Три судьбы под солнцем - Сьюзен Мэллери

о парнях. Как тебе идея?

– Звучит здорово.

Дина пошла за ними в гостиную. Трудно представить, что может больше отличаться от идеальной обстановки ее дома, чем эклектичные цвета и мебель в стиле фанк[27]. Она всегда думала, что Бостон косит под хиппи с манией величия. Теперь, увидев яркие цвета и живопись с феями, Дина задумалась, не была ли она слишком категорична в оценках. Гостиная Дины была начисто лишена комфорта, а здесь легко представить, как сбрасываешь туфли или жжешь шалфей в честь летнего солнцестояния – или что там еще делают, чтобы отметить праздник?

– Штопор в столовой! – крикнула Бостон. – Я схожу за бокалами и закуской.

Дина пошла за Энди в столовую и протянула ей бутылку.

– Пойду помогу Бостон все принести, – сказала она.

Войдя на кухню, она увидела, что соседка выкладывает на тарелку брауни. Бостон уже приготовила несколько видов печенья и поставила на стол три бокала для вина.

– Вообще-то я не имею привычки заедать стресс, – призналась Бостон. – Для меня это внове. Если я стану еще больше, то не помещусь в собственном доме, но богом клянусь, мне все равно.

Дина посмотрела на пурпурные пряди в волосах женщины, серьги с перьями, просторную тунику и улыбнулась.

– Ты выглядишь прекрасно.

– Ты очень мило врешь, но я принимаю эту лесть.

Они вернулись в гостиную и обнаружили, что Энди уже открыла вино. Мерло было налито, бокалы – переданы по кругу, и все трое устроились на диване и стульях.

– Мы с Зиком все еще пытаемся пережить смерть Лиама, – сказала Бостон, держа бокал с вином обеими руками. – Он винит меня в том, что произошло. В том, что я не смогла его спасти.

– Нет, – выдохнула Энди. – Он не должен так думать! Ты не смогла бы его спасти. Никто не смог бы.

– Думаю, он это понимает, но не хочет верить. Или, может, просто злится, потому что я не могу заплакать. – Бостон посмотрела на обеих. – Я не плачу. Не могу. Я пыталась. С тех пор я почти ничего не чувствую. Как будто сердце заледенело или превратилось в камень.

– У разных людей горе проявляется по-разному. Все мы проходим через многое, каждый – в свое время.

– Может быть, – нехотя согласилась Бостон. – Зик пьет. Мне следует обеспокоиться, что он – алкоголик?

Энди моргнула, повернулась к Дине, как бы спрашивая. Открыла и закрыла рот, а потом отвернулась.

Потому что Энди понятия не имела, как много знает Бостон, и не хотела раскрывать секреты. Дина поняла это и мысленно поблагодарила ее за доброту.

– Если он может прожить большую часть дня без выпивки, значит, он не алкоголик, – сказала Дина, пожимая плечами. – Он много пил до того, как вы потеряли Лиама?

– Всего по паре кружек пива вечерами. Или вина. И никто из нас не пил, пока я была беременна.

– Тогда я бы не беспокоилась. Ну, разве что о том, что он все усложняет.

– Спасибо, – со вздохом сказала Бостон и покачала головой. – А что, если он прав насчет меня? Что, если я не справляюсь с горем, а только прячусь?

– Ты не можешь прятаться вечно, – заметила Энди. – Однажды твое горе найдет тебя.

Похоже, Бостон это не убедило.

– Я боюсь, что это произойдет слишком поздно. Что я потеряю Зика. – Она помолчала. – Думаешь, этого достаточно, чтобы напугать меня до рыданий, да? Как бы не так.

– Никуда он не денется, – сказала Дина, прежде чем смогла себя остановить. – Я видела, как он смотрит на тебя. Этот мужчина тебя сильно любит. Не думаю, что Колин когда-нибудь смотрел на меня так. – Она сдавленно рассмеялась. – Кажется, я ревную.

«Ревную и, кажется, немного злюсь», – подумала Дина.

– Колин ненавидит меня. Нет, не так. Лучше бы ненавидел, потому что тогда, по крайней мере, осталось бы чувство. Он вообще обо мне не думает. Зик вернется, потому что он не может без тебя жить. Поверь. Я видела безразличие, и это не про твоего мужа. – Дина почувствовала, как начало жечь глаза, и откашлялась. – Я поплачу за нас обеих, – сказала она Бостон. – Как тебе такая идея?

– Хотела бы я, чтобы это помогло.

– Я тоже. Потому что я не могу перестать плакать. Все испортила и не знаю, как это исправить. Не знаю, как сказать своей семье, что я их люблю. Я потеряла Колина и Мэдисон. Одри и Люси, вероятно, следующие. И не похоже, что близнецы нуждаются во мне – они есть друг у друга. – Ее глаза наполнились слезами. – Я совсем запуталась.

– Обострение ОКР?[28] – тихо спросила Энди.

Дина уставилась на нее, затем опустила взгляд на свои ободранные руки.

– Ты знаешь?

– Догадалась. У тебя постоянно растрескавшаяся кожа рук, и несколько дней ты носила одежду с длинным рукавом, хотя было тепло.

Бостон выглядела смущенной.

– Я не понимаю. О чем вы говорите?

– Когда я испытываю стресс, я мою руки и не могу остановиться. До такой степени, что кожа кровоточит. У меня это с детства. Способ почувствовать, что все под контролем.

– А я в таких случаях ем, – призналась Бостон. – На днях увидела свою задницу, и меня чуть инфаркт не хватил, – она покачала головой. – Тебе действительно так плохо?

– Иногда.

– Существуют лекарства, – мягко сказала Энди. – Терапия. Если хочешь, могу дать контакты нескольких специалистов.

– Не знаю. Может быть. Я не доверяю людям. Вывернуться наизнанку перед незнакомым человеком – как по мне, это странный способ получить помощь. – Дина посмотрела на Энди. – А что делаешь ты, когда испытываешь стресс?

– Становлюсь одержимой. С головой ухожу в работу. Импульсивно покупаю дома на островах, а потом пытаюсь понять, как вписаться в совершенно новую жизнь. Моя мама сказала бы тебе, что у меня проблемы с контролем импульсивности.

– Ты десять лет встречалась с парнем, – напомнила ей Дина. – О какой импульсивности может идти речь?

– Она также сказала бы тебе, что у меня проблемы с принятием решений.

– Как можно иметь и то и другое одновременно? – уточнила Бостон с сомнением в голосе. – Разве одно не исключает другое?

Энди сделала глоток вина.

– Я – хронический источник разочарования для своих родителей. – Она подняла бокал. – И они собираются приехать в гости. Уже звонили. У них семинар в Британской Колумбии, и они хотят заехать. Заметно, что я еле сдерживаю радость? Меня прямо-таки распирает.

– Все так плохо? – поморщилась Бостон.

– Все два дня они будут критиковать и придираться.

– Скажи им, чтобы не приезжали, – посоветовала Бостон. – Я не знаю, как это сделать.

Дина подумала, что, если бы ее тетя и дядя были еще живы, ей было бы трудно в чем-либо им отказать. Они спасли ее, и она всегда будет чувствовать себя в долгу перед ними. И вдруг вспомнила давно минувшее время, когда они с Колином только поженились. Они поссорились. Дина не могла вспомнить, из-за чего именно, но помнила, как стояла у раковины,