Моменты - Даниэла Стил

— Так расскажи мне сейчас.

— А что толку?

Неожиданно для себя она тихо сказала:

— Я люблю тебя, Майкл…

Он изменился в лице.

— Сейчас-то ты зачем мне это говоришь?

— Потому что это правда, и мне слишком больно и дальше держать ее в себе.

Она протянула руку, чтобы коснуться его щеки, но Майкл перехватил ее ладонь. На какое-то мгновение ей показалось, что он собирается оттолкнуть ее прочь. Но потом он медленно повернул голову и со страстью прижался губами к ее ладони.

— А я уже и надеяться перестала, что все еще можно поправить, — прошептала она. — А время бежит, утекает безвозвратно…

— И ничего не меняется, — закончил он. — Мы не можем вот так это все продолжать, Элизабет.

— А разве у нас есть другой путь?

Майкл привлек ее к себе.

— Я бы и сам чертовски хотел это знать.

Элизабет положила голову ему на грудь; сердце у него колотилось так, что в ее ушах звенело.

— Я хочу, чтобы ты рассказал мне, каким ты был в детстве, как ты рос, — она откинула голову, чтобы посмотреть на него. — Хочу, чтобы ты рассказал о своем брате, — ее голос дрогнул. — Хочу услышать, что ты видишь во сне.

— Тебя… все время только тебя.

По окну полоснула вспышка фар. Элизабет обняла Майкла еще крепче, не желая отпускать его.

— Это буксировщик, — сказал он.

— А я надеялась, что он не сможет приехать так быстро.

— По всей видимости, они решили в первую очередь вызволить тебя, — его руки опустились. — В положении жены Амадо есть свои преимущества.

Элизабет с неохотой отпустила его. Без поддержки его рук она почувствовала себя слабой и одинокой.

Майкл наклонился и слегка коснулся губами ее виска.

— Возьми мой грузовичок. Если ты проедешь через участок Хендерсонов, то обогнешь это упавшее дерево. А я поеду с буксиром и заберу твою машину.

Дверь распахнулась, и вошел высокий мужчина с окладистой бородой.

— Это отсюда звонили насчет буксира? — спросил он.

— Я сейчас с вами поеду, — ответил Майкл и поменялся ключами с Элизабет. — Ну, надеюсь, ты доедешь без приключений, а?

Она едва не расхохоталась. «Нет, — хотелось ей закричать, — мне плохо и никогда не будет хорошо, ни сейчас, ни потом, никогда уже не будет!»

— Да, все будет нормально, — ответила она.

Глава 20

К тому времени как грузовичок-буксировщик добрался до дома и доставил Майкла вместе с «мерседесом» Элизабет, дождь успел прекратиться и зарядить снова. Майкл направился было к дому, чтобы сообщить Элизабет о благополучном возвращении ее автомобиля, но когда его нога коснулась первой ступеньки, он резко остановился и подумал: в самом ли деле ему хочется снова увидеть ее в этот вечер? Он хотел не только видеть, но и обнимать, целовать ее. Он много чего хотел. Но Амадо в Нью-Йорке — и это барьер, который переступать опасно. В конце концов Майкл решил, что лучше всего отправиться домой и позвонить.

Он пошел обратно по подъездной дорожке, закрываясь от мощных порывов ветра и проливного дождя. Огибая дуб, он заметил, что в гостиной у него горит свет. Дыхание перехватило при мысли, что в доме его, возможно, дожидается Элизабет.

Но что, если ее там нет? Если она заглянула туда поухаживать за Говардом и просто оставила свет включенным, чтобы ему не пришлось шагать во мраке к темному дому?

Тогда, черт подери, он сам найдет ее!

Уж один-то раз за всю свою жизнь он вправе в виде исключения поступить неправильно во имя благой цели. Он слишком устал вести эту битву с собой, устал не спать ночами…

Майкл шагнул на крыльцо и быстро сбросил прихваченный на винном заводе дождевик. Опустив глаза, он увидел, что ботинки заляпаны грязью. Майкл чертыхнулся и скинул ботинки. Но вот, стоит сделать только шаг, перебороть собственный страх, и он увидит Элизабет.

Он открыл дверь и в тот же миг увидел ее. Она сидела в кресле у камина, подобрав под себя ноги. Говард лежал у нее на коленях. На ней был мешковатый серый тренировочный костюм, в котором она пришла в тот первый вечер.

Элизабет подняла на него глаза, и он увидел в них колеблющееся мерцание. Но прежде чем он смог разглядеть что-либо еще, взгляд потупился, опустившись к коленям.

— Извини меня. Я собиралась уйти. Только возьму пальто и отправлюсь…

— Нет-нет, я не хочу, чтобы ты уходила. Пока не надо.

Он закрыл за собой дверь. Он так много раз воображал ее сидящей вот так и дожидающейся его, что ему хотелось хоть минутку понаслаждаться этой реальностью.

Элизабет смахнула Говарда с колен и поднялась. Нервно отбросила волосы с плеча. Они все еще были влажными от дождя.

Грудь Майкла сдавило еще сильнее, он изо всех сил старался успокоить дыхание. Пройдя через комнату, он остановился почти рядом с ней. Медленно приподняв руку, Майкл коснулся щеки Элизабет.

Она попыталась было отстраниться, но потом с безнадежным вздохом качнулась к нему.

— Поцелуй меня, — прошептала она. — Пожалуйста, только разочек.

И он поцеловал ее — сначала нежно, а потом с яростным голодом. Она встретила язык Майкла и ответила на его атаку. В ее страстном желании не было ни утонченности, ни сдержанности.

Майкл целовал нежную кожу ее шеи. От тела Элизабет исходил жар, окутывавший его невидимым чувственным облаком. Он зарыл пальцы в ее волосы и силой заставил Элизабет посмотреть на себя.

— Мне нужно больше, — сказал он.

Она, не дрогнув, встретила его пристальный взгляд.

— Майкл, мы уже зашли слишком далеко, а от «больше» станет еще труднее, чем сейчас.

— Мне все равно.

— А завтра будет не все равно.

— К черту завтра!

— Просто любовь ко мне уже стоила тебе твоих прежних особых отношений с Амадо. Что же случится, если…

Он прервал ее глубоким, почти жестоким — поцелуем.

— Не надо сейчас об этом, Элизабет, — прошептал он прямо в ее губы. — Эта ночь наша.

Она ответила ему тихим, сдавающимся стоном.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

А потом повторила это снова и снова, как будто для нее это был единственный случай в прошедшей и будущей жизни свободно сказать ему это.

Майкл давно дал себе слово, что после Сюзан он больше никогда не позволит, чтобы какая-то женщина стала смыслом его жизни. Но сколько он ни старался защититься, Элизабет отыскала дорожку через его оборонительные укрепления.

Как он мог такое допустить? Как, скажите на милость, мог он распознать, что станет означать для него Элизабет, когда она появилась в его жизни в обнимку с его лучшим другом, с человеком, относившимся к нему как к собственному сыну, которого у Амадо никогда не было?