Пустошь - Katrina Lantau

демонстрируя изящные бежевые туфли на тонкой шпильке.

— В одном очень дорогом магазине в Центре, — она повертела лодыжкой в разные стороны, — как по мне, цена, конечно, завышена, но я бы купила их еще раз, даже не задумываясь.

Амелия понимающе покивала головой в знак согласия. Я тоже кивнула, скорее из солидарности, чем реально понимая сути. Кэтрин посмотрела на меня и с улыбкой произнесла:

— Аврора, если я предложу вам купить Беретту в характеристике 9 мм, мощностью 650 Джоулей, магазин на 15 патронов со скоростью пули 390 метров в секунду? Готовы потратить половину вашей месячной зарплаты на Стене, чтобы приобрести его?

— А у вас есть? — встрепетнулась я. Джессика отвернула голову от окна и тоже уставилась на доктора.

— Нет, конечно, — со смехом сказала Кэтрин. — За то теперь вы легко можете представить восхищение Амелии по поводу обычной пары туфель.

Что тут сказать, надеюсь Элизе поможет терапия Кэтрин.

Оставшийся путь до Стены они продолжали вести легкую беседу, стараясь не поднимать острые темы.

Нас высадили на воротах, после чего мобиль уехал на станцию для подзарядки. Мы прошли через ворота, приветливо помахав руками Бобу, который стоял на посту.

Кэтрин уверенно шагала по дороге, держа голову высоко поднятой. Казалось, что жара ее не сильно донимала. Мы же с девочками были потные, грязные, нагруженные оружием и новыми вещами.

Добравшись до общежития, я наконец-таки скинула с плеч свою ношу и отправилась в душ, решив что после забегу в госпиталь к Элизе.

****

В госпитале было тихо, на потолках жужжали вентиляторы, двери в палаты закрыты. Соня неизменно стояла за стойкой регистрации, что-то быстро записывая в карточку.

— Привет, — я подошла и облокотилась руками на стойку.

— Привет, — кивнула она, продолжая заполнять строчки.

— Как она? — спросила я.

— Лучше, — ответила Соня. Она отложила ручку в сторону и взглянула на меня уставшими глазами, — внутренние повреждения практически зажили, на ноге сделали пересадку тканей, они прижились хорошо.

Она переложила карточку поверх большой стопки в правом углу стойки.

— Шрамы конечно будут, тут мы ничего не сможем сделать, но физически она идет на поправку.

— Мы приехали сегодня с психологом, которого Доктор Карсон вызывал для Элизы.

— Да, — Соня кивнула головой, — она пришла к ней в палату час назад. Еще никто не выходил.

Я посмотрела на запертую дверь, прикидывая, сколько времени может занять беседа с психологом.

— Я, наверное, посижу тут, подожду. — я оттолкнулась от стойки и села в коридоре на стуле. Вытянув ноги в ботинках, я откинулась на спинку стула и скрестила руки.

— Может кофе? — предложила Соня. Мимо по коридору прошли две медсестры, кивнув в приветствии головами.

— Давай, — согласилась я, настроившись на ожидание. Соня принесла два стаканчика кофе и села рядом на стул.

— У вас сегодня непривычно тихо, — заметила я, осторожно прихлебывая горячую жидкость.

Соня сделала глоток и огляделась по сторонам.

— Да, большинство выписали в пятницу, в выходные было тихо, поэтому половина палат пустует. Постоянно тут только Элиза, ну и Джимми.

— Джимми? — уставилась я на Соню непонимающим взглядом — это тот Джимми, который пограничник?

— Ага, — с сожалением сказала она, поджав губы, — ему оторвало руку, когда тот мудак заложил взрывчатку.

Меня прошиб холодный пот. Я помнила, как Гектор рассказывал о последствиях взрыва, помнила, что спросила имена погибших, но сука, я совсем забыла спросить кому же оторвало руку. Милый добряк Джимми, который не оставлял попыток пригласить меня на свидание.

— Боже, я совсем была не в курсе, — я зажмурила глаза. Стыд охватил вои внутренности, почему-то мне казалось, что именно я виновата в его потере.

— Ему тоже уже лучше, ученые со Второго Центра пробуют сделать для него протез руки, но пока он еще под наблюдением.

— В какой он палате, — спросила я, поднимаясь на ноги.

— В четвертой, — кивнула головой Соня, указывая на дверь по коридору. Я поставила стакан с недопитой жидкостью на стойку и пошла в сторону палаты. Стукнув по двери, я дождалась приглашения и вошла внутрь. Джимми лежал на кровати и читал книгу, перелистывая ее правой рукой. Часть левой руки выше локтя отсутствовала, открывая перебинтованную культю.

— Привет, — робко улыбнулась я ему, переминаясь с ноги на ногу около порога.

— Привет, — кивнул он мне. Его лицо исхудало, щеки уже не были такими круглыми.

— Я не знала, что именно ты пострадал в том взрыве. Зашла сказать, что мне очень жаль.

Он только кивнул, продолжая смотреть в книгу, желваки на стиснутой челюсти заходили ходуном.

— Мне тоже, — все что он мне ответил. Я не знала, что сказать, чувствуя, что мое присутствие в палате больше не уместно. Неловко попрощавшись, я вывалилась в коридор.

Дверь седьмой палаты распахнулась и, стуча каблуками по полу, показалась Кэтрин. В руках она держала блокнот в черном переплете.

Я подошла к ней ближе.

— Как она? — спросила я психолога.

Кэтрин посмотрела на меня уставшим взглядом. Ее волосы были в идеальном порядке, как и одежда, но вот под глазами залегли темные тени, около рта появились морщинки.

Она покосилась на дверь за своей спиной и кивнула мне в сторону холла. Мы молча отошли от палаты и вернулись к стойке, за которой уже никого не было. Я схватила свой стакан и села на стул. Кэтрин села рядом, облокотившись на спинку стула.

— Я связана врачебной тайной, Аврора.

— Я знаю, — кивнула я, делая глоток, — так как она?

Кэтрин покосилась на меня карими глазами и тяжело вздохнула.

— Плохо.

Я перестала прихлебывать кофе и опустила стакан на колени.

— Ей можно помочь?

— Я буду пытаться изо всех сил, но не могу гарантировать результат.

— Сука, — я вскочила на ноги и заходила кругами перед стойкой, выбросив стакан в урну. Затем схватилась руками за лоб и уставилась в потолок.

Кэтрин наблюдала за мной с грустью в глазах.

— Скажи мне, что был только один ублюдок, — я опустила руки и посмотрела на Кэтрин.

Она отрицательно покачала головой, мрачно уставившись перед собой. Мне захотелось что-то разбить, гнев и ярость снова наполняли мои вены изнутри. Затем чувство бессилия и жалости затопили меня, пробивая слезы наружу. Я закрыла лицо ладонями, пытаясь сдержать рыдания, которые стискивали мое горло. Кэтрин подошла ближе и положила свою руку мне на плечо.

— Мы поможем ей справится, если она этого захочет.

Я убрала ладони от лица и уставилась на нее влажными глазами:

— Захочет? Что это вообще блять значит?

— Она закрылась в себе, раз за разом переживая нападение. Чтобы излечится, ей надо двигаться дальше, но она застряла в этой петле.

Я шмыгнула носом и