А может по-соседски? - Ксана М

испытывала впервые. Клянусь.

– Терренс…

– Ты такая мокрая, детка. Такая податливая.

– Ох… ― выдохнула я, когда он отстранился от меня и впился мне в губы.

Тело дрожало и пульсировало, но недолго. Терренс быстро избавил меня от мучения. Я услышала, как над ухом рвется пакетик, а затем почувствовала, как он медленно вошел в меня, и так как его губы снова накрыли мои, мне пришлось застонать ему в рот.

Такой большой и восхитительный, он полностью заполнил мою пустоту. А затем начал двигаться, чем почти окончательно свел с ума. Я выгнулась, подтянула к себе колени, позволив ему войти глубже. Терренс вышел, а затем вновь ворвался в меня. Он делал это снова и снова, дразня и вынуждая меня умолять.

– Какая же ты сладкая, Саманта.

– Терренс, пожалуйста…

– Позволь мне насладиться тобой.

И я позволила. Позволила ему мучить себя, тереться о мою влажность головкой и входить достаточно глубоко для того, чтобы я почувствовала его, но недостаточно для того, чтобы кончила. И он знал это. Он прекрасно это знал.

– Терренс…

– Ещё немного, Саманта. Я хочу видеть, как ты наслаждаешься.

Медленный толчок. И ещё один. Я всхлипнула, понимая, что изнемогаю, и тогда Терренс вошел в меня до конца. Я выдохнула и выгнулась, вновь стиснув пальцами простынь. А затем ощутила вкус возбуждения на своих губах. Его и моего одновременно.

Толчок. Ещё один. Терренс сжал руками мою грудь, а затем начал вколачиваться в меня сильнее и быстрее. Я открыла глаза лишь на мгновение, и увидела, как он откинул голову, и как изменилось выражение его лица. Оргазм приближался. И я ощущала это за нас обоих. Ощущала, что мы оба подходим к краю.

– Терренс…

– Я чувствую, Саманта… чувствую…

– Терренс, ― всхлипнула я, ещё сильнее стискивая простынь. Хотя до этого мне казалось, что это просто невозможно. ― Я не могу…

– Знаю, детка. Я знаю. Сделай это.

И я сделала. Подалась вперед, прижалась к его губам своими, ворвавшись в его рот языком, а затем обняла руками его шею, царапнув кожу ногтями. Терренс снова тихо зарычал, и я обняла его сильнее, вынудив войти в меня глубже. А затем застонала ― хотя в данной ситуации стон больше походил на крик ― когда меня накрыл самый восхитительный и невероятный оргазм в жизни. И, кажется, не только меня.

Терренс сделал ещё один толчок, а затем я ощутила, как внутри меня разливается приятное тепло. Он сделал ещё несколько слабых толчков, а затем замер, уткнувшись мне в шею. Я выдохнула как раз, когда губы Хардинга накрыли мои. И я ответила.

Только после этого, запыхавшийся, но явно довольный, он вышел из меня и, скользнув с кровати, протянул мне руку.

Я непонимающе уставилась на него, а затем качнула головой:

– Что?

– Душ. Ты собираешься идти в душ?

– С тобой? ― Спросила я, сморгнув, и Терренс вновь усмехнулся.

– Детка, ты только что позволяла мне тебя трахать, а теперь боишься сходить со мной в душ?

– Что? Нет. Причем тут это?

Я села на постели, а потом, как бы невзначай, прикрыла наготу простынью.

– Ну да. ― Вновь усмехнулся он, убирая руку. ― Совсем не причем.

– Просто я люблю мыться в одиночестве. ― Бросила на него сердитый взгляд, понимая, что он прав, и я просто тушуюсь.

– Как знаешь. ― Вновь усмехнулся он, а затем развернулся в сторону ванной. Я проследила за ним до двери ― точнее за его задницей, которая была так же восхитительна, как и все остальные части его тела ― а затем услышала, как включилась вода.

Я только что занималась сексом с Терренсом. Опять. Только в этот раз я не была пьяна, и прекрасно осознавала, что делаю. Я прекрасно осознавала, что между нами ничего не будет, потому что мы слишком разные. Прекрасно осознавала, что хочу от жизни большего. А именно ― стабильности и надежности. Я не готова была наступать на те же самые грабли, что и с Джорджем. Хотя Терренс определенно не был мудаком.

Он был восхитительным. Но что-то всё равно меня останавливало.

В ванной я ещё долго думала о том, что случилось, и в частности о том, как мне теперь быть. Одеваясь, слышала, что Терренс с кем-то разговаривает, а затем ― как закрывается входная дверь. Когда я вышла обратно в комнату ― она была пуста. Решив, что это как нельзя кстати, забралась под одеяло, выключила лампу и закрыла глаза.

Я слышала, как Терренс вернулся в номер. Слышала, как он подошел ко мне. Но продолжала ровно дышать и не шевелиться, притворяясь, что сплю. Не знаю, поверил ли он или же решил отложить непростой разговор до утра ― но ничего не сказал. Просто лег на другую кровать, а затем выключил светильник со своей стороны.

Думая о том, что сама вечно создаю себе проблемы, я провалилась в сон.

― Саманта, вставай.

Я застонала, а затем нахмурилась и, отвернувшись, накрылась одеялом с головой.

Знакомый смешок прорезался в сонное сознание.

– Саманта, я серьезно. Эвакуатор здесь, мы можем ехать.

– Я не досмотрела сон, ― пробормотала, определенно не осознавая, где нахожусь и с кем. Но определенно собираясь досмотреть свой сон.

– Саманта, они не станут нас ждать. Если ты сейчас же не встанешь, добраться до города будет сложнее, и этой займет больше времени. А у твоей племянницы сегодня день рождения.

Ханна. Я резко распахнула глаза, наконец, осознавая происходящее. И на свою беду вспоминая события прошедшей ночи. Вот же блин. Откинула одеяло в сторону и, стараясь избегать взгляда Терренса, бросилась в ванную. Сборы заняли пятнадцать минут. Я могла привести себя в порядок и быстрее, если бы каждые две минуты не замирала у зеркала и мысленно не повторяла «о Боже, что я наделала».

Погода выдалась довольно прохладной. И это не удивило меня, поскольку мы находились близко к Рочестеру, а там в это время года едва ли было теплее пяти градусов ниже нуля. Так что, на мне было всё то же самое, что и вчера, только вместо кардигана я надела куртку, в которой почти полгода назад и приехала в солнечный Нью-Йорк.

Терренс, последовав моему примеру, тоже заметно утеплился.

Распрощавшись с хозяевами мотеля и поблагодарив их за удобства, мы забрались в большую белую кабину, а затем отправились в путь. Водитель эвакуатора оказался довольно приятным и по-хорошему болтливым. И это было удачно, поскольку весь час в дороге мне удавалось избегать не только взгляда Терренса, но и разговоров с ним.

Когда мы въехали в