Азарт и страсть - Виктория Дал

– Я?.. – О Боже. Конечно. Он собирался устроить вечеринку и пригласил ее… – Где твой муж?

– Он перед домом отдает приказание слугам. Они, кажется, удивлены нашим приездом, Харт.

– Я…

Отклонившись от него и приподняв бровь, она вглядывалась в лицо брата. Ее маленькое лицо было мокрым от слез радости и напряжения, от смеха, который она пыталась сдержать.

– Прости, Алекс. Боюсь, что я забыл о твоем приезде.

Ее рот сложился в насмешливую улыбку.

– Что ж, я уехала семь месяцев назад. Память коротка.

– Шалунья.

– А, все-таки ты помнишь, кто я такая.

– Кажется, память начала возвращаться.

Ее улыбка стала шире. Харт почувствовал, что его губы дрожат. Он забыл, как много света и радости приносит сестра в его жизнь.

– Что ж, ты здесь. И я рад, что вижу тебя.

Он взял ее за плечи и, отступив на шаг, оглядел с ног до головы.

– Выглядишь, как всегда, потрясающе.

– Спасибо.

Его глаза остановились на ее тонкой талии.

– Ты не… ты не…

Улыбка исчезла с ее лица.

– Нет, пока нет. Но, по правде, я думаю, Коллин увиливает. Он говорит, что я слишком мала, чтобы носить дитя такого большого шотландского борова, как он. Грубиян.

– Возможно, он плохо делает свое дело? Я слышал, эти шотландцы не очень-то… – Он посмотрел через ее голову и увидел, что «большой шотландский боров» стоит в дверях. – Привет, Блэкборн.

– Сомерхарт, – ответил басом мужчина. – Если вы закончили обсуждать мое обращение с женой, то я покажу тебе кобылу, которую мы недавно купили.

Харт наклонил голову и попытался больше не смотреть на бумаги на его столе.

– Конечно, я скажу конюху, чтобы он отвел ее в конюшню.

– Я уже поговорил с ним. Но думаю, твой дворецкий ждет указаний.

Харт заморгал. Ложь Эммы внесла куда больше хаоса в его жизнь, чем можно было предположить. Нет ничего хуже, чем жить со слугами, которые злятся на своего хозяина. Но они все были так рады увидеть Алекс, что скоро от их недовольства не останется и следа.

И конечно, хандра Харта пройдет так же быстро. Он любил свою сестру больше, чем призрак леди Денмор, и она была куда лучшей компанией. Тогда почему он так болезненно ощущал потерю своего одиночества?

Алекс взяла его под руку. И правда, его мрачные мысли исчезли.

– Не беспокойся, мы проведем здесь всего неделю. – Она неторопливо прохаживалась с ним туда-сюда. – Ты выглядишь ужасно. Похудел и какой-то потерянный. Влюбился, может быть?

Харт чуть не застонал. Ему удалось сдержать стон, но, очевидно, его маленькой сестре не надо было не то что слов, но и звуков, чтобы ощутить его расстройство. Она остановилась, и Харт скоро обнаружил, что, нахмурившись, смотрит вниз.

– Ты лучше расскажи мне все, – попросила она.

Он был удивлен ее желанием. Но разве он мог рассказать? Он покачал головой.

– Коллин! – крикнула она, ее муж стоял у входной двери. – Кобыла может подождать часок. Мой брат свихнулся от любви.

Коллин приподнял бровь, недоверчиво глядя через плечо.

Алекс повела Харта назад в библиотеку.

– Я ничего не собираюсь рассказывать. Ты, как всегда, свихнулась.

– Мм… – Она повернулась и крикнула в холл: – Мортон! Принесите нам виски. – Светлая улыбка, с которой она посмотрела на Харта, могла повысить многим мужчинам настроение, но у него по спине побежали мурашки. – И тосты, Мортон, чтобы отпраздновать мое прибытие! – Она взглянула на Харта. – Кстати, тебе повезло, мы привезли полный ящик шотландского виски.

Споткнувшись о ближайший стул, Харт игнорировал Мортона и вновь откупоренную бутылку, которую тот принес. Он игнорировал стакан, который она подала ему. И он не обратил внимания на ее выжидательную улыбку.

Наконец она наполнила свой бокал и сказала:

– За настоящих друзей!

Харт напрягся.

– И тетю Августу, которая пишет мне такие интересные письма.

Он вопросительно поднял брови.

Она потягивала виски и издала какой-то звук, прежде чем снова повернуться к нему. Дрожь пробежала по его спине.

– Но, Харт, может быть, ты расскажешь мне, кто эта юная вдова леди Денмор, о которой я столько слышала?

Харт долил виски в бокал, не дожидаясь, пока последняя капля обожжет его горло. Алекс терпеливо ждала с невинной улыбкой на устах. Он никогда не отказывал ей. Никогда. Он баловал ее, как ребенка. Поэтому неудивительно, что он прервался, как игрок в крикет, и рассказал своей маленькой сестричке всю историю со всеми подробностями.

– Мне абсолютно ясно, что ты должен делать, – сказала Алекс. Ну разумеется, ей было ясно, ей, которая питала такую необычайную симпатию к скандальным женщинам. Поэтому она быстро набросала письмо адвокату, а спустя некоторое время Харт уже стоял в доме Ланкастера и, стиснув кулаки, ожидал, когда виконт выйдет к нему.

Если кто-то и знал хоть что-то о ней, то это мог быть в первую очередь Ланкастер. Он и Эмма тоже в какой-то мере были друзьями. Стимп упоминал о визитах виконта как о неслучайных.

– Сомерхарт?

Харт поднялся навстречу хозяину и пожал протянутую руку, хотя ему скорее хотелось ударить его. Он знал, что виконт не сделал ничего плохого, но разбитый нос мог бы принести Харту удовлетворение. И все же он удержался от подобного искушения.

Ланкастер вопросительно приподнял ровную бровь.

– Я могу быть вам чем-то полезен?

– Возможно. Вы знаете, что леди Денмор внезапно покинула город?

Лицо виконта мгновенно потемнело.

– Да. Я слышал об этом.

Харт выдержал его взгляд, его собственные глаза смотрели холодно.

– Вы говорили с ней до ее отъезда?

– Нет.

– Я спрашиваю, потому что между вами были какие-то отношения.

Ланкастер, соглашаясь, наклонил светловолосую голову.

– Дружеские, ничего больше.

– Да. Я знаю.

В его глазах на мгновение промелькнуло удивление, и Харт подумал, что это странно для мужчины – быть столь неуверенным в существовании женской добродетели.

Ланкастер пожал плечами:

– Время от времени мы совершали совместные прогулки, но я ничего не знаю о ее личной жизни. Мне казалось, это ваша территория, Сомерхарт. Почему вы решили, что я могу что-то знать?

– Не играйте со мной в эти игры, Ланкастер. Я не настолько обезоружен вашими чарами, как другие.

Их взгляды скрестились. Десять секунд прошло, и лицо Ланкастера потемнело, а глаза зажглись холодным огнем. Выражение его лица сейчас было настолько жестким, что Харт и представить не мог. Оказывается, он вовсе не легкомысленный дамский угодник.

– Чего вы хотите? – наконец спросил он.

– Я хочу знать, где она.

– Представления не имею.

– Вы не знали о ее планах? Почему?

– Это не имеет к вам никакого отношения.