Выбор Пути (СИ) - Щепетнёв Василий

А я молчу.

— Ты вот сразу распознал, хоть и студент, а каборановские коновалы…

— Насчет коновалов, Андрей Николаевич, у меня есть интересный документ. Сейчас принесу, — и я поднялся в мезонин, где в шкафу на полке, предназначенной для всячины, хранил в предчувствии этого ли, иного разговора каборановскую газету «Путь коммунизма» за 27 октября прошлого года. Попросил знакомых из славного городка Каборановск, они и раздобыли.

— Вот посмотрите, Андрей Николаевич, — протянул я газету Стельбову.

— Что смотреть-то?

— А я карандашом обвел. Синим.

— Я очки не взял.

— Ладно, расскажу так. За Каборановской центральной районной больницей закреплено столько-то гектаров свекловичного поля. Врачи, медсестры и санитарки ударно трудятся на нём с весны до осени, и теперь, собрав хороший урожай, взяли повышенные обязательства на год будущий.

— И что из этого следует?

— Из этого следует всё, — ответил я.

— В смысле?

— Огород пашет трактор, людей возит «Волга». Если людей начинает возить трактор, да ещё в тележке, ничего хорошего не получается.

— Ты, Миша, смелым стал. Не боишься?

— Нет. Потому что с умным человеком говорю. Вы ведь и сами прекрасно знаете: из шести лет обучения год приходится на колхозы. Остаётся пять лет. Год пропадает. Ну, в смысле обучения. Так?

— Допустим.

— А этот год очень и очень пригодился бы студенту. Ну, а потом… Если за полем закрепили врача, то наивно ждать, что врач будет от этого лучше лечить. Лечить он будет неважно. И чем дальше, тем хуже. Вот и упустили Кузнецова.

— Ты-то не упустил. Распознал.

— А толку-то? Помогло это Семену Николаевичу? Не помогло. Не лечат у нас это. Вернее, лечат, но не вылечивают. Но давайте оставим Кузнецова. Он уже умер. Вас ведь не Кузнецов интересует, верно?

— А что меня, по-твоему, интересует?

— Тут и гадать не нужно. Вас интересует ваше собственное здоровье. Обращаться же в свои спецбольницы вы опасаетесь: вдруг найдут что-то нехорошее и тут же сообщат Наверх. А Наверху… вам виднее, как поступают с серьезными больными Наверху. Дальше, во всяком случае, продвижения не будет.

— Ох, Чижик, Чижик…

— Не охайте, Андрей Николаевич. Воля ваша, а лучшего советчика по медицинской части не найдёте. Во-первых, гарантированное сохранение врачебной тайны, во-вторых, я и в самом деле неплохой диагност. Ну, и в-третьих…

— Не тяни уж, Миша…

— Я вас знаю давно, Андрей Николаевич. Необходимые знания только получаю, но с уверенностью могу сказать: у вас токсический гепатит.

— Вот как…

— Вот так. Но процесс зашел недалеко, и потому всё ещё можно переиграть.

— Что для этого нужно?

— Два условия: диета и режим дня. Пятый стол, про него вам Ольга расскажет, полный, то есть действительно полный отказ от алкоголя. И никаких таблеток без самой крайней нужды. Особенно таких как тройчатка, пятерчатка, тех, что безо всякого рецепта продают в каждом аптечном ларьке. Ну, и режим дня. Легкие физические упражнения, вот как сегодня, прогулки, здоровый сон — не менее семи часов. Дыхательные упражнения. Здесь вам опять все расскажет Ольга. Хотя…

— Что «хотя»?

— Хотя, думаю, она уже всё вам рассказала, а ко мне вы пришли за вторым мнением.

— Это она разболтала?

— Помилуйте, Андрей Николаевич, с чего бы это вдруг? Просто Ольге ведь никакой нужды в Карловы Вары ехать нет. А едет, и вы с ней. Как бы сопровождаете. А на самом деле едете вы, а Ольга вас сопровождает. И правильно, Карловы Вары — место хорошее, и тамошняя вода вам поможет. Хотя и наши воды, особенно ессентуки, ничем не хуже. И гораздо приятнее.

Вкуснее. Право, поезжайте в Ессентуки. Сейчас уж в Карловы Вары, раз всё организовано, а зимой в Ессентуки. Вот там врачи хорошие. Свеклою не балуются. И потому не хуже чешских. Лучше, поскольку знают русскую натуру. И потом, если и сообщат Наверх о вашей проблеме, то ничего страшного не воспоследует. Поскольку всё поправимо.

— Ты уверен?

— При соблюдении того, что я сказал, от цирроза вы не умрете. У вас не будет цирроза.

Стельбов посмотрел на меня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Знаешь, Чижик… Иногда мне кажется, что ты совсем не тот паренек, которого я знал. Уж здорово ты повзрослел после школы. Повзрослел и изменился. Так и тянет сказать тебе «вы».

— Только не на людях, Андрей Николаевич. Не поймут, если вы мне «выкать» вдруг будете. А что я изменился, так все мы меняемся. Посмотрите на девчонок, на Ольгу, на Надежду.

— Да вижу, вижу, — он встал, поглядел на меня сверху вниз. — А чего это ты, Миша, таким нарядным в огороде работал?

— Нарядным? — я оглядел себя. Джинсовый комбинезон, да. Купил. В Дортмунде. — Самая что ни на есть одежда для сельхозработ. Для этого её и придумали сто лет назад.

— Ты скажи! А наши модники этого и не знают, — и Стельбов ушёл.

Думаю, в ближайшее время он меня не съест. Хотя вел я себя нахально и даже дерзко. Пусть привыкает. Послушный Чижик кончился.

В добродушие и простоту Стельбова я не верил ни секунды. Добродушные простаки первыми секретарями обкомов не становятся. Но сейчас я ему полезен. Не как медик, полноте. У него карманных врачей хватает. Просто считает, что хорошо влияю на Ольгу. Может, и зятя во мне видит? Ну, если я буду себя правильно вести? А вреда от меня пока никакого. Дочери нужен такой парень как я. Не худший вариант. Не болтун, не дурак, и успешный человек, чего уж там.

И тоже очень вряд ли.

С Кузнецовым он меня как-то связывает. С Семеном Николаевичем. Интуитивно, или что-то подозревает. Хотя что тут подозревать? Провидца будущего?

Будущее и покажет, а пока поживём.

Посмотрел на часы.

Нет, девочки сегодня не придут.

Потому приму душ, и спать. Но сначала послушаю радио.

Я включил «Фестиваль», и, пока приёмник разогревался, стал снимать с себя комбинезон. Да, такие здесь идут по двести пятьдесят, по триста рублей. Надевать комбинезон куда-либо, кроме полевых работ и субботников — увольте. А в Москве модники в подобных комбинезонах в театр ходят. Сам видел.

Би-би-си передавало новости. Во время демонстрации в Лондоне убит студент. На чемпионате мира по футболу сборная Италии выиграла у сборной Гаити 3–1. Американский гроссмейстер Роберт Фишер вызывает на матч чемпиона Советского Союза Михаила Чижика.

Вот тебе и бездельное лето…

Конец второй книги