Вы хотели войны? Вы ее получите! - Сергей Дышев

– Элементарно, Ватсон. Главное – самодисциплина. У меня есть постоянные клиенты, я не лезу на чужую территорию, плачу нужным людям, и они позволяют мне жить и торговать.

– Да, вертеться надо, – посочувствовал Иван.

– Работаем под колпаком не только милиции, но и мафии, – Искра вздохнула, почесала затылок. – А от мафии никуда не денешься. В прошлом году продавала только дрянной бурый героин из Турции, а сейчас, спасибо мафии, из Таджикистана поставщик в любых количествах – сколько могу продать, привозит классный порошок светло-бежевого цвета, 90 процентов чистоты. От него нормальный тащун... Ну, давай, здесь базарить не будем, иди в мою кандейку на рынке, – сказала она, оглянувшись. – Я догоню.

Иван и Григорьев пошли вперед.

– Видел бы ты ее клиентов, Ваня. Многие просто дети, по двенадцать-четырнадцать лет. Один из них, Вовчик, попробовал героин в двенадцать лет. Посмотрел бы на него: руки все в отметинах от иглы, ходит, сутулясь, как старик. А в смесь героина с водой они демерол добавляют, это предотвращает рвоту, когда героин попадает в кровоток.

Григорьев предложил показать ближайшее лежбище юных наркоманов на лестничной площадке соседнего дома. Но Иван отказался, навидался до тошноты: аммиачная вонь, моча и рвота.

– Все дело в сверхприбыли, – Григорьева потянуло на обобщения. – Килограмм героина в Афгане стоит пятьсот-шестьсот долларов, в Душанбе – уже тысячу-тысячу двести, в Киргизии – до шести тысяч, а в Москве оптовая цена составляет двадцать-тридцать тысяч долларов, розничная – около семидесяти тысяч. Получается, по меньшей мере, двадцатикратная прибыль. Где еще найдешь более выгодное дело, учитывая компактность товара?

* * *

Иван не ответил на риторический вопрос. В этот момент в его кармане проснулся мобильник. Это был Приходько. «Чего ему надо? – раздраженно подумал Иван. – Деньги ему передал, в последних акциях он не участвовал, освобождение под подписку о невыезде – организовал. Может, надо выступить в классах, где его придурки-сыновья учатся, с лекцией о борьбе с терроризмом...» Но повод для звонка был очень серьезным.

– Иван, – встревоженно сообщил Виктор. – Пропал Вздохов. Его мать мне звонила. Хочет заявление в милицию подать.

– А телефон не отвечает?

– Да, – подтвердил Приходько.

– Это плохо... Позвони матери, пусть немедленно подает заявление, ну, а мы сами будем его искать.

* * *

Иван остановился, потер лоб. На войне к таким «сюрпризам» надо быть готовым, и все равно, когда они обрушиваются, касаются близких людей, в первый момент не знаешь, как поступить, что делать, куда бежать. И только холодный трезвый расчет дисциплинирует, и логические решения из боевого опыта приходят сами собой.

– Что-то серьезное? – спросил Степан.

– Похоже, так, товарищ наш пропал, – мрачно ответил Родин.

– Может, загулял?

– Он не пьющий.

– Может, помощь нужна? – предложил Степан.

– Пусть пока милиция поищет.

– А это ведь, Иван, ответный откат. Разозлили зверя... – серьезно заметил Степан. – Вам бы всем на дно залечь, а лучше – подальше из Москвы уехать.

– Мирза, чтоб ты знал, мой кровный враг, – мрачно ответил Иван. – Или я его, или – он меня.

– Выйдешь на след Мирзы, мой совет, не устраивай пальбу. Погубишь зазря своих хлопцев. Если узнаешь адрес его берлоги, дай знать, операцию нашими силами проведем, красиво и четко, по законам ОРД.

– Посмотрим, – уклончиво ответил Иван и распрощался.

Он прошел до остановки метрополитена, нырнул в его чрево, но по ступенькам бежать, как обычно, не стал, остановился. Навстречу плыл «пассажиропоток», калейдоскоп людей всех возрастов, национальностей, расовой принадлежности, конфессий и профессий: чиновники и гастарбайтеры, студенты и студентки, пенсионеры и пенсионерки, школьники и школьницы... «В России, – подумал Родин, – пять с половиной миллионов наркоманов. Огромный безумный город. Значит, каждый двадцать пятый житель – наркоман!» И в этом стремительном пассажиропотоке, в поездах, среди людей – тайные наркозависимые с вечной мыслью и заботой об очередной порции отравы. И Родину буквально каждый третий или четвертый стал казаться наркоманом: насупленный парень в бейсболке, натянутой на глаза, уже, поди, «ломает»; или вот девчонка в куртке-косухе, явно торопится в свой круг «торчков»; невеселая троица азиатов-гастарбайтеров – изнывают без анаши; худосочная женщина в очках с черным макияжем, ну, явная кокаинистка... «Так и свихнуться можно, – оценил Родин свои ощущения. – У самого уже – наркомано-мания».

Иван вышел на поверхность в своем районе. Ощущение тревоги усилилось. Он должен был принять решение: для ведения переговоров искать выходы на похитителей или нанести адекватный удар. Но максимум, что могла сделать группа – она сделала. Мирза остался недосягаемым и непобежденным, и сила его и могущество возрастали каждую минуту, с каждой проданной дозой героина.

Родин проиграл.

Избави, бог, от подвигов, потрясений и энтузиастов

...Иван не узнал голос Корытова в телефонной трубке – чужой, мертвый и без искры эмоций.

– Петя, ты, что ли? Что случилось?

А случилось у Корытова беда, хуже бывает только смерть. Сгорел его дом, постройки во дворе, погибли животные.

– Это вчера вечером было. Человека четыре бандюков было, сначала несколько гранат кинули во двор, потом стали пулять зажигательными. Я семью еле успел в погреб спрятать. Потом бутылки с бензином пошли. До последней свиньи отстреливался. Вот так вот... Фермер на пепелище. Жену и детей отвез к родственникам в соседнюю деревню. Такие дела...

Иван сел на ближайшую лавку, ноги подкосились от черных вестей.

– Как думаешь, кто это были?

Спросил, прекрасно понимая, что это не районные бандиты, решившие повторить налет, а боевики Мирзы. Оставалось только поражаться, как они быстро и четко наносят точечные удары.

– Сам не знаешь, что ли? – грубо ответил Корытов. – Мирзавцы.

– Прости, Петя, что втянул тебя в эту авантюру, – Родин чувствовал себя последний подонком: представить только глаза его жены и детей. – Хотя, какое тут прощение...

– Что тут говорить, сам виноват, погеройствовал, – буркнул Корытов. – Теперь пойдем по селам – нищенствовать.

Иван перебил:

– Петя, кончай, любую работу предлагаю в моих фирмах – начальником охраны, промальпом....

– А жить где нам теперь? – раздраженно отреагировал Петр.

– Я сниму вам квартиру в Москве, буду оплачивать.

– Все это несерьезно...

Корытов сказал «пока» и отключился...

Геройство – изнанка чьей-то глупости. Избави, бог, от подвигов, потрясений и энтузиастов. Если хочется совершить что-то невероятное, надо делать это как можно скорей, пока окружающие не заподозрили в дурных намерениях. Все борцы за справедливость – немножко идиоты. Справедливости не существует, есть история Добра и Зла, которые тоже относительны друг к другу. Все зависит от точки отсчета.

Сумбурные мысли не давали покоя. Пора подводить предварительные итоги. И прав Степан Григорьев, надо уходить в подполье. И переходить к новой тактике. Надо отстреливать среднее звено в наркобизнесе – бригадиров сетей, организаторов поставок. Поставить ультиматум. Только так можно заставить их вернуть похищенного Вздохова, если он еще жив.

Родин остро почувствовал, что сам будет третьим в списке Мирзы. Надо менять квартиру, сим-карты в телефоне. И еще надо будет сброситься с мужиками, помочь погорельцам. При воспоминании о бедствии, которое нежданно-негаданно обрушилось на семью Корытова, защемило сердце. Правду говорят, тяжелая весть для души, как камень...

«Надо сменить квартиру, последний раз здесь переночую...»

Ночью он проснулся от взрыва. Метнулся к окну: его красавец-джип горел кровавым пламенем, взрывчатка разорвала его, как картонную коробку. Иван сжал зубы, чтобы не застонать. Убили его верного надежного друга, «боевого коня». И не в ущербе дело, ведь деньги ничего не стоят.

Мирзавцы смыкают кольцо, обрубают вокруг него пространство, готовят сети, они предвкушают победу...

Иван отошел вглубь комнаты, на фоне окна его фигура представляла идеальную цель для снайпера.

«Они ждут, что я выбегу на улицу, буду бегать вокруг горящих обломков, ахать, причитать, изрыгать проклятия. Всадят несколько пуль – и капут Робин Гуду».

Уходить надо было немедленно. Наиболее безопасный путь – через крышу и в соседние подъезды. Иван перетряхнул на балконе хозяйский ящик с мелочевкой и инструментами, нашел газовый ключ – средство за неимением лучшего для вскрытия навесных замков.

Он осторожно открыл дверь, прислушался, тихо закрыл дверь на замок и по пожарной лестнице поднялся на последний этаж, потом по узким железным ступенькам – под потолок. Газовый ключ действительно пригодился. Скобы на израненной не одним десятком взломов двери отвалились с первой попытки. По крыше Иван прошел к выходу на третий крайний подъезд. Дверь здесь на лестничную площадку, к счастью тоже висела на условном замке и отворилась после хорошего удара ногой. На улице он сразу завернул за угол дома, пройдя пару кварталов, махнул проезжавшему водителю-частнику. У Ивана была еще одна оплаченная до конца месяца комната в коммуналке в Марьиной Роще.