Интеллект в подарок (СИ) - Головнин Вячеслав Владимирович

— Думаю, что это тоже можно устроить. Только вот уложимся ли мы в два месяца?

— Я предлагаю отвести на каждый предмет три дня. Один или два дня подготовки и на третий день экзамен. Выходные по воскресеньям оставить.

— А справишься?

— Справлюсь. А можно мне вторую четверть доучиться?

— Хм, хорошо. Что тебе понравилось у нас в школе?

— Да. Можно я несколько предметов сдам уже в декабре?

— Какие именно?

— Черчение, военное дело и немецкий язык. Тогда останется всего восемь экзаменов, и я их сдам в январе.

— Я не возражаю, главное, чтобы в гороно расписание утвердили.

* * *

В понедельник 3 декабря 1934 года все центральные газеты в СССР вышли с заголовками "Покушение на руководителя ленинградской парторганизации, члена Политбюро, Оргбюро и секретаря ЦК ВКП(б) Сергея Мироновича Кирова".

Интерлюдия

8 декабря 1934 года, Москва, Кремль, кабинет товарища Сталина, 11 часов утра.

Сталин стоит у окна. Кроме него в кабинете находится Генрих Ягода, нарком внудел СССР.

Сталин поворачивается к наркому, стоящему в трёх шагах от входа в кабинет и говорит:

— Вы сюда прямо с поезда, товарищ Ягода? Как погода в Ленинграде?

— Да, товарищ Сталин, прямо с поезда. Когда мы уезжали, погода в Ленинграде была отвратительная, ледяной ветер с залива продувал весь город насквозь.

— Скажите, вы получили полное представление о случившемся покушении на товарища Кирова?

— Нет, товарищи Сталин. Полного представления у нас пока нет. Раскрыт только первый слой преступления. Несостоявшийся убийца, Леонид Николаев во всём признался. Его мотивы нам понятны. Несостоявшаяся карьера и неудовлетворённые амбиции, плюс неверная супруга. А вот кто стоял за Николаевым нам пока не вполне ясно. Ясно только, что кто-то очень искусно использовал его. Поэтому следствие по этому делу продолжается.

Сталин подошёл к столу и, неспешно набивая трубку табаком, спросил:

— Мне очень интересно, как так получилось, что Кирову удалось остаться в живых. Он был без оружия, а Николаев вооружён наганом. Расскажите мне, пожалуйста, что именно произошло в коридорах Смольного. В подробностях. Вы это выяснили?

— Да, товарищ Сталин. В этом вопросе у нас полная ясность. Мы обнаружили свидетельницу, которая видела покушение от начала до конца.

— Рассказывайте товарищ Ягода, я вас слушаю.

Сталин поднёс горящую спичку к трубке и запыхтел, раскуривая её.

— Прибыв к Смольному, Киров миновал пост охраны и поднялся на третий этаж, где находился его кабинет. Он шёл по длинному коридору, а впереди него, метрах в пятнадцати-двадцати открылась дверь туалета, и оттуда вышел Николаев и пошёл навстречу Кирову. Увидев его, он резко остановился и, развернувшись, медленно пошёл в обратном направлении, позволив Кирову обогнать себя, после чего продолжал идти с той же скоростью. Когда Киров обогнал его шагов на десять-пятнадцать, Николаев вытащил из-за бокового кармана пальто револьвер и увеличил скорость, сокращая расстояние между ними. В это время Киров дошёл до поворота в сторону своего кабинета и, свернув туда, на какое-то время исчез из поля видимости Николаева.

Во время рассказа Ягоды, Сталин расхаживал вдоль стены от своего стола до окна и обратно.

— Продолжайте, товарищ Ягода, — взмахнул он рукой, когда нарком замолчал, выдерживая паузу.

— Когда Киров исчез за поворотом, Николаев перешёл на бег, догоняя его. Достигнув поворота, он притормозил и в этот момент всё и произошло. Когда Киров свернул сюда из коридора, он не пошёл дальше, а остановился, поджидая догоняющего его Николаева. Это означает, что он узнал его, ещё в коридоре и заподозрил неладное.

Сталин пыхнул трубкой и заметил:

— Пока не делайте выводов, товарищ Ягода, излагайте только факты.

— Хорошо, товарищ Сталин. Когда Николаев добежал до поворота, то револьвер был в его опущенной правой руке. Увидев Кирова прямо перед собой, он на какое-то мгновение растерялся, но, тем не менее, руку с револьвером стал поднимать. В этот момент, Киров начал движение навстречу Николаеву. При этом он левой рукой отвёл в сторону от себя вооружённую револьвером правую руку Николаева, и одновременно кулаком правой руки пробил сходу ему в живот. В этот же момент револьвер выстрелил, но пуля ушла в сторону. Николаев согнулся и Киров, добивая, ударил его сверху по шее. Потом, наши эксперты по рукопашному бою говорили, что обычно такой удар ломает шейные позвонки. Но у Кирова этот удар не получился, и, хотя Николаев упал без сознания, в итоге остался жив. Услышав выстрел в коридор стали выглядывать сотрудники. Кто-то закричал: "Кирова убили!" Сам же Сергей Миронович повёл себя весьма хладнокровно. Он поднял выпавший из руки Николаева револьвер и сунул его в карман. Затем присел на одно колено перед упавшим Николаевым и стал прощупывать у него на шее пульс. Обычно так делают профессиональные медики. Затем, приказал кому-то из окруживших его сотрудников вызвать охрану. Вот, собственно говоря, и всё.

Ягода замолчал. Сталин не спеша подошёл к нему на расстоянии двух шагов и, пристально глядя тому в глаза, произнёс:

— Вот теперь наступило врэмя для подведения итогов. Каков ваш главный вивод, товарищ Ягода?

Ягода сглотнул и, не отводя своих глаз от пронизывающего гипнотизирующего взгляда Сталина, ответил:

— Наш оперативный отдел ГУГБ НКВД, занимающийся охраной высших руководителей нашей страны, показал свою полную несостоятельность. Я считаю, что необходимо создавать отдельную специальную службу охраны и выводить её из состава НКВД. Слишком специфические задачи перед ней стоят, и решать их должны специально обученные люди.

Сталин отвёл глаза от побледневшего наркома и сказал:

— Вот с этим я, пожалуй, соглашусь.

Он развернулся и отправился обратно по своему излюбленному маршруту мимо своего стола к окну и обратно. Но, отойдя на несколько шагов, он резко повернулся к наркому и сказал:

— А вот теперь, давайте ми поговорим с вами о втором слое во всём этом деле. Как ви думаете, кто же, всё-таки, стоял за спиной Николаева?

* * *

28 декабря 1934 года, пятница, 15–00. В школе номер 29 города Новосибирска проходит педсовет. С докладом выступает директор школы товарищ Терехов Константин Андреевич.

— Товарищи, у нас в этом году наблюдается своего рода феномен. Наш лучший класс, 10-й "А", закончил вторую четверть на одни пятёрки. Все ученики этого класса по всем предметам за вторую четверть не имеют ни одной оценки ниже оценки пять. За полугодие только три ученика имеют четвёрки, да и то, по одной или двум предметам. Остальные оценки опять же пятёрки. Более того, количество троек в нашей школе во второй четверти этого учебного года достигло своего исторического минимума, если так можно выразиться. Такого в нашей школе ещё не было. Это привело к тому, что в краевом управлении наробраза решили нас проверить и, как вы все знаете, всю последнюю неделю в школе работала комиссия, которая также отметила высокий уровень подготовки учеников 10-го "А" класса. Я вижу, наш комсорг Анастасия Светлова хочет что-то добавить к сказанному.

Терехов приглашающе махнул рукой Светловой, разрешая той говорить.

— За последнюю четверть в нашем 10-м "А" возросла не только успеваемость, но и в корне изменилось отношение учеников к самой учёбе. Словно все вдруг враз повзрослели. Если раньше ученики бывало увиливали от комсомольских поручений, то в последнее время отношение к ним изменилось в лучшую сторону. К выполнению комсомольских поручений все без исключения стали относиться очень серьёзно и ответственно. Взять, например, Берестова Василия. Он в прошлом месяце уволился с работы, и у него появилось больше свободного времени. Так он сейчас из школы уходит затемно, после всех. Постоянно кого-нибудь из учеников подтягивает. Кто к нему за помощью обращался, он никому ни разу не отказал.