Единственный воин Королевы - Валерий Иващенко

– Эта мысль мне нравится… Если рост, то и всё остальное… пропорционально, как говорил мэтр де Винчей… Она работала стремительно – никаких кистей или красок, когда лепишь человека. Воина. Её лёгкие касания скользили и отдёргивались, словно она обжигалась – и тут же возвращались рядом. И от этого по всему телу то словно бежали искорки, то лопались крохотные пузырьки, будто из бокала пенистого вина.

– Глаза – закрой, – она чуть повысила голос на него, и тут же словно мимоходом её пальчики нежно пробежались по чувствительным местам.

– Выдержка есть, – хихикнула она. Ещё немного сладких мучений, и чей-то нежный голосок шепнул в ухо.

– Ну что, теперь почувствовал себя на моём месте? Искуситель, злодей и нахал. Всё, готово. С некоторой острасткой он открыл глаза. Ну, кроме роста почти ничего не изменилось, насколько он мог судить без зеркала. Да впрочем – Воин и не обязан быть красавцем. А принцесса обошла по кругу, ласково похлопала его пониже спины и кивнула головой.

– Не утончённая прелесть Принца, не мягкое очарование Сказочника – но суровая красота Воина. Ты первый мужчина, которого я нарисовала. Ты мне нравишься. Очень. И всё же он оделся. Хмыкнул, слегка расслабил пояс, приспуская чуть ниже ставшие коротковатыми брюки. Спасибо, конечно, сестрица-художница… Поколебавшись, опять улёгся на камень. О чёрт, как же трудно удержаться от самого себя… Еле слышно вздохнув, Берта снова легла как прежде. Разочарованно улыбнулась, затем рассмеялась и шлёпнула Гуго ладошкой по груди.

– Да, всё верно – Воин это не тупой солдат с грудой мускулов. Мозги полководца, хладнокровие разведчика, выдержка сидящего в засаде эльфа. Я всё время об этом забываю, так же как и об уме, скрывающемся в Кукле. Полезный урок – запомню на всю оставшуюся…

– И всё же, я уже закипаю, – не открывая глаза, она нашла и вернула обратно в свои волосы не в меру расшалившиеся пальцы Гуго.

– Жаль, что мы брат и сестра. Ох, как жаль…

Глава 23

– Нет, вы все словно с цепи посрывались. Совсем приличия забыли. – заметила королева Изольда, и тень неодобрения пробежала по её спокойному величественному лицу. Прошло несколько дней, и вот, сегодня вокруг неё на прибрежном холме уже собрались все. По крайней мере внешне они выглядели уже не теми. Хотя и всего лишь бледными тенями тех, коими всем ещё предстоит стать. Величавый Учитель с молодым блеском глаз, и под ручку с ним подозрительно румяная Червовая Дама с задорным блеском глаз. Художница, подозрительно на кого-то похожая (ну, Берта, дождёшься ты у меня!), и обольстительно аппетитный Сказочник рядом. Ладно, пока потерпим… Милый и очаровательный Принц, за которым с радостью пойдут миллионы смертных. Естественно, рядом воплощение красоты – Принцесса. Этих двоих едва удалось вытащить из постели, и судя по их лукавым ухмылкам, они только и думают, как бы туда поскорее вернуться. Умница ещё колеблется, не знает куда примкнуть, но похоже – к Учителю. Примем к сведению. А вот и Рыжая Ведьма – воплощение женственности и непостоянства. Ишь, вцепилась в Воина – всеми лапками да ещё и хвостом, кошка драная… А вот Воин… малыш, ты-то меня и беспокоишь больше всего. Сила, непобедимая и неодолимая. И в то же время – непонятная. Ну добро бы хоть побил или обругал Принца за прошлые проделки – так нет, что-то задумал. И Принцессу словно не замечаешь – а от взгляда на неё даже у меня в сердце сладко ноет… Да, сейчас ты не дашь меня в обиду как сын. Ну, а когда перестанешь быть им? Влияние Королевы на Воина безгранично… и всё же – бывают моменты, когда и Королева бессильна себя защитить. Не хочется думать о всяких гадостях, на которые намекала Люция – но если бы там, при первой встрече… тогда я хотя бы знала, чего от тебя ожидать. Изольда вновь перевела взор на Художницу, уже готовую явить миру лик новой повелительницы. Эк её Сказочник раззадорил… или Воин? Уши оборву. Обоим!

– Как я слыхала, надо раздеться? И тут неожиданно ответил Гуго.

– Нет. Чтобы достичь невозможного, невозможное надо и совершить. Начинается! И что же?.. И тогда Художница (что-то ты у Воина в чести, лапочка-дочка. Заговор?) шагнула вперёд. Похоже – она поняла. Протянула ладонь почти к самой замершей на вершине холма женщине. Повела ею, вроде как что-то нащупывая. И – одним рывком сорвала с грубого холста реальности заплатку, доселе скрывавшую Королеву… На ногах устоял только Воин. Ну да – ему по должности положено. Зато остальные преклонили колени и головы, будучи не в силах вынести в первые мгновения обрушившегося на них величия.

Юная и прекрасная, свежая и чистая, как капля утренней росы в солнечном луче. Блистающая внутренним блеском – и в то же время грозная, беспощадная… и такая родная.

Часть третья.

Глава 24.

Испокон веков степи эти не принадлежат никому. Бесконечные, слегка холмистые и довольно-таки открытые равнины, открытые всем ветрам и невзгодам, поросшие жёсткой травой и тощими купами кустарника да чахлых деревьев в редких низинках у ручьёв, они наводят тоску своей унылостью и однообразием. Царство Света не спешит наложить загребущую лапу на здешние места, ибо ни толку от них, ни прибытку – а в случае чего защищать ровную местность ой как тяжело! Да и Королевство Хаоса тоже особо не горело желанием прибрать к себе эти бросовые земли. Пустошь, бесполезная и голая земля. Степь, одним словом. Вот так и вышло, что осталась она ничейной, пограничной, хотя и весьма широкой землёй, разделяющей двух давних и грозных соперников. И лишь иногда в ту или другую сторону проходят войска. То ли железная поступь идущих с восхода на закат легионов, закованных в воронёную сталь доспехов, сотрясает почву. То ли пешие и конные полки в блистающих латах выдвигаются в противоположную сторону – а все они спешили миновать Степь. Даже те, кто избегает короткого знакомства с коронными сыскарями, с унынием взирали на отвратительно незащищённые места – и спешили убраться подальше. Жулики ли, преступники или же порядочные контрабандисты, все морщились и направляли стопы поскорее отсюда. И всё же, и всё же. Внимательный и зоркий глаз, терпеливо озирающий волнующееся травянистое море, обнаружил бы здесь людей, и не только. Хоть и редко, а всё же негустые конские табуны кочевников мелькали в укромных местах, сторожко выпасаясь и постоянно будучи готовыми сорваться с места, укрыться от нескромного глаза. Два-три кочевых стойбища гуляли по степи, старательно уничтожая следы своего пребывания и даже перемещения. А мелькнувшая иной раз не в лад веяниям ветра и положению облаков тень наводила на мысль, что и существа зачарованного мира порой проходят тут. Может, бородатый гном из тайных подземных нор ищет редкую травку для своих кузнечных дел. А может, и легконогий эльф спешит куда по своим неведомым смертному делам. А возможно, просто кречет пролетел, отбросив крылами ненужную тень. Хотя, я бы вернее всего решил – померещилось. И посему не удивительно, что одинокий воин, проезжающий здесь в ту пору, когда степь расцвела после весенних дождей но ещё не совсем выгорела под летним зноем, нет-нет да и чувствовал на себе осторожные, словно соскальзывающие взгляды. Держа путь на ладонь правее восходящего солнышка, он равнодушно поглядывал на однообразный пейзаж. Иногда тренькал на маленькой цитре и вполголоса напевал немудрёные военные песни или печальные кабацкие баллады. Подрёмывал иной раз, покачиваясь в седле и с присущим лишь солдатам философским наплевательством относясь к возможным опасностям. И то – кочевникам не было никакого резона просто так нападать на крепкого темноволосого парня. Тем более что рукоять торчащего у седла здоровенного меча поблёскивала этакой потёртой и наводящей на мысль об изрядном опыте и умении ровностью. Да и боевой топор, притороченный с другой стороны, внушал уважение знающему взгляду. Наверное, и вовсе уж лишним было бы упомянуть о полированных, горящих на солнце добротных доспехах и припрятанных в разных местах сюрпризах вроде кинжала или небольшого арбалета. Кони – это да, другое дело. Оба чёрные, крепкой стати и горячего вида. Что основной, что заводной – они были изрядно выше низкорослых и злющих лохматых лошадок степняков и смотрелись бы рядом с ними как великаны в стае недомерок. Потому морщинистый, с продублёным невозмутимым лицом кочевник, втихомолку глядящий из-под прикрытия кустов, призадумался на миг – отчего бы это одинокий парень из Царства Света так вольготно едет в сторону Хаоса – но быстро выбросил всякие глупости из головы. Сколько веков враждуют оба великих государства, а степь вот она – ровная как стол и всё такая же вольная. И нет ей, казалось, ни конца ни края – ни во все стороны дивного и чудного мира, ни в молчаливой благосклонности богов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});