Если бы я был вампиром - Алекс Кош

– Еще хуже. По предписанию Ассамблеи Вельхеор, именно Вельхеор, должен быть отконвоирован в Императорский дворец и взят под надзор до Императорского суда.

Кей присвистнул:

– Это же высшая мера.

Ромиус кивнул:

– Помилование уже не рассматривается. Решается мера пресечения…

– Жизни, – вставил Кельнмиир.

– Вряд ли, но вот усыпить навсегда – это запросто.

О чем они говорят? Я что-то не очень вник. За что меня убивать-то?

– За… что? – еле выговорил я.

– О! Очнулся наконец-то, – обрадовался Кей. – Не за что, а почему. Потому, что не понимают того, что с тобой произошло…

Э, да он в точности слова Кельнмиира повторяет, видать, все действительно плохо.

– …и боятся возвращения Вельхеора. Он и так всем крови попортил, а уж с новыми знаниями… чего он тут натворит.

– То есть ты с ними согласен? – удивился Кельнмиир.

– Боже упаси! – замахал руками Кей. – И в мыслях не было. Человека ни за что ни про что усыплять – это… плохо. Тем более если это мой друг.

Это, безусловно, важный довод.

– Ну, раз друг, то конечно, – словно прочитав мои мысли, поддел Кельнмиир.

Ромиус неожиданно резко стукнул кулаком по столу.

– Что вы тут устраиваете?! Неужели не понимаете, что у нас совершенно нет времени? А вы тут балаган устраиваете!

– А что мы-то? – начал было Кельнмиир.

– Ну Кей-то понятно, он еще молодой, но ты-то! Старый, как сама Империя, а туда же!

Мне показалось, что Кельнмиир смутился.

– Дурак, признаю.

– Вы хоть понимаете, что они могут прийти сюда в любой момент? Неприкосновенность Школы их не остановит, как и стены Академии. Императорский суд – это вам не хухры-мухры.

Эх, как же все-таки удивительно слышать наши родные выражения из уст Ремесленника. Как же это работает-то? И вообще, довольно странно, что мысли у меня почти что трезвые. Хотя… и раньше в пьяном виде мысли были довольно трезвые… только глупые и, как правило, наутро я не помнил ни того, что думал, ни того, что делал. Сейчас со мной происходило что-то похожее, только говорить почему-то не получалось, язык не слушался.

– В мою Школу? – Кельнмиир улыбнулся и с гордостью продемонстрировал все свои клыки. – Да я их по стенкам размажу, а потом еще и на могилах станцую.

– Надеюсь, – пробормотал Ромиус. – Если я не ошибаюсь, то они уже близко.

– Не смеши. Почему тогда я ничего не чувствую? – покачал головой Кельнмиир.

– И я, – подозрительно посмотрел по сторонам Кей.

– Потому что ты и не сможешь ощутить Ремесленника, если он закроется защитой шестой степени, а ты, – он грозно взглянул на Кея, – прогулял весь предмет «защиты от внешних и внутренних сканирований». Чего уж говорить о дисциплине «заклинания отражения».

– Я тогда был болен, – покраснел Кей.

– Кем на этот раз? – с сарказмом спросил Ромиус.

– Вы же сами сказали, что нам некогда отвлекаться, раз уж нас окружают.

– Я сказал окружают? Уже давно окружили. Уже поздно что-либо делать, а уж быть выгнанным из Академии и вовсе нежелательно. Знаете ли, я уже не одну сотню лет в ней состою, и не хотелось бы потерять свое место в Ассамблее. Тем более, действуя так, мы точно не сможем помочь Виктору.

Помочь мне? Зачем? То есть он хочет сказать, что меня отдадут в руки этим… этим, а они меня усыпят?

Я попытался встать с кресла, но, едва поднявшись на десяток сантиметров, рухнул обратно.

– Сиди уж, поздно рыпаться, – сочувственно вздохнул Кей.

– Я тебе дам поздно! – рявкнул Кельнмиир. – Еще никто не смел безнаказанно врываться в Школу Искусств по указанию Императора или без него. Тем более в мою Школу!

Неожиданно Кельнмиир разительно преобразился. Из добродушного и насмешливого низенького паренька он превратился в злого, проворного и ловкого хищника с горящими красными глазами и огромными клыками.

Я наконец-то сумел оторваться от кресла и попытался хотя бы встать и гордо встретить своих тюремщиков. Ничего не получилось, и я, ударившись о кресло, свалился на пол.

– Совсем упился, – не к месту заметил откуда-то сверху Кей.

Перед моими глазами была входная стена, и именно в момент окончания фразы Кея она исчезла, в зал вошли три Ремесленника в красных одеждах. Среди них был и Зикер.

– Я смотрю, вы тут не скучаете, – как никогда высокомерно заметил он.

Где-то сзади послышался возглас Кельнмиира, а затем какой-то щелчок, и все стихло.

– Ты правильно сделал, что успокоил своего дружка. А то мало ли что могло случиться.

– Ах ты… – начал было Кей.

– Что я? – с любопытством спросил Зикер.

– Тварь двуличная, – со смаком закончил Кей.

– Оскорбление лица, исполняющего волю Императора. Выношу предупреждение. Еще одно оскорбление и вам назначат арест и рассмотрение вашего отчисления на Ассамблее. Тем более, помнится, ваша кандидатура уже рассматривалась… раза три или четыре.

Послышалось злое сопение Кея.

– Не обращай внимания, он еще молод, – тихо сказал Ромиус. – А ответь-ка мне. Не ты ли, случаем, провел просветительную работу в Ассамблее, пока меня не было? Больно легко они согласились на Императорский суд.

Зикер пожал плечами:

– Все может быть. В любом случае, не верю я этой сказочке о сущности из другого мира. Вельхеор и не на такое способен. А если и так, нужно еще решить, достоин ли этот человек жить в нашем славном городе.

Мне оставалось лишь молча (говорить я до сих пор не мог) слушать и притворяться табуреткой.

– А что это вы лежите на полу, сэр Вельхеор, или вас называть Виктор? – неожиданно обратился ко мне Зикер.

Что тут сказать?

Послышалось чертыхание Кея.

– Это он после тренировки в Школе. С непривычки, – он подчеркнул последнее слово, – он очень устал.

– Устал, говорите? – Зикер подошел поближе. – А судя по запаху, он просто нажрался.

Он махнул рукой, и двое его сопровождающих подбежали и подняли меня, взяв под руки с двух сторон. Я попытался стоять самостоятельно, но у меня не очень получилось. Зато я смог сфокусировать свой взгляд как раз в тот момент, когда Зикер взял меня за подбородок и посмотрел в глаза.

– Да он вусмерть пьян! – удивился он. – Этот пьяница и есть ваш пришелец из другого мира?

От удивления я даже твердо встал на ноги.

Это я-то пьяница?! Да я даже по праздникам только стаканчик вина выпиваю… и водки еще стаканчик.

– Да уж, и ради этого пугала мы собирали Ассамблею.

Ну все.

Я просто чудом не то чтобы вырвался, а скорее вывалился, из рук подручных Зикера и неожиданно ловко не только для меня пьяного, но и для трезвого ударил Зикера в ухо.

Тот просто-таки осел на пол, а его помощники остались стоять, решая, что им делать сначала: то ли хватать меня, то ли поднимать Зикера.

Я упростил им их задачу, опять осев на пол. В голове забили колокола, но то, что происходило вокруг, я еще улавливал. Прежде всего я услышал радостные вопли Кея. Тот просто верещал от счастья и выражал Зикеру такие соболезнования, что даже у меня сложилось впечатление, будто ему искренне жаль высокомерного Ремесленника. Ромиус же продолжал сидеть в кресле и что-то тихо втолковывать Кельнмииру, стоящему рядом со своим креслом в довольно неестественной позе: на одной ноге и со странно поднятыми над головой руками.

– Вот теперь посмотрим, что на это скажет Ассамблея, – зло сказал Зикер, наконец придя в себя. – Теперь увидим…

Он встал надо мной, заполнив все пространство, и злорадно улыбнулся.

– Теперь посмотрим.

– Да, теперь-то мы посмотрим, что скажет на это Император, – спокойно сказал Ромиус.

– А точнее, его советник, – злорадно добавил Кей.

Хм… если не ошибаюсь, они говорили, что советник Императора – вампир. Тогда понятно, почему ему не понравится то, как нагло Зикер ворвался в Школу Искусств.

– Какое дело Императору до каких-то там жалких Школ?

Мне показалось, что Кельнмиир завращал глазами еще яростнее.

– Жалких? Хм… а не ты ли не так давно проиграл спор одному из Высших Вампиров и остался жив только благодаря защите родственников? – вкрадчиво спросил Ромиус.

– Молчать! – зло вскрикнул Зикер.

Ромиус резко встал с кресла.

– Мне показалось, или вы меня оскорбили? – отчеканил он.

Зикер смешался.

– Не… приношу извинения, я никогда не посмел бы, если бы не такая ситуация… я был неправ.

Ромиус вернулся в кресло.

– А я уже было решил, что мне придется вызвать вас на дуэль. Вы же понимаете, что, как только вы выйдете отсюда с этим человеком, – он кивнул в мою сторону, – Наставник этой Школы будет вынужден отстаивать честь своей Школы и честь своего ученика.

– Ученика?

Я с огромным удовольствием увидел, что Зикер побледнел.

– Именно ученика, – подтвердил Кей. – Более того, личного ученика Наставника.

Зикер с трудом совладал с собой.

– Вы пытаетесь меня напугать? – слегка сорвавшимся голосом спросил он.

– Никогда, как бы мы посмели, – взмахнул руками, как бы защищаясь, Кей. – Мы всего лишь предупреждаем.