Ведётся следствие - Кира Измайлова

— Ну разумеется, — кивнул Немертвых и погладил трость.

— О! — воздел палец адвокат. — Как верно вы это делаете! Знаете ли, считается, что мухоборы — существа безмозглые, живущие лишь инстинктами, но я, как человек, просуществовавший рядом с одним из них много лет, должен решительно опровергнуть это мнение. Они так привыкают к рукам и ценят ласку… — Он нежно коснулся рукояти своей трости. — Цисси теряет аппетит, когда я по каким-либо причинам не могу уделять ей достаточно внимания. Поэтому гладьте, гладьте вашу крошку почаще, и она отблагодарит вас самой искренней привязанностью! Кстати, вы так и не подобрали ей имя?

— М-м… — произнес доктор, думавший над этим сложным вопросом всё утро и отбросивший десятка два вариантов как совершенно неподходящих. — Мне показалось, ей подошло бы имя Белла.

— Белла… — задумчиво произнес Людвиг Эрнст. — Белла… На мой вкус, очаровательно. Называйте ее так постоянно и, если она решит зваться именно так, вы это поймете.

— А если нет?

— Тогда вам придется придумать другое имя, — развел руками адвокат и поднялся. — Что ж, продолжим беседу чуть позже, мне еще нужно закончить с кое-какими бумагами… Руперт, было невыразимо приятно вновь побеседовать с вами и, надеюсь, я не злоупотреблю вашим гостеприимством, если присоединюсь к вам не только за обедом, но и за ужином?

— Дорогой Людвиг, — улыбнулся тот, — я буду только рад, если вы станете скрашивать наше общество так часто, как только вам будет угодно.

— А я, в свою очередь, надеюсь все-таки познакомиться поближе с вашим стажером, — улыбнулся Мягко-Жестоких. — Судя по тому, что вы взялись натаскивать этого юношу, он должен бы демонстрировать недюжинные способности!

— Это в самом деле так, — и бровью не повел Бессмертных, — только, Людвиг, одна беда: молодой человек отродясь не бывал в высоком обществе. Признаться, он и меня-то стесняется, а узнав, с кем ему выпала честь путешествовать теперь… — следователь развел руками. — Уж извините его, если при виде вас он даже приветствия выдавить не сможет.

— Право, пустяки, — отвечал адвокат и снова улыбнулся, но как-то так, что у кое-кого из наблюдавших эту улыбку по спине мурашки забегали. — Рано или поздно говорить начинают все, не так ли?

— Именно, — подтвердил доктор, и господа расстались, довольные друг другом.

Теодор Немертвых с большим интересом проводил адвоката взглядом: на выходе того подстерегали пришедшие к какому-то соглашению госпожа Полненьких и госпожа Приятненьких, готовые проделать излюбленный свой маневр (то есть зажать жертву с двух сторон и увлечь в свое логово).

— Хм, — произнес доктор, наблюдая за происходящим.

Происходило же следующее: опытным взглядом обнаружив нешуточную опасность, господин Мягко-Жестоких повел себя нетривиально. Иными словами, он поправил галстук и манжеты, аккуратно пристроил Цисси на сгибе руки и, сияя неотразимой улыбкой (в вагоне-ресторане хватало зеркальных поверхностей, позволяющих это рассмотреть), шагнул навстречу прелестницам. Прелестницы чуточку опешили, переглянулись, но от первоначального плана решили не отступать и привычно взяли адвоката в клещи. Против их (и наблюдателей) ожидания, жертва сопротивляться не стала, а, напротив, изысканнейше облобызала дамам ручки, после чего подхватила госпожу Полненьких под правый локоток, а госпожу Приятненьких, соответственно, под левый, и увлекла куда-то прочь по коридору…

— Хм! — повторил доктор уже с большим чувством.

— Не обращайте внимания, Теодор, — усмехнулся следователь. — Уж за кого-кого, а за Людвига в данной ситуации переживать нет ни малейшего резона. Я бы, пожалуй, заключил скромное пари: сколько времени ему потребуется на то, чтобы уладить это маленькое дельце?

— Четверть часа, — сказал Немертвых, доставая золотую монету.

— Это в том случае, если бы Людвиг сильно торопился, — вздохнул Бессмертных. — А в данном случае мы не можем знать, есть ли у него какие-то неотложные дела или же он совершенно свободно располагает временем… Поэтому я ставлю на полчаса.

Доктор молча кивнул, и они со следователем церемонно пожали руки…

…Купе господина Бессмертных сотрясалось. Должно быть, остальные купе отрясались тоже, потому что кто-то стучал в стенку, а кто-то грозил позвать проводника, чтобы тот прекратил это безобразие.

Понимая, что первопричиной безобразия явился его собственный поступок, генеральный следователь вздохнул и прошел в купе стажера. Дэвид Дубовны спал сном младенца… хотя, конечно, младенцы не издают подобного громового храпа и не выводят столь замысловатых рулад. Тем не менее, зрелище было умилительное: свернувшись калачиком и подложив под щеку одну ладонь, второй рукой стажер крепко прижимал к груди толстенный потрепанный справочник и время от времени (когда переставал храпеть) сладко причмокивал губами.

— Дэвид, вставайте, — приказал Бессмертных.

— Согласно пункту восемнадцатому статьи восемьсот двадцать восьмой, — согласился стажер, не просыпаясь, — а также делу «Стакайло против Бормутны»…

— Дэвид! — повторил следователь громче.

— Следствие никоим образом не может быть прекращено на данном этапе, поскольку обнаруженные улики не свидетельствуют явным образом против кого-либо из подозреваемых, а значит, необходимы дополнительные мероприятия, — наотрез отказался Дубовны.

— Дэвид, я вас выгоню, — пообещал Бессмертных, и молодой человек подскочил, будто и не спал вовсе. — Ну что, живы?

— Ну… да, — с некоторым сомнением ответил тот и попытался ногой задвинуть под полку предательски высунувшийся номер «Марсианских красоток».

— Вот если бы вы вместо того, чтобы читать всякую чепуху, — следователь ловко подобрал яркий журнал, — прилежно занимались, вам не пришлось бы дрожать из-за своей некомпетентности. Идите-ка, приведите себя в порядок да велите стюарду выгладить ваш костюм. И запомните, — воздел Бессмертных палец, — даже в состоянии крайней ажитации, в котором вы вчера, вне всякого сомнения, пребывали, человек благородный спать в костюме не ляжет.

— Но… — попытался Дубовны напомнить о некоторых обстоятельствах.

— И даже в полубессознательном… а то и бессознательном виде, — прекрасно понял его Бессмертных, — вы обязаны были сперва снять пиджак и аккуратно повесить его на плечики, а только потом уж падать. Ничего, Дэвид, с опытом придет и это.

— А… — дернулся юноша вслед за наставником.

— А это, — поднял тот аляповатый номер «Красоток», — пока побудет у меня.

И, ухмыльнувшись в усы, Бессмертных прикрыл за собой дверь. В конце концов, он тоже когда-то был стажером…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});