, и тем, что без меня выпустили журнал, кстати, замечательный номер получился. Я не могу вам всего объяснить, что со мной произошло…

– Вы не обязаны никому и ничего объяснять – это ваше право. А мы… мы все рады видеть вас на своем привычном месте. Особенно я. – Ганс сконфуженно замолчал, глядя как мадам Клайм достает салфетку, чтобы промокнуть выступившие слезы.

– Извините, у меня были не самые лучшие дни.

– Но ведь все позади?

– Надеюсь, но не уверена.

* * *

"…Сегодня день рождения моей кошечки Матильды. Ей могло бы исполниться восемь лет, но не исполнилось… потому что она на момент пожара оставалась в доме, вместе с одной бездомной женщиной, которой я разрешила пожить в моем доме до весны. Она сильно пила, возможно, поэтому и случилось такое несчастье. Мне ее жаль, но я даже не знала ее настоящего имени, она назвалась Зинкой-официанткой…

…а твоя папка цела. Я забрала ее с собой в С.Петербург (так называется теперь Ленинград, если ты не в курсе), не оставлять же было письма этой… Так что приезжай, если надо – забери. Мой адрес на конверте, а телефона у нас все еще нет. Живу у сестры моего первого мужа. Она такая же старая и одинокая, как и я – будем доживать свой век вместе."