СМЕРШ в тылу врага. Зафронтовая работа военной контрразведки - Юрий Ленчевский

Вопрос: Не отделывайтесь общими фразами, а говорите, что вам известно о расхищении Серовым золота?

Ответ: Наряду с тем, что основная часть изъятого золота, бриллиантов и других ценностей сдавалась в Государственный банк, Серов приказал мне все лучшие золотые вещи передавать ему непосредственно.

Выполняя это указание, я разновременно передал в аппарат Серова в изделиях примерно 30 килограммов золота и других ценностей.

Серов мне говорил, что все эти ценности он отправляет в Москву, однако я знаю, что свыше десяти наиболее дорогостоящих золотых изделий Серов взял себе.

Вопрос: Откуда вы это знаете?

Ответ: Я это лично видел. Являясь к Серову с докладом об изъятых ценностях, я приносил ему для просмотра наиболее дорогие образцы золотых изделий и бриллиантов, Серов в таких случаях долго вертел эти ценности в руках, любовался ими, а затем часть из них оставлял у себя.

Помимо меня много золотых вещей давали Серову и другие начальники секторов.

Кроме присвоения ценностей и немецких марок, Серов, как я уже показывал ранее, занимался грабежом ценного имущества. Жена Серова и его секретарь Тужлов неоднократно приезжали на склад берлинского оперативного сектора, где отбирали в большом количестве ковры, гобелены, лучшее белье, серебряную посуду и столовые приборы, а также другие вещи и увозили с собой.

Тужлов и адъютант Серова — Хренков разъезжали по Германии и отбирали для Серова вещи.

Все указанное, а также и другое награбленное Серовым имущество отправлялось из Германии к нему в Москву. Много ценных вещей я так же, как и Серов, забрал со склада берлинского оперативного сектора. Пользуясь самолетами Советской военной администрации в Германии и самолетом Серова, я сам, а иногда с Алексеевым переправлял все это в Ленинград.

Вопрос: Как все эти вопиющие злоупотребления могли сходить вам безнаказанно?

Ответ: Я уже показывал, что весь наш грабеж мы чинили под видом изъятия и отправки в Советский Союз трофейного имущества. Кроме того, я, Клепов и Бежанов пользовались покровительством Серова, который считал себя хозяином положения в Германии. Поэтому все наши грязные дела сходили нам с рук, и мы считали, что с таким человеком, как Серов, мы не пропадем.

Особенно хорошо относился Серов ко мне, потому что в подвале моего сектора хранились деньги и другое ценное имущество, которое я беспрепятственно выдавал Серову. К тому же я знал, что Серов, часто выезжая в Москву, каждый раз увозил с собой большое количество ценных вещей. Я не сомневался, что Серов такую мою осведомленность, конечно, принимал в расчет. Должен прямо сказать, что между Серовым, мною, Клеповым и Бежановым установилась круговая порука, все мы воровали и оказывали друг другу в этом помощь. Большое значение имело также подхалимство, процветавшее среди нас по отношению к Серову.

Последний, в свою очередь, поощрял нас и умело использовал в своих личных целях.

Вопрос: Приведите факты.

Ответ: Начну с себя. Я не раз выполнял сугубо личные поручения Серова, которые иначе, как подхалимажем, назвать нельзя.

Подследственный Сиднев приводит эпизод, когда он старался угодить Серову, и рассказывает о его увлечении подарками, в частности нужным ему людям. Лично мне, говорит Сиднев, Серов подарил два сервиза и ружье.

Вопрос: По какому случаю Серов вам сделал эти подарки?

Ответ: Я уже показал, что Серов относился ко мне покровительственно. Кроме того, я у него был на хорошем счету как энергичный работник.

Вопрос: Вы энергично воровали, а работать вам было некогда. Не так ли?

Ответ: В мародерстве я уже признал себя виновным. Что касается моего отношения к оперативной работе, то в этой части я аккуратно выполнял возложенные на меня задачи.

Вопрос: Ваше заявление смехотворно. Вы занимались мародерством и грабежом, разложили своих подчиненных, и вместе с тем у вас хватает совести заявлять, что честно работали.

Ответ: В разложении своих подчиненных я виноват, и это, конечно, в значительной степени сказалось на оперативной работе. Но и в этом виноват опять-таки в немалой степени Серов, который почти не руководил мною, будучи, как я уже показывал, занят личными делами. К тому же он много времени находился в Москве

(допрос прерван)

Протокол записан с моих слов правильно, мною прочитан.

Сиднев.

Допросил: ст. следователь Следственной части по особо важным делам МГБ СССР.

Подполковник Путинцев.

Как следует из вышеизложенного, в неблаговидной роли оказался и генерал Иван Серов. Тем не менее, служба у него продолжалась…

Генерал-лейтенант Павел Васильевич Зеленин (1902–1965 гг.), генерал-лейтенант (1943 г.). В органах госбезопасности с 1920 г. В 1941 г. — начальник отделов разведки и контрразведки НКГБ — НКВД БССР. С июля 1941 г. — начальник 3, 6-го отделения ОО Западного фронта, с сентября 1941 г. — начальник ОО 30-й армии, затем начальник ОО Южного фронта. С августа 1942 г. — начальник ОО Северо-Кавказского фронта, с декабря того же года — начальник ОО Черноморской группы войск Закавказского фронта. В 1943 г. — начальник ОО Юго — Западного фронта, начальник УКР «СМЕРШ» Западного (с апреля 1944-го — 3-го Белорусского) фронта. С августа 1945 г. — начальник УКР «СМЕРШ» / МГБ ГСОВГ. В июле 1947 г. снят с должности, в 1948 г. уволен в запас. Арестован в октябре 1951 г. по «делу Абакумова». В апреле 1954 г. освобожден, в декабре того же года уволен из органов и лишен генеральского звания за нарушения законности.

Генерал-лейтенант Павел Васильевич Зеленин побывал в качестве руководителя органов военной контрразведки на Южном, Северо-Кавказском, Западном, 3-м Белорусском фронтах. Был руководителем органов военной контрразведки группы советских войск в Германии. Это был хорошо подготовленный руководитель, еще до войны приобретший навык ведения закордонной работы, но он как-то не вписывался в общий строй руководителя контрразведывательных органов, который формировался Абакумовым. Его отличали черствость и безразличие к судьбам оперативного состава, да и судьбам подследственных. Он, видимо, был единственным руководителем фронтовых органов, который не вел серьезной борьбы в случае нарушения социалистической законности при ведении следствия. Но самой негативной чертой его было не имевшее границ стяжательство. На складах Управления контрразведки было огромное количество неучтенного трофейного имущества, которое фактически принадлежало лично генералу Зеленину. Вот один из эпизодов, ставший достоянием автора, как трофейное имущество попадало к Зеленину. В 1947 году оперативная группа, которую возглавлял сам Зеленин, выехала для проведения проверки 8-й гвардейской армии, дислоцированной в земле Тюрингия. Только кортеж из нескольких машин подъехал к границам этой земли, как нашу оперативную группу встретил начальник одного из дивизионных отделов этой армии. При нем был «студебеккер», полный трофейного имущества. Зеленин бегло осмотрел содержимое, нагруженное в машине, оно ему понравилось, судя по тому, что он сразу потерял интерес возглавлять проверку и сказал старшему, оставшемуся за него: «Я думаю, работа здесь организована хорошо и вы с проверкой без меня справитесь». Прихватив «студебеккер», он возвратился в Потсдам. В 1947 году он был снят с должности и, по рассказам очевидцев увез с собой трофейного имущества в пяти или семи пульмановских вагонах.

По приказу генерал-лейтенанта Николая Андриановича Королева, сменившего Зеленина, была проведена инвентаризация имущества на складе. До этого все имущество не учитывалось, Картина того, что осталось на складе и не было востребовано, поражала. Сотни кубиков слоновой кости, сотни коробок с различными видами парфюмерии, меха, ткани, ковры и многое-многое другое. Описи инвентаризации были доложены новому руководителю Королеву, и он распорядился часть предметов выделить в учтенный отдельный фонд для поощрения оперативных сотрудников. Остальную массу вещей передать в систему Военторга, склад полностью освободить. Сам Королев ничего не захотел взять из числа предметов, значившихся в описи, а там был хрусталь и многое другое.

Королев у руководства УКР МГБ ГСОВ пробыл с марта по ноябрь 1947 года. Николай Андрианович не избежал судьбы, которая постигла ряд руководителей фронтовых органов в конце 1951 года — 6 он был арестован по обвинению в измене Родине. Основанием для выдвижения такого обвинения служило то, что он назначался на высокие должности Абакумовым. Кстати, все эти назначения санкционировал ЦК ВКП(б), поэтому бессмысленность обвинения очевидна. Он пробыл в заключении несколько месяцев и был освобожден. Серьезней сложилась судьба Зеленина. В декабре 1948 года он был уволен по состоянию здоровья в запас, а 20 декабря 1951 года арестован Главной военной прокуратурой СССР. Обвинялся в том, что, «состоя на службе в органах государственной безопасности, совершил преступления, направленные против мощи СССР, его государственной независимости и безопасности, по статье 58-1 «б» «(измена военнослужащим)». Конечно, это была грубейшая фальсификация, но более двух лет Зеленин провел в заключении, неоднократно подвергался изуверским пыткам (требовалось получить от него признание в измене и «соучастии в заговоре Абакумова, имевшего целью захватить власть»). Постановлением Следственной части МВД СССР от 16 апреля 1954 года уголовное преследование Зеленина по ст. 58-1 «б» УК РСФСР производством прекращено (очевидно, по инициативе Л.П. Берии), и он привлечен в качестве обвиняемого по Закону СССР от 7 августа 1932 года «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укрепления общественной (социалистической) собственности». В мае того же года обвинение переквалифицировано на ст.193-17 «а» УК РСФСР и в соответствии со ст. 2 Указа Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 г. дело прекращено, и он из заключения освобожден. Да, государственную собственность он расхищал, но к чему пытки?