Наследие татар. Что и зачем скрыли от нас из истории Отечества - Шихаб Китабчы

Показательно, что правительство Петра Романова перенесло столицу своего государства на берег Балтийского моря, на самый край страны. Видимо, в Московии было еще много недовольных западниками, да и Татария в то время еще вовсе не была «обуздана», как мечтал Петр I, и колониальное правительство решило обосноваться поближе к границе, вернее, ближе к своим кураторам-хозяевам. Оно и понятно – все центры колониальных администраций располагались на краю территорий, которые еще предстояло завоевывать и «осваивать».

В ходе завоевания Татарии, как было уже сказано, первым делом, в качестве пропагандистского материала, эффективно распространялись-«раскручивались» все указанные выше «исторические документы», составившие впоследствии антитатарский и антиордынский «научный курс истории России».

В этих сочинениях для последующего завоевания и колонизации Татарии имело значение следующее: почти всех татар (помимо татар Крыма)[87]историки-пропагандисты «сосредоточили» в своих сочинениях в Казанском ханстве («Царстве Казанском»), объявив их «врагами русских и других мирных народов». При этом татар-ордынцев наделили всяческими отрицательными качествами – «коварные, агрессоры, работоговцы, деспоты», изобразив их к тому же неспособными к техническому и общественному прогрессу. И увенчали это все красочным описанием «разгрома и завоевания татар» и «почти полного уничтожения их войсками русского христианского царя Ивана Грозного», да еще «при технической и организационной помощи Запада». И все это было, мол, «еще в XVI веке, при первом русском царе Иване Грозном».

Таким образом, по романовско-иезуитскому пропагандистскому «курсу истории» получалось, что прозападное «русское государство» возвращало себе уже ранее «справедливо присоединенные Московским государством территории». Дескать, давным-давно разгромили и уничтожили окончательно татар-ордынцев, а потомки Чынгыз-хана, мол, выродились. Далее татары, дескать, уже не могли принимать никакого значительного участия в государственной и общественной жизни на территориях современной России. А Казанское ханство, согласно этой историко-пропагандистской теории, якобы было, по сути, первым и последним более или менее значительным примером государственной деятельности «завоевателей-татар» – притом весьма вредной для народов Евразии.

Позднее романовские историки-пропагандисты нашли и пустили в дело еще одну, довольно старую придумку восточных врагов татар-ордынцев: мол, подлинные потомки татар-ордынцев, особенно соплеменники Чынгыз-хана – это не татары вовсе. Истинные потомки Чынгыз-хана, дескать, сохранились только среди калмыков, которых романовское правительство решило использовать в деле завоевания Татарии. Калмыки (потомки ойратов) прибывают из Западной Монголии в Поволжье и на Урал в XVI–XVII веках. С XVII века Московское государство – уже романовское – пытается привлекать калмыков к союзу, чтобы использовать их в деле завоевания Татарии.

Надо сказать, что пропагандистский прием против татар-ордынцев с сочинением «нужной истории» Романовы-западники не первыми изобрели и применили. Аналогично поступили китайцы династии Мин в XIV веке, в ходе войны против Улуса Верховного хана всех татар (так называли эту страну ее современники, а официальные историки, вслед за китайцами, называют ее «Юаньской империей»).

Тогда китайские пропагандисты-«летописцы» за несколько месяцев упорного труда «сочинили свою историю Монголов, сокрыв во мраке действительное происхождение татарского царя Чингиз-хана и его государства» (В. П. Васильев). Притом Чынгыз-хан и его родной народ – татары – были объявлены в курсе истории китайцев «кочевниками-монголами, некогда победившими и уничтожившими зловредных татар». К тому же эти «этнические монголы» в курсе истории китайцев оказались «учениками китайцев» и «одной из ветвей великого китайского народа» (88).

Эти наработки китайцев по составлению лживой, но весьма нужной и полезной им истории также использовали персы-шииты, которые «завладели разумом и духом» потомков татар Хулагу в Персии, и уже во второй половине XIII века смогли спровоцировать братоубийственную войну между двумя государствами татар-ордынцев – Царством Ильханов (Персия) и Золотой Ордой.

На самом деле эта «раскрученная» за века китайско-персидская «история монголов» ничем объективно не обоснована, и это хорошо видно при внимательном рассмотрении и сопоставлении ее со многими другими фактами и сведениями (37), (38). Об этом заявлял еще русский историк-востоковед, академик В. П. Васильев в XIX веке. Но обнаруженные им сведения о подлинной истории татар, как и многие другие, были сокрыты господствующими в официальной науке западниками-антитатаристами. Разбор и полное опровержение китайско-персидского мифа, вкратце описанного здесь, изложены в книгах «Корона ордынской империи» (37) и «По следам черной легенды» (38).

Но вернемся в Московию и Татарию XVII–XVIII веков. Для того, чтобы разделить татар на разные группировки по местностям проживания или по другим признакам, часть из них сочинители и распространители «исторических документов», подручные иезуитов и западников, объявляли «слугами русских князей (царей), помогавшими им завоевывать других татар». Также многих татар объявляли «не татарами, а ногайцами, булгарами, башкирцами, – вовсе другими народами» или просто «казаками». При этом в «исторических сочинениях» утверждалось, что казаки были только русскими-христианами, «врагами татар». Это было, видимо, действенной пропагандой – например, о том, что были в истории также и татары-казаки, многие официальные историки ныне и представления не имеют. Впрочем, как и о многом другом из подлинной истории Отечества.

Рассмотрим примеры того, как именно «убирались» татары с тех территорий, на которых издревле проживали, и как многих из них «превращали» в «представителей других народов». Согласно пропагандисткому «курсу истории», были придуманы разные «категории народов» – русские, например, объявлялись «государствообразующим народом, освободившимся от татарского ига».

Во-первых, по логике западнической пропаганды, предполагалось, что русские, как «хозяева страны», имеют больше привилегий перед властями романовской Московии. Хотя на самом деле было по-другому (см. выше), и это, само собой, не афишировалось. То есть пропаганда и в целом политика романовского правительства принуждали к тому, чтобы человек иной национальности «записался русским» и принял христианскую веру «нового толка».

Во-вторых, прозападная пропаганда гласила, что исконные и самые зловредные враги русских – именно татары. То есть быть и признавать себя татарином как бы означало противопоставить себя русским и в целом государству Романовых. И не только русским – был применен против татар еще один хитрый пропагандистский прием. Было объявлено в курсе истории России, что вот «булгары», «башкиры», «мишаре», многие «ногайцы» (название групп татар по местам проживания), вообще-то, и не воевали с русскими. Это, мол, некогда татары этих коренных жителей завоевывали, а вот русские освободили их из-под ига татарских ханов.

Находились, увы, и такие, кто соглашался признать себя «не-татарином» и отречься от имени своих предков и заветов Чынгыз-хана. Многим из таковых, особенно знати, выделялись, как благонадежным, земельные наделы, и главное, они объявлялись «коренными жителями» тех или иных местностей Великой Татарии. А те, кто упорно называли себя татарами, оставались чужими в собственной стране и были вынуждены или арендовать землю у «местных», или идти к ним батрачить. Ведь татары, согласно официальному «курсу истории» Романовых, не имели «ни Родины, ни флага».

Как действовал сей курс антитатарской истории-идеологии, доживший доныне, или как убирали татар из истории и настоящего романовские идеологи и чиновники, можно представить на примере из недавнего прошлого (вернее, и современности). Вот в г. Уфе в советское время было воздвигнуто грандиозное идеолого-пропагандистское сооружение, названное «Монумент дружбы народов» (1965 г.). Конечно, укрепление дружбы народов – вещь необходимая, спору нет. Но вот те, кто разрабатывал и утверждал проект сего монумента, то ли как-то упустили из виду, то ли намеренно проигнорировали, что Уфа, по меткому определению историка-евразийца Хара-Давана[88], «большей своею частью – татарская» (57, с. 262–263). И, несмотря на старания романовских и советских чиновников, «убавителей татар», ко времени установления сего монумента Уфа вовсе не перестала быть таковой – как, кстати, и ныне.

Кто родился и вырос в Башкирии, с детства знает, что их родная республика, как и ее столица Уфа, населена в основном русскими, татарами и башкирами. Притом даже согласно официально опубликованным данным, татары в советское время составляли примерно треть всего населения республики и занимали второе место по количеству после русских. А вот лозунг на том знаменитом монументе гласит дословно следующее: «Слава великой братской дружбе русского и башкирского народов!». То есть, как видим, татары – согласно мнению советских идеологов и властей – должны были почему-то остаться вне провозглашенной и узаконенной государством дружбы двух народов. Так сказать, «третий – лишний». Получилось, увы, так, что этот лозунг полностью соответствует курсу официальной романовской истории, изначально, со времени его сочинения, направленного на «изведение татар» и порабощение народов Руси и Татарии иноземными колонизаторами.