Рейтинговые книги
Читем онлайн Не стать насекомым - Роман Сенчин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55

Виссарион Белинский не был ортодоксом, пришедшим в литературу с раз и навсегда поставленными целями и упорно старающимся эти цели воплотить в жизнь. Нет, цель у него была — научить людей мыслить. И даже в самых своих программных статьях Белинский не выступает с готовыми приговорами, а размышляет. Спорит не только с оппонентами, но и с собой самим, нередко противоречит себе самому, приходит к неожиданным выводам. Не стесняется признавать ошибки… Нашу сегодняшнюю критику в размышлениях не уличить — сегодняшние критики сначала в голове определяют отношение к тому или иному предмету, а потом фиксируют это отношение на бумаге и объявляют его истиной. Размышлять на бумаге сегодняшние критики то ли не умеют, то ли боятся (какой же это, дескать, критик, который прилюдно сомневается в своей правоте).

О писателях и говорить не стоит — в подавляющем большинстве произведений нет не то чтобы размышлений, но и попросту мысли… Кажется, ещё Пушкин называл это явление мыслебоязнью и требовал в прозе мысли.

Русская литература активно мыслила во второй половине XIX и в начале XX веков; сквозь все цензуры старалась мыслить и в советскую эпоху. А в последние двадцать лет практически полной свободы писать и публиковать какие угодно тексты, мысль из литературы ушла. Редчайшие произведения, где ощущается некое подобие мысли, приводят публику в недоумение: «Что это? Как к этому относиться? Что это за персонажи такие? А этот положительный или отрицательный?» И такие вопросы прекрасны, правда, ответить на них практически некому. Нет, ответить (верно или ложно) есть кому — некому поразмышлять вместе с публикой…

До сих пор нередко можно встретить утверждение: критик — это несостоявшийся писатель. Вроде бы Белинский как раз подтверждает его. Он автор одного дошедшего до нас стихотворения (стилизации под русскую народную песню) и двух пьес — «Дмитрий Калинин» (1830) и «Пятидесятилетний дядюшка, или Странная болезнь» (1839). Пьесы стоят особняком в его наследии, — в собрании сочинений в девяти томах (1976–1982 годов) «Дмитрий Калинин» помещён в «Приложении», а второй пьесы нет вовсе.

Обе вещи именно как произведения драматургии воспринимаются с трудом. «Дмитрий Калинин» и подзаголовок имеет соответствующий: «Драматическая повесть в пяти картинах». Это действительно повесть, лишь по форме принадлежащая к привычной нам драматургии. Действие не так динамично, как обыкновенно в пьесах, много длинных диалогов и монологов. Драма «Пятидесятилетний дядюшка…» тоже не отличается динамикой.

Не стану разбирать эти пьесы. Лишь советую почитать. «Дмитрий Калинин» напоминает мне послекаторжные романы Достоевского (особенно «Униженные и оскорблённые» и «Подросток»), а в «Пятидесятилетнем дядюшке…» есть та нота, что много позже отчётливо зазвучала в пьесах Чехова… Кстати сказать, в этой второй пьесе Белинский попытался достоверно вывести довольно-таки благородного (в душе), великодушного помещика. Его, немолодого уже человека, окружает не очень-то возвышенная действительность (деревня, мелочные заботы, сплетни и т. п.), но он не скатывается в болото жизни, а находит в себе силы уступить девушку (свою воспитанницу), которую любит, человеку, с которым, как он уверен, она будет счастлива.

Впрочем, важнее не сами эти пьесы и даже не то, что сделал Белинский для развития русского театра (собственно русская драматургия в его время находилась в зачаточном состоянии, и Белинский вынужден был опираться, по существу, на две пьесы — «Горе от ума» и «Ревизор»), а приёмы драматургии, художественная одарённость Белинского, которые он применял в своих критических и публицистических статьях.

В форме диалога написаны «Русская литература в 1841 году» и «Литературный разговор, подслушанный в книжной лавке», и хоть приём этот был далеко не нов (его использовали и Карамзин, и Пушкин, и многие другие предшественники Белинского), но он помогал донести до читателей то, что в иной форме вряд ли бы пропустила цензура. А абзацам, например, из статьи «Александринский театр», лирическим отступлениям, многим образам и ассоциациям из вроде бы чисто критических статей может позавидовать и профессиональный автор романов и повестей…

Из обращения почти исчезло слово литератор. Мы пользуемся другими — прозаик, поэт, публицист, писатель, критик, эссеист. Белинский и многие из тех, кто пришёл позже, не были критиками в чистом виде (ну какие критики, скажем, Чернышевский или Писарев?). Это были именно литераторы, которые, отталкиваясь от чужих произведений литературы, создавали свои, развивали и боролись за свои идеи.

Советское время приучило нас бояться тех, кто публично критикует. Тогда они могли своей критикой закрыть писателю дальнейший путь в литературе, а то и лишить его свободы или вообще жизни. Сегодняшнего критика никто не боится, — даже самая разгромная статья не заставит издателей не выпускать ту или иную книгу, а читателей — не читать раскритикованного писателя. И это правильно. Так было и во времена Белинского. Была борьба, были полемики, но не было того, что в советское время стали называть «оргвыводами». Критика не воспринималась приговором, а лишь выражением мнения. «Критика была бы, конечно, ужасным оружием для всякого, — читаем в статье Белинского «Ответ «Москвитянину», — если бы, к счастию, она сама не подлежала — критике же…» И то, что от какого-то писателя отворачивался читатель, доказывало зрелость общества, а не некий приказ. И такие люди, как Белинский, конечно, сыграли в развитии общества огромную роль.

В книге «Былое и думы» Александр Герцен сравнил Белинского конца 1830-х годов с Конгревовой ракетой, выжигавшей всё вокруг… С одной стороны, образ довольно зловещий, а с другой, — для появления нового необходимо освободить пространство. Невозможно почитать и беречь старое и в то же время создавать нечто новое. Так же выжигалось старое в 1860-е годы, в 1910-е, в 1960-е. По-настоящему ценное не выжглось, а зацветало после этого ещё пышнее, ложные же ценности не жалко.

Может, наша сегодняшняя литература и топчется на месте, почти не даёт плодов, что мы слишком увязли в грузе прошлого. Редкие призывы освободиться воспринимаются как вандализм, невежество. Но поклоняясь сотням (во времена Белинского их были десятки, и то большого труда стоило двинуться дальше) старых гениев, мы незаметно для самих себя превращаемся в этаких отшельников, отстранившихся в своей увешанной иконами келье от окружающей живой жизни…

Ещё лет пять назад мне казалось, что нужен новый Дмитрий Писарев. Чтобы он, этот человек, отталкиваясь от произведений сегодняшней литературы, смело и понятно рассуждал о происходящем в общественной, экономической, политической жизни… Сегодня я уверен, что нужен новый Белинский. Общество одичало до времён крепостного права (а пассионарно, может, и до времён феодальной раздробленности). Нужно начинать всё сначала. С нуля.

Кто сегодня заразит нас интересом к современной литературе, в которой нет-нет да и появится жемчужина? Кто скажет, в каком мире мы живём? Кто заглянет в будущее? Кто, пусть грубо, оскорбляя, но заставит русское общество задуматься о смысле своего существования?.. Голосков много, но сильного голоса нет. Нет той Конгревовой ракеты, которая, упав, выжжет всё кругом, чтобы на этом выжженном пространстве поднялось новое — сильное, свежее, способное очистить отравленную атмосферу… К сожалению, у нас давно не было таких испепеляющих себя и окружающую заплесневелость фигур, как Белинский. Может быть, поэтому мы и воспринимаем существование в мире, где смысла почти нет, как само собой разумеющееся?..

Январь 2011 г.

Стоит ли писать президентам?

Письма главам государства Александр Минкин пишет уже давно. Года с 2004-го. Примерно раз в неделю. Публикует их в газете «Московский комсомолец». Периодически собирает в книги. У читателей письма эти вызывают интерес — у одних поддержку, у других негодование. Иногда на них откликаются довольно высокие государственные начальники (в основном негативно). Насчёт реакции президентов я ничего не знаю. Получают ли они эти письма, читают ли — такими данными не располагаю.

Рассказывать, о чём письма Александра Минкина, я думаю, не стоит. В двух словах: автор сообщает президентам, а заодно и всем остальным о несправедливости, творящейся вокруг, о коррупции, о компьютерных играх, которые превращают людей в маньяков и серийных убийц; о фальсификации выборов, судебных беззакониях и т. п.

Приведу несколько цитат:

«15 февраля 2008

Владимир Владимирович, <…> надо срочно изменить один закон — несправедливый, обидный и жлобский. <…>

Минувшим летом я пришёл в Пенсионный фонд, чтобы оформить пенсию. Пришёл на год позже, чем полагается, но был уверен, что пенсию мне и за пропущенный год отдадут — ведь я же её заработал.

1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Не стать насекомым - Роман Сенчин бесплатно.
Похожие на Не стать насекомым - Роман Сенчин книги

Оставить комментарий