Полог предубеждения (СИ) - Державина Кира

Не ожидала, что он может нормально общаться хоть с кем-нибудь.

Стеф проигнорировала его, либо вообще не заметила. Пятёрка впервые подсела к нам тогда, когда мы сидели с ней. В отличие от Фаи, она не выглядела смущённой, наоборот. Из неё буквально сочилось раздражение.

— Спрашивать не учили? — почти рыкнула она так, что испугалась даже я.

— Какая смелая, — хмыкнул Тиман, которому явно пришлась по вкусу её индивидуальность.

— Было бы кого бояться, — закатила глаза подруга, которая абсолютно не признавала местную иерархию и признанных остальными адептами авторитетов.

— Всё сказали? — остановил их Лэй, которому не нравились перепалки за столом, если учинял их не он сам.

— Ну она вообще-то права, — гораздо тише, чем рыжая бунтарка, но всё равно так, чтобы все слышали, проговорила я.

— Аня, с тобой-то мы как раз и собирались поговорить, — опасно глянул на меня капитан, заставляя замолкнуть. — Ты когда в последний раз ходила на тренировочное поле?

— Когда вы порвали мне весь сарафан, и мне не в чем было ходить. А потом пришёл ты и стянул помогающую это скрыть рубашку прямо с меня, прижав в углу в коридоре, — сразу ощетинилась я, реагируя на напор противоположным от ожидаемого от меня образом.

— У-у-у-у, — затянули Брент и Брант, поднимая брови вверх.

— Так ты ещё и с Лэем? — удивилась Стеф, будучи привычно слишком прямолинейной и подставляя меня перед парнями.

— В смысле «ещё и»? — рассмеялся Брант, будто по-новому меня узнавая.

— В тихом озере зубарки водятся, — подтвердил Брент.

Вот же Стеф! Благодаря случайной неудачно брошенной фразе вокруг меня сформировалось целое новое мнение.

— То есть кто-то ещё с неё одежду стягивает, — добавил Тиман, который, в отличие от остальных, общее веселье не поддерживал и смотрел на меня максимально враждебно.

— Тебя спросить забыли, — огрызнулась Стеф, понимая, какую кашу только что заварила.

Талий и Фая оба молчали, изредка поднимая голову на нашу шумную компанию и быстро возвращались в исходное положение, сосредотачиваясь исключительно на еде. Они в этой своей манере ухода от конфликтов со стороны были очень похожи.

— Вам что, больше обсудить нечего? — взорвалась уже я, недовольная очередным приступом всеобщего внимания на мою персону, которая уже изрядно от такого устала.

— Аня, за мной, — рыкнул Лэй, поняв, что в такой обстановке нормально поговорить не получится.

— Ещё чего, — огрызнулась я, которую такая манера командовать абсолютно не устраивала.

Помыкает, как какой-то обученной зверушкой.

Тут голову словно сдавило тисками, и я неожиданно для себя механически встала с места. Что? Неужели это как тогда… Я кинула быстрый взгляд на Лэя, который тут же себя выдал, не сумев скрыть кривую усмешку.

Я молча пошла за ним следом в коридор, не сумев произнести ни слова, потому что тело не слушалось. Даже Фая удивлённо на меня глянула, не ожидая такой покладистости. Да что там, я бы и сама от себя такого не ожидала, потому что это было не моё поведение.

Мы зашли в относительно тёмный и безлюдный участок, и только тогда Лэй отключил своё ментальное воздействие. Я пошатнулась, не успевшая поддержать тело в нужном состоянии.

— Ну ты… — прорычала я, стоя на трясущихся ногах, которые только восстанавливались от управления чужой волей.

— Я твой капитан, а не мальчик-однокурсник, с которым ты будешь так разговаривать, — резко оборвал он рвущееся у меня наружу оскорбление.

А со стороны выглядел так, будто абсолютно спокоен. Как всегда, высокий, одетый в чёрное, холодный и с руками в карманах. Засунул их туда, наверное, чтобы хоть в этот раз не распускать.

— Лэй, ты перегибаешь палку, — покачала головой я, всё ещё не напуганная его попыткой демонстрации силы.

Ну, подумаешь, применил ментальную магию. Он капитан, ему положено ею владеть на хорошем уровне. Я даже не пыталась сопротивляться. Может, и получилось бы, ведь расплетать другие виды магии я умею. Вряд ли с менталистикой всё сильно иначе.

— О-о-о, как заговорила, свирейка. Я до последнего терпел, если ты не заметила. Игры начнутся уже через несколько дней, а ты всё ещё также не обучена, как месяц назад, — все острые углы лица парня показались ещё более острыми от заходивших желваков и упрямой складке между бровями.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я понимала, что он в своём праве злиться. Но и сама имела причины для ответной агрессии. Почему нельзя нормально указать на неправоту, зачем при всех демонстрировать силу? Пускай с другими парнями меряется, а не со мной.

— Да, я не тренировалась! Доволен? Признаю. Да и какой толк, если я в концентрации полный ноль! — прокричала я ему в лицо, раздосадованная тем, что ему всё-таки удалось вывести меня на эмоции.

— Почему сразу не сказала? — его зелёный взгляд потемнел, вновь превращаясь в подобие карего и пугая.

— А ты спрашивал, какие у меня проблемы? Со всех сторон только и слышу обвинения. Да, я бездарность. Да, оказалось в ненужное время в ненужном месте. А всё, уже изменить чего нельзя! — опёрлась я спиной о стену, прикрывая от избытка чувств глаза.

Не заметила даже, как больно ударилась головой от того, что слишком резко это сделала. Шумно выдохнула, пытаясь остановить рвущийся поток самоуничижительных речей, которые просто не могли не появиться за довольно длительный период унижения меня всеми, кому только хватало времени и настроения.

— Давай без соплей. Имей смелость и достоинство самой решать свои проблемы, — недовольно отреагировал Лэй на мои попытки себя пожалеть.

И снова он прав. Только я не хочу этого признавать. И, тем более, никогда не скажу об этом ему.

— Тебе ли говорить о смелости? Пытаешься самоутвердиться за счёт девчонки-первокурсницы, — недовольная тем, что ситуация полностью на его стороне, колко отреагировала я.

И кто меня за язык постоянно тянет?

Взгляд Лэя потемнел ещё сильнее, когда он быстро растерял своё показное равнодушие. Я видела, как постепенно напряглось его тело, как он сжал в кулак всё ещё опущенные в карман руки. Вот теперь, когда он молчал, стало страшно. Воздух вокруг словно потяжелел, а тишина стала давить, лишний раз напоминая, что рядом больше никого нет. Только я, разъяренный капитан команды и приглушённое освещение, ещё больше сужающее пространство между нами и вокруг нас.

— Знаешь, я никогда не понимал… Зачем маленький зверёк, даже когда он заведомо в ловушке, продолжает дразнить гораздо большего зверя, который в любой момент может свернуть ей шею? — задал риторический вопрос парень, очень и очень явно намекая на мою глупость и неразумность действий.

Впрочем, мне уже и самой так показалось. После той ситуации с рубашкой прошло достаточно времени, и я забыла, каким может быть Лэй, если разозлится. Забыла, что он не зря стал капитаном команды.

— Слушай, я пойду, наверное, — вдруг сдала назад я, решив последовать совету Лэя и уподобиться маленькому зверьку, с которым он меня сравнил, и лучшей стратегией выживания для которого стал бы побег. И чем стремительнее, тем лучше.

Лэй, в отличие от хищника, за мной бы вряд ли побежал.

— Поздно, — усмехнулся парень, в глазах которого уже плясали огоньки чертовщины, которой он ещё не давал выхода.

Мою голову вновь сдавило, сигнализируя о том, что Лэй опять воздействует на меня. Я закрыла глаза, чтобы увидеть это, и попытаться бороться.

Прямо от головы парня исходило серое свечение, напоминающее дымок, прямым ходом перетекающее ко мне. Мое тело словно ждало этого и жадно впитывало чужую ментальную магию до капли. Я в очередной раз отругала себя за проблемы с концентрацией, отсутствие которых сейчас бы мне пришлось как нельзя кстати.

— Ты думала, что я уже демонстрировал силу? Знаешь, я никогда не отрывался на девчонках. Но ты буквально заставляешь, вынуждаешь всё накопленное раздражение выплеснуть на тебя. Ты так бесишь, свирейка, — хрипло проговорил он, слишком близко оказываясь к моему лицу.

А я не смогла сдвинуться ни на сантиметр, вынужденная терпеть его близость. Вновь закрыла глаза — те единственные мышцы, что он позволял контролировать самой, и постаралась избавиться от его воздействия. Голова нещадно болела, но ничего не получалось. Эта магия работала как-то совсем иначе. Не было привычных линий, которые я с лёгкостью распутывала.