Кораблекрушение «Джонатана» - Жюль Верн

Но все эти учреждения служили лишь остовом будущего государственного аппарата. Для выполнения административных функций требовались служащие, и Кау-джер незамедлительно назначил их. Хартлпул был поставлен во главе милиции, состоявшей из сорока человек. В суде Кау-джер оставил за собой пост председателя, а текущие дела поручил Фердинанду Бовалю.

Такое назначение могло бы показаться странным, но это был уже не первый случай. Выплата жалования и продажа продуктов теперь очень усложнились. Обмен труда на продукты с появлением денег требовал сложных расчетов. На должность бухгалтера Кау-джер назначил того самого Джона Рама, который поплатился своим здоровьем и состоянием за пристрастие к легкой жизни. Каким образом этот никчемный человечек очутился в колонии? Наверно, он и сам не смог бы ответить на это. Просто он поддался смутным мечтам о красивой жизни в неведомой стране, а вместо этого грубая действительность преподнесла ему зимовку на острове Осте.

После установления нового порядка Рам, в силу необходимости, попытался присоединиться к землекопам, прокладывавшим дорогу, но к концу первого же дня совершенно выбился из сил. Его холеные руки так болели, что пришлось бросить работу. Поэтому несчастный был вне себя от радости, получив назначение на должность бухгалтера. Отныне всякие пересуды о нем прекратились.

Пожалуй, одно из основных качеств правителя состояло в умении использовать для блага государства даже самую незначительную личность. Но он не мог все делать сам, ему требовались помощники. И именно в выборе помощников проявлялся его незаурядный государственный талант.

Избранные им помощники — хотя и весьма своеобразные личности — оказались на высоте своего положения. Кау-джер преследовал одну цель — добиться от каждого колониста максимальной пользы для общества. Так, Боваль, человек во многих отношениях неполноценный, оказался знающим юристом. Следовательно, он более других подходил для ведения юридических дел, а это обязывало его следить за собой в повседневной жизни. Что же касается Джона Рама, самого неприспособленного из колонистов, можно было только удивляться, как удалось найти занятие для этого безвольного и жалкого существа.

День ото дня крепло Остельское государство. Кау-джер развил бурную деятельность. Он окончательно покинул Новый поселок и перенес свой инструмент, книги и медикаменты в «Управление», как теперь называли бывший дом Льюиса Дорика. Спал он всего по нескольку часов в сутки, остальное же время проводил на работах, подбадривая людей, разрешая все возникавшие трудности, спокойно и твердо поддерживая мир и порядок. В его присутствии никто не осмеливался вступать в пререкания или затевать ссоры. Стоило ему показаться, как все оживлялись и работа спорилась.

В свободные часы Кау-джер осматривал раненых во время мятежа и больных. Впрочем, теплая погода, спокойная обстановка и труд благотворно отразились на здоровье колонистов.

Понятно, что из всех больных и раненых самым дорогим его сердцу был Хальг. При любой погоде, как бы он ни был утомлен, Кау-джер навещал утром и вечером молодого индейца, от постели которого не отходили Грациэлла и ее мать. К радости Кау-джера, состояние больного заметно улучшалось, и вскоре появилась уверенность, что рана в легком стала рубцеваться. 15 ноября Хальг наконец встал с постели, пролежав около месяца.

В этот день Кау-джер направился к дому Родсов.

— Здравствуйте, миссис Родс! Здравствуйте, дети! — сказал он, входя.

— Здравствуйте, Кау-джер! — радостно закричали все трое.

В сердечной атмосфере семьи Родсов Кау-джер как будто немного оттаивал. Эдуард и Клэри обняли его. Кау-джер отечески поцеловал молодую девушку и потрепал мальчика по щеке.

— Наконец-то вы пришли, Кау-джер! — воскликнула госпожа Родс. — Я уже стала беспокоиться, все ли с вами благополучно.

— Я был очень занят, миссис Родс.

— Знаю, Кау-джер, знаю, — ответила она, — и очень рада вас видеть… Надеюсь, вы мне сообщите что-нибудь о муже?

— Ваш муж уехал. Вот все, что я могу вам сказать.

— Большое спасибо за новость!.. Но не скажете ли, когда он вернется?

— Не так скоро, миссис Родс, — продолжал Кау-джер. — Немного терпения, и все будет хорошо. Впрочем, я хочу предложить вам занятие… вернее, развлечение. Вам предстоит переезд.

— Переезд?

— Да, вы поселитесь в Либерии.

— В Либерии? А что мне там делать, боже милостивый!

— Заниматься коммерцией, миссис Родс. Вы будете самой крупной коммерсанткой в стране… Прежде всего потому, что других торговых предприятий здесь нет, а также и потому, что ваши дела, надеюсь, пойдут успешно.

— Коммерция!.. Дела!.. — повторила пораженная госпожа Родс. — Какие дела, Кау-джер?

— Дела универсального магазина Гарри Родса. Ведь вы же помните, что у вас есть товары для мелочной торговли. Настало время их реализовать.

— Как? — воскликнула госпожа Родс. — Вы хотите, чтобы я совсем одна… без мужа?..

— Дети помогут вам, — прервал ее Кау-джер, — они уже достаточно взрослые, чтобы работать, а на острове Осте все должны трудиться. Мне не нужны бездельники.

Кау-джер стал серьезен. Из друга, дающего советы, он превратился в начальника, отдающего приказы.

— Туллия Черони и ее дочь, — продолжал он, — тоже смогут помочь вам, когда Хальг совсем поправится. Кроме того, вы просто не имеете права оставлять неиспользованными предметы, которые могут содействовать всеобщему благополучию.

— Но в этих товарах почти все наше состояние, — с волнением возразила госпожа Родс. — Что скажет муж, когда узнает, что я рискнула торговать в стране, где то и дело вспыхивают мятежи и где безопасность…

— …полная и абсолютная, — закончил Кау-джер, — какой нет ни в одной другой стране, можете мне поверить, миссис Родс.

— Что же, по-вашему, я должна делать с этим товаром?

— Продавать.

— Кому?

— Покупателям.

— Разве они существуют? У них же нет денег!

— Вы сомневаетесь в этом? Вы ведь знаете, что при отъезде деньги были у всех. А теперь их зарабатывают.

— Зарабатывают деньги на острове Осте?

— Именно так. Колония нанимает рабочих и оплачивает их труд.

— Значит, и у колонии есть деньги?.. Откуда?

— У колонии нет денег, — объяснил Кау-джер, — но она приобретает их путем продажи продуктов местного происхождения. Вы должны это знать, ведь вам самой приходится платить за них.

— Верно, — согласилась госпожа Родс. — Но если дело ограничивается простым обменом и колонистам приходится отдавать за пропитание то, что они заработали своим трудом, хм… мне трудно представить себе, на какие деньги они станут покупать мои товары.