Предвестник (СИ) - Горъ Василий

— Расскажу по дороге…

…Перелет до стояночного места нашего «Гольфстрима» обошелся без каких-либо эксцессов: диспетчера городской службы управления воздушным движением и аэропорта Лос-Анджелеса были вежливы, предупредительны и благожелательны до безобразия, а пилоты конвертопланов, попадавшихся на пути, не слишком навязчивы. Поэтому, выбираясь из салона своего «Астона», я был сосредоточен на будущем разговоре и все необходимые манипуляции с телефоном проделал на полном автомате. Пока опускался трап, посмотрел на часы, сообразил, что до времени «Ч» осталось целых шестнадцать минут, и загрузил Ростовцеву работой. Поручил заглянуть в оружейный отсек, позаимствовать там недостающие гарнитуры скрытого ношения, добавить к уже имеющемуся каналу тактической связи еще как минимум один, разобраться с уровнями доступа и так далее.

Как только она исчезла за дверью второго салона, я огляделся и краем глаза зацепил какое-то движение за иллюминатором. Сделав шаг в сторону, убедился в том, что это свои — Триггер с Кречетом, разглядывающие обводы не самого стандартного бизнес-джета. Потом обратил внимание на девчонок, тусующихся возле конвертопланов, и пришел к выводу, что имеет смысл как-то скрасить им ожидание.

Зима, поднявшаяся на борт вместе со мной и Закатом, обнаружилась в своем закутке рядом с пилотской кабиной и вместо ответа на мой вопрос открыла дверцу холодильника. Мороженое, которое мы приобрели еще в Москве, лежало на законном месте, и я выдал еще одно ценное указание:

— Построй кого-нибудь из ребят и выдай ему упаковку минералки. А то после сладкого захочется пить.

— Будет сделано, шеф! — молодцевато воскликнула она и повернулась ко мне задницей, обтянутой уже знакомыми джинсами.

«Так, Мише с Костей нужны часы, а ей нормальное шмотье…» — отметил я, развернулся на месте и отправился проверять состояние спецсвязи. Само собой, не по памяти — ибо таких знаний у меня отродясь не было — а по пошаговой инструкции, которую перегнал на телефон еще в НЦУОГ. С флешки, полученной из рук Юрия Федоровича.

Идентификация и прогон контрольных тестов прошли штатно, так что за две минуты до нужного времени я заблокировал замок доступ в первый салон со стороны кабины и трапа, опустил спинку рабочего кресла, чтобы она не лезла в кадр, уселся на диван и снова встал, чтобы откалибровать камеру. Не успел закончить с настройками и вернуться на облюбованное место, как в помещение влетела Анька, аккуратно положила на журнальный столик сверток с девайсами и плюхнулась рядом со мной.

В ее эмофоне ощущалось неслабое напряжение, и я ласково прикоснулся к тренированному бедру:

— Мы все решим. Вот увидишь!

Она благодарно потерлась щекой о мое плечо, затем выпрямила спину и развернула плечи:

— Все, я в норме…

Я встал с места еще раз, ткнул в иконку программы дозвона, уселся поудобнее и буквально через пару секунд увидел на экране Еремеева, часть его рабочего стола и портрет президента, висящий на дальней стене кабинета.

Поздоровался, уточнил, может ли он говорить, получил подтверждение и выдал подготовленное вступление:

— Несмотря на то, что мою службу в рядах Вооруженных Сил нельзя назвать долгой, я был, есть и буду «Яровитом». Как для себя, так и для моих сослуживцев. Поэтому регулярно интересуюсь несекретной составляющей происходящего в подразделении, а бойцы, которые меня уважают, точно так же интересуются происходящим со мной. К сожалению, некоторые новости заставляют напрягаться. К примеру, весьма своеобразное отношение нового куратора, задавшегося целью любой ценой прорваться в руководство ССО Объединенной Земли, к специализации подразделения, процессу подбора и планирования операций, определения количества бойцов, требующихся для решения каждой отдельно взятой задачи, и обеспечения их потребностей. Да, я не тактик и, тем более, не стратег. Но очень не хочу, чтобы мои друзья и подруги гибли из-за амбиций какого-то урода!

Виктор Викторович слушал мой монолог, не перебивая и не меняясь в лице. До тех пор, пока не услышал слово «урод». Но и в этот момент лишь едва заметно прищурился. И я продолжил давить:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Определение, которое я использовал, взято отнюдь не от балды. В день знакомства с «Яровитами» он заявил, что командировка Ани слишком сильно затянулась и приказал в течение суток вернуть ее обратно. А когда выяснил, что она уволилась и обратно не вернется, устроил безобразную истерику. Для того, чтобы вам было понятно, с какого перепугу он вдруг заинтересовался местонахождением рядового бойца, хочу дать вам послушать предысторию…

Монолог Ростовцевой заставил Еремеева разозлиться. Да, его лицо так и осталось спокойным. Но во взгляде появилось бешенство. Так что последние гвозди в гроб господина Грибушина я загонял, усиленно скрывая злорадство:

— Но и это еще не все. В разговоре с Кречетом и Триггером, целью которого было заставить их отказаться от ваших договоренностей, личность, которую сослуживцы на одном из предыдущих мест службы метко обозвали Мухомором, имела наглость назвать меня зажравшимся бизнесменом от спорта и бабочкой-однодневкой, которой рано или поздно опалят крылья…

— О, как!

— Я не присутствовал при этом разговоре и не слышал его записи. Но словосочетание «завуалированные угрозы» запомнил. И основательно разозлился. Поэтому не собираюсь ждать, пока этот урод утвердится на новом месте, превратится во второго генерала Вяземского и решит воспользоваться имеющимися возможностями в личных целях!

Реакция Еремеева на последнее предложение убила не только меня, но и Аньку:

— Ну да, паровозы надо давить, пока они еще чайники!

Тем не менее, я сумел справиться с удивлением и даже выдавил из себя одно слово:

— Однозначно!

Пресс-секретарь президента задумчиво потер подбородок, потянулся к предмету, расположенному вне нашего поля зрения, минуты полторы что-то очень сосредоточенно читал, потом изумленно выгнул одну бровь, как-то странно хмыкнул, гневно раздул ноздри и… заставил себя снова посмотреть в объектив:

— Его ведут. Достаточно толково. Вероятнее всего, на место Дорохова. А если учесть, что оно под ним не шатается, возникают очень интересные вопросы. И не только к господину Грибушину. В общем, я получу все ответы к следующему понедельнику и наберу вас. Впрочем, о том, что этот чайник никогда не станет паровозом, могу с уверенностью заявить уже сейчас…

…Где-то на полпути между аэропортом и домиком, который Большое Начальство арендовало для членов экипажа «Гольфстрима», Берестов вдруг включил голову. В смысле, поинтересовался, а не возмутит ли Москву наше «самоуправство».

- Открою страшную тайну! — замогильным голосом начала Росянка, сделала актерскую паузу и перестала валять дурака: — Чубаров только что уведомил Виктора Викторовича об изменении вашего статуса и сказал, что этот дом нам уже не потребуется. В общем, все путем, можете не вибрировать.

Вот эта троица и не «вибрировала»: сразу после приземления рванула собирать свое шмотье, быстренько закидала три относительно небольшие спортивные сумки в оружейные шкафчики своих «конвертов», пообщалась с подъехавшим домовладельцем и со спокойной совестью разбежались по машинам.

Голикова, взявшая на себя обязанности штурмана, вбила в курсовой компьютер координаты следующей точки анабазиса, и тут в динамиках акустической системы моего «Мрака» раздался жизнерадостный смешок Рыжовой:

- Ребят, а ведь нас спалили!

- И-и-и?

- Цитирую особо интересные перлы с твоей странички:

«Так, кто тут утверждал, что после вчерашнего покушения Чума и его команда забьются в самую глубокую нору своего острова и будут сидеть, поджав хвост? Я лечу прямо за их „Астонами“ и любуюсь аэрографией!!!»

«Фотку сделать можешь?»

«Ловите и завидуйте — я крута!!!»

«Круче Чумы и его подружек⁈»

«Не, они вне конкуренции. Я круче ВАС!!!»

- Ну все, мы попали… — притворно расстроилась Анька.

- Не сказала бы… — хохотнула Лерка и процитировала кусок еще одной дискуссии: