Немезис - Стефани Перри

…и грянул взрыв, такой массивный, что Карлос даже не смог услышать его полностью; как будто бы этот грохот был больше движением, чем звуком. Его тело подняло, как листок в сильном, яростном урагане, земля и небо закрутились и поменялись местами. Карлоса протащило по влажному тротуару, и он уткнулся в кучу песка возле пожарного гидранта, почувствовав сильнейшую боль в боку и соленый вкус крови, которая текла из разбитого носа.

В квартале от него больница превратилась в дымящиеся развалины, ее маленькие куски все еще падали с неба, смертоносным градом сталкиваясь с землей. Некоторые куски горели, но большинство из них разлетелись в пыль, которая сыпалась с неба и превращалась в грязь под дождем.

"Джилл".

Карлос поднялся на ноги и заковылял назад к часовой башне.

* * *

Николай обнаружил, что потерял образец вакцины, когда убегал от больницы. Оставалась одна минута до того, как здание взлетит на воздух, и было уже слишком поздно.

Не было никакого выбора, кроме как продолжать бежать, что он и сделал. И когда больница взорвалась, Николай за три квартала от нее метался взад-вперед как тигр по клетке, в гневе отрешившись от всего на свете настолько, что даже не понимал, что агонизирующий стон и скуление, которое он слышал, издавал он сам. Зиновьев так крепко сжал челюсти, что сломал себе два зуба. По прошествии длительного времени, он вспомнил, что ему надо убить еще двоих, и начал успокаиваться. Он умел направлять свой гнев в нужное русло; сдерживать в себе негативные чувства было вредно для здоровья. Операция "Сторожевой пес" все еще интересовала его. Вакцина являлась бонусом, подарком судьбы, и он на самом деле ничего не потерял.

Николай повторил это про себя несколько раз по пути к Дэвису Чану, и почувствовал себя лучше, хоть и не так хорошо, как когда он точил свой охотничий нож до прибытия в Раккун-Сити. Он был уверен, что Чан по достоинству оценит остроту лезвия.

Глава 23

Когда Джилл проснулась, все еще шел дождь. Она вновь чувствовала себя самой собой, тело освободилось от всего чужеродного. Девушка была ослаблена, голодна, ее мучила жажда, болела рана в плече и мышцы, но она была все той же Джилл. Инфекция исчезла.

Дезориентированная и немного ошеломленная, она медленно приподнялась и огляделась вокруг, пытаясь из обрывков воспоминаний понять, что же произошло. Джилл все еще находилась в часовне, примыкающей к часовой башне, и раненый Карлос лежал на одной из передних скамей. Она вспомнила, что поведала ему о своем заражении вирусом, а он говорил, что собирался что-то достать…

"…но я была больна, во мне что-то было… и сейчас я не только чувствую себя лучше, во мне больше совсем нет этой заразы. Как же так произошло…"

- О, Боже, - прошептала она, заметив шприц и пустую ампулу на сиденье органиста рядом с алтарем, внезапно догадавшись, что случилось, но не представляя себе, как это произошло. Карлос нашел антивирус. Джилл присела, переполняемая смешанными эмоциями, нахлынувшими на нее, - потрясение и в то же время благодарность, ведь тяжело было поверить, что с ней снова все хорошо. Ее счастье оставаться в живых и сохранить разум омрачало чувство вины, что вылечили только ее одну, тогда как многие другие погибли. Джилл хотелось знать, находилось ли там большее количество вакцины, ведь сама мысль о том, что где-то рядом, возможно, располагались галлоны антивируса, а десятки тысяч умерли, была просто невыносима.

Наконец девушка слезла с постели и встала на ноги, тщательно потянулась, разминая затекшее тело. Прокрутив в голове все, что случилось, она осталась удивлена, насколько легко отделалась. За исключением правого плеча, Джилл не получила никаких серьезных повреждений, и, напившись воды , она почувствовала себя действительно бодрой и способной свободно двигаться.

В следующие несколько часов Джилл съела три баночки фруктового пюре, выпила пол-литра воды , почистила и перезарядила все оружие. Она также привела себя в порядок, насколько это было возможно с помощью бутылки воды и грязной рубашки. Карлос очень крепко спал и ни разу не пошевелился. По тому, как он лежал, согнувшись и держась за левый бок, Джилл предположила, что путешествие к больнице выдалось для него нелегким, и предалась мыслям о том, что им предстоит еще сделать. Они не могут здесь оставаться. У них нет провизии или оружия, чтобы пытаться выжить неизвестно еще сколько времени, и они совершенно не имели представления, когда прибудут спасатели. Как ни трудно было в это поверить, но казалось, что "Амбрелла" сумела скрыть то, что здесь случилось, и, если они могли сдерживать в тайне события все это время, возможно, пройдет еще не один день, пока правда всплывет наружу. Кроме того, она не могла убедить себя, что Немезис был мертв; как только он придет в себя, то вернется за ней. И им очень сильно повезло, что тварь не напала до сих пор.

До встречи с Карлосом, она планировала отправиться к заброшенному заводу к северу от города, который являлся собственностью "Амбреллы". Джилл считала, что не может существовать никакого пустующего комплекса корпорации - ведь компания очень любила проводить все исследования секретно, и гипотеза о том, что они, возможно, сохранили дороги вокруг завода открытыми, чтобы их работники могли выбраться из города, была близка к правде. Этот путь стоило проверить, и это был лучший вариант из всех возможных. Кроме того, самая короткая дорога из города проходила прямо через комплекс. Карлос продолжал спать, его грудь равномерно поднималась и опускалась, на лице просматривались признаки истощения. Выработав план дальнейших действий, Джилл посмотрела на Оливейру еще некоторое время и решила, что ей придется оставить его здесь. Решение далось ей тяжело, но только потому, что она не хотела оставаться одна. Однако эта причина была эгоистичной. Правда состояла в том что, он был ранен, встав между ней и Немезисом, и она не хотела, чтобы он оказался снова на пути твари.

"Я пойду, осмотрю завод, возможно, там находится радиостанция и можно будет вызвать помощь. Если все пойдет хорошо, и я останусь цела, я вернусь за ним. Если же дела пойдут хреново… ладно, я клянусь, что я обязательно вернусь, если смогу".

Комплекс располагался на расстоянии полутора километров, и если Джилл все помнила правильно, путь туда можно сократить через Мемориальный Парк, находящийся сразу за часовой башней, и путешествие окажется очень коротким. Сейчас было два часа ночи, и она могла бы успеть сходить туда и вернуться обратно как раз до рассвета. Повезет ей или нет, Карлос все еще будет спать, когда она вернется и, возможно, принесет благоприятные известия. Джилл решила оставить ему записку на случай, если с ней что-нибудь случится, чтобы он хотя бы имел представление о том, куда она отправилась. Девушка не нашла никаких пишущих принадлежностей - ручки или карандаша - и воспользовалась старой механической печатной машинкой, которая стояла у стеллажа с псалмами. Печатала она на обратной стороне этикетки от банки из-под пюре. Мягкое постукивание клавиш приносило Джилл успокоение и вторило мелодии дождя, который продолжал стучать по крыше; эти звуки вновь обрадовали ее, напомнив простые радости жизни. Джилл взяла гранатомет, в котором осталась всего одна граната - та которую она уронила и, Карлос, должно быть, нашел ее во дворе. Она припомнила, какие повреждения это оружие причинило убийце S.T.A.R.S. Также девушка взяла "Беретту", но револьвер она оставила Оливейре, чтобы у него на всякий случай осталось что-то мощнее штурмовой винтовки. Джилл оставила записку на алтаре, там, где Карлос увидел бы ее, когда проснется. Она присела рядом с ним, наклонилась и убрала его волосы со лба, а он даже не пошевелился. Джилл не представляла, как можно было отблагодарить его за все, что он для нее сделал.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});