Иннокентий 2 - Ал Коруд

Мрачно поглядывая на Васечкина, он заявил:

— А по силам ли этому молокососу создать с нуля корпункт. Это не в тундру ездить и ненок чпокать.

Марь Ивановна пошла пятнами, интеллигенты недоуменно переглянулись, Иннокентий всерьез испугался. Возражения ведь были существенными. В корреспондентском деле он еще никто! Выручил «старый большевик», что стукнул по «кумачовому» крепким кулаком:

— А ты забыл, каким щенком был, когда тебя послали в горячую точку мира? Здесь хотя бы не стреляют. И парень не трус. Ты внимательно характеристику читал.

— Читал, — удивительно пристыженно промолвил седоусый и вынес за всех вердикт. — Кто за то, чтобы разрешить рабочую командировку Васечкину Иннокентию, поднимите руки.

— Единогласно!

Кеша, стоя за дверями зала, выдохнул:

— И что это, спрашивается, было?

Он шел по залитому солнцем коридору, что вел его к свободе и не верил себе.

Глава 28

Это сладкое слово Заграница!

Загадочная заграница начинается для советского человека чаще всего в аэропорту международных линий. Чемоданы собраны, ключи от квартиры сданы родителям, отвальная с дружбанами проведана, голова после оной вылечена. Поникшая Вероника сидит на скамейке. В последние недели перед вылетом ей пришлось несладко, нервов и крови попили изрядно. Весь заряд оптимизма, полученный во время свадебного церемониала и медового месяца, успел улетучиться. Да уж. Интриги и конкуренция в самой капиталистической государственной организации страны повыше, чем в театральных трупах.

Иннокентий всё ещё не растерял бодрости, хотя и понимал, что если у супруги с работой все более или менее понятно, она лишь заместитель, ему предстоит самостоятельно создавать все с нуля, и практически без помощников. Ближайший корпункт в Мадриде. Мифический дядя Толя из торгпредства, что заменяет в Каталонии советское консульство, не факт, что станет помогать ему во всем. Так что придется самому вертеться. И это в чужой, совершенно незнакомой ему стране и чуждом времени.

А комитетчики наверняка будут следить за процессом создания и всплывут тогда, когда их совсем не ждешь. В общем, там и там засада, но деваться некуда. Или пан или пропал! А если пропадать, то лучше с миллионами в виде конвертируемой валюты и в неизвестном направлении. Будущее для человека из прошлого грядущего блуждало в жутком тумане. Наверное, многие в жизни используют далеко не все возможности, что предоставила ему судьба. Другой на его месте давно бы струхнул, но Кеша открыл в себе невиданные доселе силы выживания.

Да и чего ему бояться после смерти!

Аэропорт Внуково советского периода Кешу откровенно не впечатлил. Он ожидал от международных ворот страны чего-то большего. В его мыслях всё ещё свежи были воспоминания о международном терминале Шереметьево, который здесь построят только в 1980 году. Вот то современное здание надолго станет для советских граждан символом ворот в «мир свободы» и технологического превосходства Запада.

А во Внуково относительно стандартный по меркам Союза ничем не примечательный аэровокзал. Люди, спешащие в отпуск, пересадочные пассажиры или вечно усталые бедолаги командировочные. Вентиляторы не в силах разогнать духоту в зале. Всем жарко, конец августа. Васечкин заранее жалеет Веронику, та не представляет, с каким зноем столкнется в Мадриде. В Барселоне хотя море и рядом.

Иннокентий стойко выслушал очередные наставления Федора Михайловича, и мысленно вздохнул с облегчением, когда тот переключился на дочку. Но тут подключился генерал дядя Витя, что ничуть не лучше. И кой черт его понес с такую жару в аэропорт? Хочет произвести впечатление на таможенников и пограничников? Так ведомства все равно разные.

— Кеша, не знаю, во что ты вляпался, но смотри в оба. Не нравится мне эта вся круговерть вокруг вас.

— Ника здесь при чем?

— Муж и жена одна сатана! Водку мою в багаж уложил?

— Обязательно. Но в такую жару…

— Сынок, это валюта. Подаришь консульским и Внешторговским для завязки отношений, и мне еще благодарен потом будешь. Им местное кислое вино и кальвадос уже поперек горла стоит.

— Обязательно.

Генерал крепко сжал кулак:

— И комитетчикам не дай себе на шею сесть! Все в рамках инструкций. Мозг выедят, но рано или поздно отстанут. Страна тебе попалась, ох какая непростая. Лучше бы вы куда-нибудь в Африку или Швейцарию поехали. Негры тупы, швейцары жадные. И никаких гвоздей!

— Это уже, как Родина расписала.

— Хороший ты человек, Кеша, — напутствовал милицейский генерал. — Удачи тебе! Надумаете кооператив строить по приезду, помогу чем могу.

— Спасибо.

Вот уж не ожидал такой человечности от обычно застегнутого на все пуговицы Виталия Ивановича. Нет, в этом плане Союз лучше возможного будущего. Там-то наверху человеков и вовсе не осталось. Ходячие кошельки и инструкции. Худшее, что можно было взять из СССР, продвинулось в будущем.

Еще один утомительный этап поездки — прохождение таможенного и пограничного контроля. Если с первым было просто, таможенников больше интересовали предметы, представляющие историческую и культурную ценность, но с таким обычно попадались иностранцы, кто по недомыслию, но в основном из-за жадности. СССР для ушлых западных мошенников был Меккой. Советский гражданин очень любил валюту и боготворил лютую иностранную шлюху. Вот тут даже девяностые не всех вылечили. Либерализм головного мозга невероятно заразен.

А вот доблестная пограничная стража и в СССР была до предела неулыбчивой и строгой ко всем одинаково. И в прошлом будущем Иннокентий постоянно удивлялся этому обстоятельству. Почти в любой стране мира туристов встречали улыбками. Строго, но с улыбкой. Лишь в России на тебя взирали абсолютно неулыбчивые пограничники, как будто ты только что нарушил нечто сакральное и априори уже виноват. Почему свою работу нельзя делать с вежливой улыбкой?

Офицер внимательно сверял лицо Иннокентия с фотографией в загранпаспорте. Последний ему вручили буквально перед поездкой, хотя виза была получена заранее.

— С какой целью отправляетесь в Испанию?

Казалось бы, дежурный вопрос, но с какой подковыркой задан.

— Там написано — служебная командировка.

— Но не расшифровано куда и зачем.

— А это уже не ваше дело.

Пограничник не успел даже возмутиться, как к нему подошел человек в гражданском костюме и что-то тихо сказал.

— Проходите, не задерживайте! — буркнул страж границы, явно недовольный вмешательством комитетчика. Он привык здесь повелевать и быть господином для тварей дрожащих.

— И вам всего хорошего! — одарил будочника яркой улыбкой Иннокентий.

Что за страна, если даже служебных овчарок регулярно надо опекать? Прообраз осажденной крепости сделал в итоге из Союза подобие тщательно охраняемого лагеря. Нет, враги