Белоснежка и медведь-убийца - Дмитрий Валентинович Агалаков

Так положено.

– А-а.

Он убедительно кивнул:

– Молчок! Все эти двадцать с хвостом лет. – Он задумался. – Двадцать два, кажись.

– А как фамилия той женщины, Дуняши?

Он замялся.

– Я ж говорю, сколько лет прошло, не помню уже.

– Ясно. Думаю, нам поможет ваша информация. – Юля задумалась. – Хотя у меня такое чувство, что вы чего-то не договариваете. А?

– Чего не договариваю? – встрепенулся Панкратов.

– Вот именно, чего, Геннадий Егорович?

– Да все, кажись, я рассказал…

– Вы должны помнить, что эта мистическая история уже забрала две жизни. Двух охотников. И сколько еще будет жертв, пока неясно. Так что поберегите себя.

– Поберегу, – мрачно ответил егерь. – Вот уж сколько лет берегусь.

Юля встала.

– Ваши координаты у нас есть. В случае чего свяжемся.

– У меня вопрос к вам, Юлия Николаевна.

– Да, гражданин Панкратов?

– Что ж такая молодая-то? Я про вас, – кивнул он на нее. – И в такой организации?

– А-а! – усмехнулась она.

– И на таком деле? С убийствами. Другого кого не нашлось?

– Ну, тут все просто. Я очень способная. Интуиция, опять же, как у зверя. Да-да, я такая. Ну, а еще… Папа – генерал ФСБ, – опустив на глаза темные очки, честно призналась она. – Старший брат – полковник этой же организации. Средний брат – майор. Дедушка… даже говорить не буду, кем был. И у кого работал. Я по их стопам пошла. Только мама у нас из дипломатического корпуса. Звала к себе, но я сказала: «Буду как папа». До свидания, Геннадий Егорович. Думаю, не стоит предупреждать, что нашего с вами разговора не было. И если вы расскажете о нем хоть кому-то, последствия будут самые печальные.

– Да понял, понял, товарищ старший лейтенант, – кивнул он. – Все пугают, и вы туда же!

Охотник Панкратов тянул шею и выглядывал из беседки, когда девушка из разведки подошла к своему тайному агенту, спортивному мужчине, и щелкнула у того перед носом пальцами: так зовут собаку или слугу. А сколько в этом жесте было властности и силы! Папа – генерал!

– Извини, – сказала Юля. – Но так надо.

– Даже не сомневаюсь, – вставая с лавки, подавил улыбку Кирилл. – И как наш клиент?

Под взглядом Панкратова они двинулись по солнечной улице.

– Ты даже себе не представляешь. Мы попали в десятку!

Визит в городок Бахчеев принес долгожданные результаты. Зайдя в кафе пообедать, два детектива строили предположения. Выходит, была еще одна женщина, любовница одного из охотников, а может быть, и всех трех, кто его знает, и она пропала двадцать два года назад. Именно после ее исчезновения три друга оставили свое хобби и перестали ездить в Кугарьякские охотничьи угодья. Сомнений не оставалось: в те августовские дни и случилось что-то страшное, о чем никто из них не хотел ни говорить, ни вспоминать.

– Ближайший самолет в Семиярск только завтра, – поедая омлет, сказала Юля. – Я приду в местное МВД и прикинусь репортером «Аргументов и фактов», чтобы написать статью о ветеране провинциальной полиции, о нескольких ветеранах, не важно. Кто-нибудь да расскажет о пропавшей в девяностых годах женщине, тем более, что мы знаем ее имя.

– На это уйдут дни.

– А вдруг нам повезет?

– Попробовать можно, конечно.

– Едем в Челябинск. Тонкости дела продумаем по дороге.

Представителей центральной прессы в провинции уважают. Через полтора часа Юля с достоинством вошла в здание УВД города Челябинска, представилась корреспондентом «Аргументов и фактов», показала удостоверение, попросила назвать несколько фамилий сыскарей-ветеранов управления. Из наиболее матерых. Сказала, что ее интересуют пропадавшие в 90-х годах люди. Как велись расследования. Кого нашли, а кого нет. А еще хочет написать пару портретов героев тех лет. Дело-то благородное! Управлению польза.

Дежурный офицер, глаз не отводя от очаровательной московской штучки, позвонил выше и отрекомендовал гостью. Там ей дали сразу несколько имен.

И Юля стала звонить. Звонок полковнику Сухонину, спецу из спецов, недавно вышедшему в отставку, остался без ответа. Но откликнулись другие пенсионеры. Первый визит – нулевой. Минус два часа. Второй визит – то же самое. Все это были рядовые сыскари. Каждый из них отвечал за свою территорию. Не могла ведь московская штучка сказать: расскажите мне про то-то и то-то. Про такую-то женщину, про Дуняшу. Тогда бы и ее попросили: поведайте о себе, девушка, и поподробнее. Кто вы такая на самом деле. И зачем вам все это нужно.

Ближе к вечеру у Юли голова кружилась от рассказов про убийц и насильников. Она уже готова была сказать Кириллу: «Все, с меня хватит!» – но тут дозвонилась до полковника Сухонина. И все началось сызнова: я корреспондентка из «АиФ», хочу написать очерк, и так далее. Полковник пригласил ее домой. Похожий на старого легионера, он усадил Юлю напротив и стал рассказывать одну страшную историю за другой. Она слушала и чувствовала, что еще немного – и упадет в обморок.

– А как самые таинственные пропажи? – спросила она.

Работники полиции не любят говорить о своих провалах, но Юля вновь, как и с охотником Панкратовым, вдруг попала в точку. Полковник Сухонин занимался пропажей Евдокии Паниной, продавщицы из универмага. Он помнил это дело. Женщина исчезла бесследно. Села в какую-то машину, как говорила одна соседка, и пропала. У нее остался десятилетний сын. Но люди в те годы, в штормовые девяностые, пропадали десятками тысяч, и она, эта Евдокия Панина, была только песчинкой в беспощадном море-океане. Тем более она была красива, уточнил полковник, и никто не сомневался, что ее пропажа имела особую черту: «насильственный характер на сексуальной почве».

– А что ее сын? Куда он делся потом?

– Да кто ж его знает? – усмехнулся полковник. – Эта Евдокия сама была сиротой. Из какой-то деревни. Ее и не искал никто из родных. Какие-то тетка с дядькой позвонили пару раз, и все. А мальчишку в детдом отдали. Висяков тогда, в девяностые, было столько, девушка, что вам и не снилось. Кто простыми людьми занимался, их исчезновением, когда страну делили и разбирали на части? Когда трупами вся Россия была покрыта? Когда от бандитских разборок деваться некуда было? Когда все тащили всё, и никто никого не жалел. Удивительно, что я еще запомнил эту женщину. Просто была красавицей – русской красавицей. Жалко ее было. И мальчишку ее. Кажется, Илюшей его звали. Вот и всё.

Юлю пошатывало, когда она вышла от полковника Сухонина, мастера рассказывать страшные истории. Пока она общалась с ветеранами уголовной полиции, Кирилл узнал, что в одиннадцать часов вечера отходит поезд Челябинск – Москва.

– В полдень будем в Семиярске, – сказал он. – Билеты я уже забронировал.

– Отлично. Выжата как лимон, – призналась