Крепость Серого Льда - Джулия Джонс

Клафф смотрел на Пенго с таким холодом, что у Вайло волосы стали дыбом. Не Сухой виноват в том, что они потеряли Ганмиддиш, а сам он, вождь. Это он отправил Клаффа в Дхун, хотя людей у них и без того было мало, а Сухой ни слова не сказал в свою защиту. Слишком горд, чтобы оправдываться.

— Я готов отправиться к Дхунской Стене, — сказал он, обращаясь к Вайло.

— Ты туда не поедешь! — отрезал Вайло. — Это дело я поручаю моему второму сыну.

— Пусть себе едет, отец, — сказал Пенго, почуяв перевес. — У него нет жены, которую пришлось бы тащить с собой на север.

Вайло замер, когда смысл этих слов дошел до него. Уж не хочет ли Пенго взять с собой свою новую жену? Дхунская Стена — это укрепления, построенные для защиты двух главных перевалов в Медных холмах. Ими не пользовались со времени Речных Войн, да и тогда защитники оставались там очень недолго. В старину они, поставленные Хокером Дхуном, служили предметом клановой гордости, защищая владения Дхуна и его знаменитые медные рудники от Увечных и северных атак враждебных кланов. Теперь эти рудники большей частью заброшены. Главным металлом для изготовления оружия стало железо, а Увечных с годами становится все меньше и меньше. По сведениям Вайло, только один из старых фортов оставался пригодным для жилья, да и тот представлял собой полуразрушенную, замшелую башню. Мыслимо ли везти туда женщину, да еще если ей, как жене Пенго, скоро рожать?

— Ты поедешь к Дхунской Стене, но жену с собой не возьмешь, — зловеще тихим голосом сказал Вайло.

— Я думаю иначе, отец. Дхуном распоряжаешься ты, это верно, но моей женой распоряжаюсь я. — Пенго выдернул из косы застрявшую там солому. — Да и ребят, пожалуй, мы тоже возьмем с собой. Они так долго были на твоем попечении, что думают, будто ты отец им, а не дед.

У Вайло руки чесались ударить его. Двое детей Пенго — его единственные оставшиеся в живых внуки. Не может быть и речи о том, чтобы подвергнуть их опасности. Перед глазами вождя плясали красные пятна.

— Твоя жена останется здесь. Она беременна. Нельзя ей жить в каких-то развалинах, да еще вместе с детьми. Я запрещаю.

— «Она, она». Ты хотя бы имя ее помнишь? Шанна для тебя — племенная кобыла, средство для пополнения числа твоих внуков. Поищи себе другую матку, Собачий Вождь: если ты отправишь меня к Дхунской Стене, то ни Шанну, ни детей больше не увидишь.

Боги, не дайте мне убить его. Вайло намотал свои косы на кулак, чтобы не скрипнуть зубами. В словах сына есть доля правды, с этим не поспоришь. Он не помнит, как звать новую жену Пенго, хотя она двадцать лет росла в его клане. С виду-то он ее хорошо помнит: красивая смуглянка, черноглазая, как ее сестра, первая жена Пенго — но говорил он с ней только однажды, когда ее беременность стала заметной. Так было со всеми его снохами: они имели для него ценность только как матери его внуков. Жена Пенго уже на седьмом месяце и скоро родит клану младенца, первого после резни на Дороге Бладдов. Ее надо беречь пуще глаза. Вайло нужен этот ребенок, очень нужен.

— Ну так как, отец? Кто уедет из круглого дома — холостой бастард или я?

Вайло взглянул на Клаффа. Сухой с тех пор, как принес клану окончательную присягу шесть лет назад, собрал вокруг себя команду преданных ему мечников. Длинным мечом он владеет лучше всех в клановых землях, чего не может отрицать ни один мечник, видевший его в деле. Молчаливый, ни на что не жалующийся, он давно стал правой рукой Вайло и готов жизнь отдать за своего вождя. А что Вайло дал ему взамен? Меч, постель и место во враждебном клане. Он должен был торжественно признать Клаффа своим сыном, совершив обряд и смешав свою кровь с его кровью. Но Клафф никогда не просил об этом, а Вайло думал, что для такого слюнтяйства всегда найдется время после войны.

Собачий Вождь стиснул в кулаке кисет со священным камнем. Сухой ему нужен здесь, подле него. Когда враги нагрянут, а Вайло знал, что они нагрянут, он будет сражаться увереннее, зная, что его спину защищает Сухой. Пенго свирепый воин, и люди у него свирепые, но ему недостает преданности, послушания... и еще чего-то, для чего у Вайло нет имени. Возможно, холодной и смертоносной фации суллов.

Клафф встретился глазами с вождем. Лунный свет падал на его волосы и резко очерченные скулы. Для того чтобы его плащ из рыжевато-красной шерсти не колыхался на ветру, к нему пришиты внизу бронзовые цепочки — предсмертный дар Окиша-Быка.

Я люблю тебя как сына, Сухой, но внуков я люблю больше.

— Ты останешься в круглом доме со своими воинами, — сказал Собачий Вождь Пенго. — Будешь охранять его окрестности. Нам понадобится застава на юге, у Быстрой, и другая на востоке, на Поле Погибшего Клана. Дозоры будешь отправлять на запад, до самой Пасти, и чтобы у каждого разведчика был запас огненных стрел и рог.

— Хорошо, — распрямившись, ответил Пенго.

Хорошо, что он больше ничего не сказал и не стал злорадствовать — этого Вайло мог бы не выдержать. Вождя одолела усталость, и ему захотелось к Нан. Но Сухой стоял лицом к озеру, гладя красивыми длинными пальцами голову полуволка, и Вайло понимал, что не может пока уйти.

— Это все, Пенго. Ступай.

Ему следовало бы еще сказать Пенго, как важна доверенная ему задача, и посоветовать получше ознакомиться со здешним краем, который Робби Дхун знает куда как хорошо. Следовало бы также как-то примирить Пенго с Сухим, заставить их обменяться рукопожатием и произнести какие-то слова, чтобы создать между ними хотя бы видимость союза. Но на все это у Вайло уже не осталось сил.

Пенго, не дождавшись больше ничего, недовольно проворчал что-то и пошел прочь с конем в поводу.

Вайло хорошо понимал, как хотелось сыну остаться и послушать, о чем отец будет говорить с Сухим, — как ревнивому мужу, бдительно следящему за женой. Вайло подождал, пока Пенго не добрался до мощеного двора круглого дома, и только тогда начал:

— Послушай, Сухой, я...

— Не надо, — спокойно, но твердо прервал его Клафф. — Завтра к вечеру я отправлюсь со своей сотней на север.

— Возьми две сотни — хотя бы до тех пор, пока не сделаешь форт обитаемым.

— Нет. Другую половину я оставлю тебе.

Им так много надо сказать друг другу, а они говорят только о военных делах.

— Если уж хочешь кого-то оставить, оставь два десятка. А если сочтешь, что оставаться в холмах нет смысла, пришли мне весть, и я тебя отзову.

— Хорошо, вождь, — сказал Клафф, и Вайло понял, что эти слова — прощальные. Сухой, щелкнув языком, подозвал своего коня и уехал, не успел Вайло опомниться.

Вождь посмотрел ему вслед. Полуволк, которому в равной мере хотелось остаться с хозяином и догнать Клаффа, бегал туда-сюда. В конце концов черный с рыжиной зверь вернулся к Вайло, и вождь стал чесать его за ушами, глядя на светящееся озеро. Ему вспомнился припев старой клановой песни: «К озеру, Дхунскому озеру, дева, пойдем — нынче, при полной луне, там светло, будто днем».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});