Уже не беременная, еще не невеста (СИ) - Воск Степанида

- Спасибо, - прошептала.

- За что?

- За все спасибо. За смерть, за жизнь, за второй шанс для меня и сына.

- А раньше меня только ругали.

- Так раньше ты и не возвращала к жизни.

- Так получилось. Удачи! - ее тело стало прозрачным, а потом и вовсе исчезло.

При всем уважении к Смерти после ее ухода стало на порядок легче дышать.

- Шая, доченька, посмотри на Арвика. Какой он красавчик! - мама Летиция только что запеленала сына и пыталась пристроить его мне на грудь.

- Он такой лапочка... такой красненький. Что-то я не помню, чтобы красные драконы были в нашем роду, - бормотала мама Лея.

- Он красный от глупых замечаний. Посмотри, у него черненькие волосики. Он похож на своего папу. Вылитый черный дракон, - мама Летиция накинулась на свекровь.

С тех пор как все выяснилось о нашем с ней родстве, она стала верховодить матерью Реймана. Хотя та, судя по всему, особенно и не возражала.

Обе бабушки могли между собой собачиться, да еще в моем присутствии, на людях же они вели себя чинно, как и полагается уважаемым матронам.

- Зовите папочку. А то он там за дверью все ногти изгрыз.

Реймана выгнали из комнаты, когда процесс рождения пошел полным ходом. Бабушки в два голоса заявили, что лучше ему на такое не смотреть, чтобы потом смотреть с любовью на свою жену, то есть на меня. А то знают они всякие случаи, когда мужчина потом долго не мог подойти к жене, после того как узрел таинство рождения.

Рейман под натиском дам удалился, правда, дверь до конца не прикрыл. Подглядывал. Следил за ситуацией.

Мне со своего места были прекрасно видны его терзания всякий раз как громко кричала.

- Шая, любовь моя, благодарю! - моя ладошка показалась крохотной в лапищах мужа.

- На какую руку тебе его положить? - мама Летиция атаковала молодого отца, отвлекая внимание на себя. В это время лекарь вместе с мамой Леей приводили меня в порядок после родов.

- Ой, я не знаю. А на какую руку правильнее? - распереживался муж.

- Как тебе удобнее.

- Тогда на правую. Нет. Лучше левую. Хотя, нет, лучше на правую, - Рейман волновался. Еще бы. Такое событие, как рождение сына случилось с ним впервые.

Арви периодически подавал голос, как и полагалось только что рожденному младенцу.

- Боги, какой он красивый! Шая, наш сын красивый! - обратился муж ко мне.

- А я что тебе говорила?! Арви самый лучший.

- Милая, я тебя обожаю. И тебя, сынок, тоже. Он такой лапочка. Такой крошечный. Такой хорошенький, - сюсюкал Рейман.

- Слушай, а у всех мужиков после рождения детей размягчаются мозги или только у твоего?

- Смерть, как всегда, появилась внезапно из ниоткуда.

- Ты что-то забыла или...? - я насторожилась.

- Не. Не волнуйся. Я просто посмотреть. Еще раз. Чтобы убедиться, что все в порядке.

- У меня все хорошо, - произнесла с нажимом.

- Все. Ухожу. Ухожу, - засобиралась костлявая.

- До нескорой встречи!

- До нескорой встречи! - ответила она, исчезая.

- Ну, наконец-то, - я выдохнула.

- Дорогая, ты что-то сказала? - Рейман обратил внимание на мой шёпот.

- Нет. Тебе послышалось, любимый.

- Шая, девочка моя, тебе пора кормить Арви. В тишине, - мама Летиция многозначительно поиграла бровями, вынуждая всех покинуть спальню.

- Конечно. Конечно. Шае с сыночком надо остаться в тишине, - свекровь поддержала.

Лекарю дважды повторять не потребовалось. Через пару мгновений его и след простыл.

Обе бабушки, переглядываясь, потянулись к выходу из комнаты, не забыв еще раз все перепроверить.

- Рейман, сынок, ты идешь?

- Мама, вы идите, я кое-что должен сказать Шае наедине.

Свекровь заулыбалась в ответ, аккуратно прикрыв дверь.

Муж молчаливо застыл рядом с кроватью, внимательно наблюдая за первым кормлением сына.

Арви, причмокивая, лежал рядом со мной. Я же двумя пальчиками перебирала крохотные волоски на голове малыша.

- Любимая, - Рейман медленно опустился на одно колено. - От всего сердца, от всей души благодарю за столь благородный бескорыстный подарок. Я не знаю как отблагодарить тебя за все что ты для меня сделала. За твое тепло. За любовь. За преданность. За веру в меня. На свете нет мерила, которым можно оценить твою щедрость. Я обещаю. Нет. Я клянусь. Здесь и сейчас. Сделаю все от меня зависящее, чтобы вы, ты и наш сын, никогда и ни в чем не нуждались. Будь то материальные блага или душевные порывы, роли не играет. Все то, что ценно для меня принадлежит вам. Я разделю все на всех без остатка. Мое это все ваше. Помните об этом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он замолчал. А я не могла ничего сказать, обуреваемая сильнейшими эмоциями. Любви. Нежности. Преданности. Желания быть единым целым.

- Не знаю, достаточно ли часто я признавался тебе в любви?! Хочу сказать еще раз. Я тебя люблю! Настолько сильно, настолько глубоко, что слова не могут передать всю гамму эмоций испытываемых мною, когда вижу тебя и нашего сына. Знай, они огромны. И всецело принадлежат вам.

- Может, уже поцелуемся? - спросила, заикаясь.

- Это обязательно. И не только это, - взгляд мужа обещал многое. Его ладонь накрыла мою, устанавливая телесный контакт.

Я возвела глаза... нет, не к небу, а всего лишь к потолку.

- Господи, спасибо тебе за шанс. А вам за то, что вы есть, - посмотрела на мужа и сына.

- Спасибо! Я вас люблю!

Конец