Рассказы разных лет (сборник) - Иван Тропов

— Растяните мне это на сериал, на пяток превосходных сезонов…

— Гм-гм… — вклинилась я. Мне уже надоели эти прожекты. — Ну допустим, замысел я поняла… Но для чего было везти нас сюда? Я прекрасно умею держать язык за зубами. Работа гоуст-райтера меня вполне устраивает. Тем более что справедливый гонорар, как я понимаю, для вас не проблема…

— Вы здесь потому, — грустно сказал старик, — что некоторые розы распускаются только в оранжерее, под опытной рукой с секатором.

— Прощу прощения?..

— Сценарий купить можно, но разве можно купить вдохновение? Ну заплачу я вам сто тысяч… Мало? Миллион? А пусть и все десять! Что я получу? Если не откровенную халтуру, то в лучшем случае потуги угодить мне…

— Так вы хотите, чтобы я… — Я недоверчиво усмехнулась. Обвела взглядом комнату и все вокруг. — В домике вроде этого? Борец за свободу — с дулом у виска? Сам как последний раб?

— А вы думаете, — заметил Филипп, — что если вам заплатить десять миллионов, то, сидя дома на той самой Рублевке, в кабинете на мансарде в полакра, обделанной карельской березкой, за дубовым столиком размером с бильярдный, попивая коньячок и гоняя прислугу за лимоном с сахарной пудрой, вам будет лучше сочиняться про бунт униженных и обездоленных?

— Как показывает практика, — заметил Константин, — в таких кабинетах людям почему-то куда лучше думается не о деле, а о том, как бы убедить заказчика, что работа кипит, и результаты будут вот-вот.

— Мне нужна вовлеченность, девочка моя, — сказал старик. — Чтобы вы сострадали своим героям, жили в их шкуре… Страдали за них, страдали как они! По-настоящему. Чтобы вы не целились в абстрактного мальчика у телевизора, а выдавливали рабов из самих себя. Всерьез и честно, отжимая по капле, с юшкой и кровью! Чтобы ваша душа рвалась к свободе и справедливости так же, как у ваших героев!

Я отступила на шаг от стола. Оглядывая комнату еще раз.

Окно… Но перед ним был кабан. Выход… Там маячил второй. Ухмыльнулся, перехватив мой взгляд.

— Послушайте, ну вы же умный человек! — взмолилась я, уже чувствуя, как подступает отчаяние. — Вы же должны понимать, что это невозможно! Ни за год, ни за два, ни за пять! Один человек историю не изменит! Она течет так, как течет! Все нормальные общества когда-то прошли через стадию баронов-разбойников, хозяйничающих над быдлом! Это неизбежно! Сначала бароны-разбойники, за ними долгая череда переделов, пока те, в чьих руках в итоге осела собственность, не побеспокоятся о том, чтобы переделов больше не было. Пока не сообразят, что удержать награбленное голой силой трудно, ведь сзади подпирают молодые да резкие, которым нужно все и сразу, а терять нечего… И вот тогда-то, для себя, а не для абстрактного народного блага, они сделают нормальную полицию и суды, которые будут защищать их статус кво под девизом святой частной собственности. И вот только после этого, когда сменится еще поколения три, в стране могут народиться те люди, о которых вы мечтаете, гордые и свободные…

— Введение из пособия для эмигранта, — тихо заметил Степа. — «Почему я убегаю из России, но не должен стыдиться своего бегства».

Старик не обратил на него внимания.

— Ну да, ну да… Я часто слышал это, девочка, и от очень умных людей… Может быть, так оно все и есть. Возможно, только так оно и возможно… Божьи мельницы мелют медленно… Но еще три поколения, девочка?.. Для вас это пока просто слова. Вы представляете, когда это будет? Внуки моих внуков. Я этого уже не увижу. А знаете, как хочется? Очень хочется… Божьи мельницы мелют медленно.

Я снова заметила, что он странно произносит эту присказку, напирая не на «медленно», а на «божьи мельницы».

— Чтобы вам было легче, — заметил Филипп, — ваша работа будет контролироваться. В том числе и физическими наказаниями, если дело дойдет до халтуры и лени.

— Или, упаси боже, открытого саботажа, — добавил Константин.

Лысеющий человек в темном вдруг нервно хрюкнул и выдернул руку из кармана и тут же сунул ее за спину, будто пряча подальше. Но я успела заметить, что его рука обмотана в платок, испачканный чем-то темным и засохшим.

Я вдруг поняла.

С жуткой ясностью осознала, почему этот разговор происходит именно посреди болота.

— Прямо здесь?.. — прошептала я. — И на какой срок?..

— Вот опять, срок… — нахмурился старик. — Я же говорю, вы должны не отбывать срок, а дело делать. Ну, про кнут сказали. Теперь про пряники. Они, конечно, тоже будут. В пределах разумного: свежие фильмы, музыка… Праздничный ужин… Хорошего мальчика по выходным, опять же… Если будет, за что.

— Девочку, — зачем-то брякнул лысеющий человек в темном.

— Мальчики, девочки… Возможно, иногда интернет. Это под наблюдением, конечно…

Пять сезонов? — билось у меня в голове. — Десять лет?.. А потом — еще добавив драматизму?..

— Но это же… Это же… Жить без надежды… — я шептала, я почти молила: — Должна же быть надежда… Какая-то надежда, что это однажды кончится!

— Как же — без надежды? — вскинул брови старик. Почти обиделся. — Па-азвольте! Я выложил вам надежду. Не очевидно ли? Сможете воспитать поколение честное и ответственное, сделают они милицию и спецслужбы нормальными, занятыми не рекламой крыш, а своим делом, — глядишь, и заинтересует кого-то, что это за дом такой странный? Платят ли налог на собственность за него?.. А? Смогут они, честные, навести во всей стране порядок? Или так и останется бардак, в котором еще один странный дом на болоте никого не заинтересует? Все в ваших руках. Что заслужите, то и получите.

— Нет!

Я рванулась к выходу, но меня поймал кабан.

— Нет, нет, нет! Я все равно отсюда убегу!!!

— Ну успокойтесь же, девочка моя. Отсюда вам не убежать. Вы покинете это место, только если за вами придут оттуда — новые, хорошие, добрые люди… воспитанные вами.

— Убегу!!!

Я билась, лягалась и кусалась, пока меня не прижали к стене, как распяли.

— Успокоилась? — поинтересовался Филипп.

— Не убежишь, — констатировал Константин.

— Убегу… — бормотала я. — Все равно убегу…

Старик вдруг помрачнел.

— Н-да, — расстроено крякнул он. — Все-таки вы, девочка моя, упрямо не отождествляете себя с рабством, в котором погрязла страна… Я даже догадываюсь, почему.

— Правда? — бросила я с вызовом.

— Увы, вы не воспринимаете происходящее всерьез… Где-то в глубине вы все еще верите, что вот сейчас, каким-то чудом, это все кончится, и вы вернетесь обратно в Канаду… Вы будто ждете счастливого конца, положенного по законам жанра…

— Deus ex machina, — подсказал Филипп.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});