Коварные пески - Виктория Холт

— В теории все просто. Труднее выходит на практике.

— Это звучит весьма глубокомысленно. А вы сами следуете этой теории в жизни?

— О, тут вы меня поддели, миссис Верлейн. Конечно, нет. Как большинство людей, я умею гораздо лучше давать советы другим. Но ведь я прав, верно? Я знаю, о чем вы сейчас думаете. Когда-то вы мечтали стать великой пианисткой, а оказались здесь и преподаете музыку посредственным ученицам. Ведь так? Я правильно понял ваши мысли?

— Мои дела вряд ли заслуживают такого глубокого анализа.

— Наоборот. Они дают очень хорошее подтверждение моим словам.

— И все-таки они слишком незначительны, чтобы служить подтверждением такой глубокомысленной теории.

— Вы сегодня нарочно изображаете из себя такую бестолковую особу?

Меня обожгло яростное желание отстать от Нейпьера и дождаться девочек. Но я этого не сделала.

— Вы прекрасно осознаете, — продолжал Нейпьер, пристально в меня вглядываясь, — что ваше прошлое мне чрезвычайно интересно.

— Не понимаю, почему?

— Вы можете обманывать себя, но меня вам не обмануть.

Мы непроизвольно посмотрели в сторону моря. С боку на горизонте возвышался замок. Его очертания, напоминавшие розу Тюдоров, великолепно вырисовывались на фоне неба. Внизу над обрывом волны мягко набегали на гальку и с тихим, словно бы довольным урчанием, лизали ее. Вдали виднелись дома городка. Издали казалось, что его улицы уходят прямо в море. На гальке вверх днищем лежали рыбацкие лодки. В воздухе стоял запах рыбы, перемешанный с терпким духом морских водорослей.

— Кажется, будто дома проваливаются прямо в море, — заметила я.

— Море здесь наступает. Через сотню лет все смоет. И вон та улочка, где по обе стороны теснятся дома, уже будет не улочкой, а морским дном. Эти домики постоянно затопляет. Знаете, мне пришло в голову сравнение: вы и я похожи на эти дома; наше прошлое, как это море, грозит поглотить нас, или, постепенно засасывая, не дает нам жить полной свободной жизнью…

— Никогда не думала, что вы способны на такие сравнения.

— О, вы многое еще обо мне не знаете.

— Не сомневаюсь.

— Но вы и не проявляете особого желания узнать.

— Если бы вы хотели, чтобы мне было что-то о вас известно, вы бы сами мне рассказали.

— Но тогда бы я лишил вас удовольствия самой заняться исследованием. Но вернемся к моим поэтическим размышлениям. Мне кажется, что мощный волнорез мог бы спасти этот городок.

— Тогда почему его не строят?

Нейпьер пожал плечами.

— Это стоит больших денег. Кроме того, люди обычно не стремятся что-либо менять. Им гораздо проще оставить все, как есть. И только, когда уже станет невмоготу, они начнут что-нибудь предпринимать. Я уверен, в один прекрасный день они увидят, что их улицы уже начинает накрывать море, и тогда они, наверное, спохватятся. Но будет уже слишком поздно. А вот волнорез мог бы защитить их. Нам с вами, миссис Верлейн, тоже надо защититься от моря… образно говоря, конечно. Мы должны спасти себя от захватывающего нас моря прошлого.

Я повернулась к нему и спросила:

— Но как?

— Вот это мы и должны решить. Нам надо сопротивляться… Мы должны разорвать смертельную хватку прошлого… Сбросить его цепи.

— Вы несколько запутались в метаморфозах, — сказала я, чувствуя, что пора перевести разговор в более легкую тональность, а то он становился слишком многозначительным.

Нейпьер громко рассмеялся.

— Хорошо, хорошо. Давайте будем говорить просто и откровенно. Я думаю, что мы, вы и я, можем друг другу помочь забыть прошлое.

Да как он смел вообразить такое, подумала я. Неужели он решил, что может соблазнить меня, как сделал это с матерью Оллегры? Ну, да, он решил: раз Я вдова, значит, легкая добыча. Неужели у него было такое намерение? Я внутренне сжалась, и в голове у меня промелькнуло: не вернуться ли обратно в свою комнату в Кенсингтоне и не поискать ли себе учеников там. Нет. Я не молоденькая, неопытная девушка.

Я сумею за себя постоять. И я докажу ему, что он ошибается, если думает, что может развлечься со мной.

Я посмотрела через плечо назад. Девочки держались от нас на расстоянии, Оллегра немного впереди остальных.

Придержав лошадь, я подождала, пока они со мной не поравняются. Глубоко вдохнув свежий пьянящий воздух, я посмотрела на море; тихие волны набрасывали кружевную пену на блестевшую темную гальку.

— Интересно, что произнес Цезарь, когда впервые увидел этот берег, — сказала Оллегра.

— Бедные древние британцы, — прошептала Элис. — Только представить, что с нами творилось! Глаза Элис расширились от ужаса.

— Они увидели приближающиеся корабли и поспешно стали раскрашивать свои лица, чтобы напустить страх на врага. Но страх охватил их самих. А римляне пришли, увидели и победили.

— И построили здесь дома! — воскликнула Оллегра, решив не отставать от Элис. — А если бы они их не построили, сюда бы никогда не приехала мисс Брэнден и не исчезла бы.

— Эта женщина, видимо, навсегда оставила здесь память о себе, — проговорил, словно бы сам себе, Нейпьер.

Элис продолжала, будто зачарованная:

— И они построили здесь свой город, выложили мозаикой свои термы…

— К счастью, все это не оказалось под домом Лоувет Стейси, — заметила Оллегра. — А то бы мисс Брэнден снесла бы дом, чтобы раскопать эти ванны.

— Очень сомневаюсь, чтобы ей это позволили, — высказалась Элис.

Сильвия, которая все время оставалась равнодушной к разговору, вдруг вставила:

— Она бы стала копать, ни у кого не спросив. Мама говорит, что такие, как она, на все способны. Может быть, она и начала это делать, когда…

Нейпьер вздохнул, будто ему стало совсем скучно, и пришпорил лошадь. Мы последовали за ним. Затем он снова оказался рядом со мной.

— У вас все не идет из головы та женщина, — укоряюще произнес он. Почему она вас так занимает?

— Загадки всегда меня притягивают.

— Потому что вы любите, чтобы все было ясно и понятно.

— Если бы это было возможно! Но разве так бывает?

— Конечно, нет. Ничего до конца понять нельзя. Все уходит своими корнями в глубокое прошлое. Если отгородиться от моря волнорезом, все равно будет доноситься шум бьющихся об него волн.

— Но у моря не будет возможности затопить дома и смыть их.

— О, миссис Верлейн… Кэролайн…

Я обернулась. Девочки были далеко от нас.

— Сегодня мачты видны особенно четко, — сказала я, бросив взгляд в сторону песков.

— Вот вам еще одно сравнение, — быстро сказал Нейпьер.

— Ради Бога, оставьте ваши сравнения.

— Знаете, как говорят, оставить розги — испортить ребенка.

— Я не ребенок.

— В каком-то смысле мы все дети. Да, пожалуй, сравнение, которое пришло мне сейчас в голову, будет выразительнее. Я ведь не такой уж мужлан, как вы себе вообразили. У меня бывают полеты фантазии. Так вот: вы и я подобны тем погибшим кораблям. Нас тоже захватили зыбучие пески… прошлого. Нам никогда не вырваться, потому что прошлое крепко нас держит, нас держат воспоминания и то, что думают о нас другие.