Сестры-соперницы - Филиппа Карр

Мы проехали через ворота и оказались во внутреннем дворе, разделенном на три части кирпичными стенами с двумя угловыми башенками.

Когда мы въехали во двор, навстречу нам вышел мужчина. Он поклонился, и Ричард сказал:

— Это Джессон. Джессон, это твоя хозяйка.

— Добро пожаловать в Фар-Фламстед, леди, — сказал мужчина; слова он произносил быстро, отрывисто, и что-то в его манере держаться выдавало старого солдата.

— Все готово? — спросил Ричард, спешившись и помогая мне сойти с коня.

— Да, сэр, — ответил Джессон. — Мы ждали вас с середины дня.

Ричард взял меня под руку, и мы вошли в двери холла. Первое, что я увидела, — это люди, выстроившиеся в шеренгу, готовые встретить нас и воздать традиционные почести новой хозяйке.

Их было восемь человек — не так уж много для такого большого дома, три женщины и пять мужчин.

— Мы проделали дальний путь и устали, — сказал Ричард, — но я должен представить вас моей жене. — Он повернулся ко мне. — Джессона вы уже знаете. Миссис Черри, прошу.

Из шеренги вышла полная женщина и сделала реверанс. Я подумала, что ей очень подходит ее имя: она была такой кругленькой, и щеки ее имели оттенок спелой вишни.

— Миссис Черри — наша экономка, а мистер Черри — ее муж.

Вперед вышел мужчина.

— Черри служил вместе со мной, пока не был ранен в ногу. Теперь он служит мне здесь, в Фар-Фламстеде.

Двум другим женщинам было лет по тридцать. Это были Мэг и Грейс Джессон, дочери человека, который встретил нас во дворе.

Остальных тоже представили мне, но я не запомнила их имен. Я не могла избавиться от чувства, что принимаю армейский парад. Вряд ли это могло доставить удовольствие.

— Итак, — сказал Ричард, — вы со всеми познакомились. Теперь мы отправимся в наши комнаты и там поедим, так как вы, конечно, проголодались.

Я отчетливо ощущала, как меня изучают восемь пар глаз. Это было естественно. Они, должно быть, сгорали от любопытства, поджидая жену своего хозяина. И, видимо, вздохнули с облегчением оттого, что я так молода.

Холл был очень высоким, футов пятьдесят в длину, потолок его опирался на Т-образные балки — как в Пондерсби. Пол был выложен мраморными плитами, стены побелены и увешаны знаменами, военными трофеями и множеством оружия. Посередине стоял полированный стол, а по его сторонам — дубовые скамьи. На столе стояла оловянная посуда, и я обратила внимание, что она, как, впрочем, и все в холле — от скамей до оружия на стенах, начищена до зеркального блеска.

Слуги отступили на несколько шагов назад, провожая меня взглядами, пока Ричард вел меня через холл к лестнице. Мы поднялись на галерею, прошли по ней и, поднявшись еще выше по другой лестнице, оказались в нашей спальне.

Признаюсь, я немножко струсила, войдя в комнату и увидев большую кровать с пологом на столбиках. Полог был из малинового бархата, а покрывало — из атласа того же цвета.

Ричард закрыл двери, и мы остались наедине. Он снял с меня шляпу и бросил ее на кровать.

— Вещи, которые вам понадобятся сегодня, прибыли вместе с нами, и их скоро принесут, — сказал он. — А остальной багаж доставят завтра.

— Да, — сказала я, — мне этого будет достаточно. Он осторожно взял меня за плечи и развернул к себе.

— Вы дрожите, — сказал он. — Вы чего-то боитесь?

— Нет… не совсем… Просто… мне хочется надеяться, что я не разочарую вас.

— Милый, наивный ребенок…

— Но мне пора уже перестать быть ребенком, раз я стала вашей женой.

— Вам следует всегда оставаться самой собой, — сказал он, — и именно этого я хочу.

— Этот дом немножко…

— Что?

— Ну, немножко подавляет. И здесь так много слуг-мужчин.

— Это потому, что я солдат. Все они когда-то служили вместе со мной. Страна не слишком благодарно относится к солдатам, которые больше не могут воевать за нее.

— И поэтому вы собрали их здесь?

— Все это люди, которым я могу доверять.

— Значит, в доме будет всего четыре женщины?

— А разве нужно больше? В качестве камеристки вы можете взять Мэг или Грейс Джессон. Денек-другой присмотритесь к ним и сделайте свой выбор.

— А чем они занимаются сейчас?

— Я даже не знаю. Этим ведают мистер и миссис Черри. Вам следует в случае необходимости просто отдать им приказание.

— Здесь все выглядит таким ухоженным. Он улыбнулся.

— Это благодаря армейскому порядку, конечно. Теперь, видимо, вам надо умыться, а потом мы поедим. Сегодня у вас был необычный день.

— О, да, единственный в моей жизни день бракосочетания, — весело выпалила я и сразу же пожалела об этом: ведь мои слова могли напомнить ему о том, что у него таких дней было два и даже почти три, если верить словам Карлотты.

Он вышел, а я, оставшись в одиночестве, хорошенько осмотрелась. В этом большом помещении находились огромный резной сундук, буфет для посуды, несколько кресел и стол, на котором стояло зеркало и два тяжелых оловянных подсвечника.

Я старалась не смотреть на широкую кровать с пологом. Откровенно признаюсь: мне было не по себе при мысли о том, что меня ожидает. Я чувствовала, что ужасно невежественна в этих вопросах, и решила для себя, что главное — не сопротивляться. И тут же мне послышалось хихиканье Берсабы. Очень странно! Хотя в такой комнате воображение могло и разыграться. Я не могла не думать обо всех тех женах и мужьях, которые спали на этой кровати, и о том, что Ричард делил это ложе со своей первой женой.

Я подошла к глубокой нише окна, выполненного в виде амбразуры. Здесь располагались приоконные сиденья с вышитыми бархатными подушками. Тяжелые расшитые шторы были того же цвета, что и полог кровати. Я встала коленями на сиденье и выглянула наружу. Внизу была зеленая лужайка, а в сотне ярдов от меня виднелись, почти закрытые высокой стеной, дубчатые башенки строения, похожего на миниатюрный замок.

Раздался стук в дверь. Это пришла одна из дочерей Джессона и принесла горячую воду.

— Так распорядился хозяин, госпожа, — пояснила она.

— Благодарю. Тебя зовут Грейс?

— Нет, госпожа, я — Мэг.

Пока я мыла руки, появилась и Грейс с легким багажом, прибывшим на вьючных лошадях, так что я смогла сбросить одежду для верховой езды и переодеться в обычное платье. Когда я покончила с туалетом, вошел Ричард и пригласил меня ужинать.

Вместе мы прошли в столовую.

— Я боюсь потеряться в этом доме, — призналась я по пути.

— Поначалу может и такое случиться, — согласился он, — но немного попозже вы познакомитесь со всеми помещениями.

Столовая была просторной, с красивым резным потолком. Уже были зажжены свечи, хотя на дворе еще не совсем стемнело. Стены столовой были увешаны гобеленами, выдержанными в красно-синих тонах. На одной стене были изображены эпизоды войны Алой и Белой розы, а на другой, как объяснил мне Ричард, — битва при Босворте. Он сказал, что мне, так любящей рукоделие, может захотеться и самой сделать несколько гобеленов.