От Карпат до Амура - Владимир Владиславович Малыгин

левой при этом пыталась эту перчатку снять. Похоже, переборщил я с психологическим воздействием. Или нет? Одна зажатость другим шоком перебивается! Пришлось за плечи супругу взять, взгляд поймать, внимание на себя перевести. Кое-как мне это удалось. Ох, чую, еще аукнется мне дома этот воспитательный прием… Но пока вокруг нас не дом, а летное поле и надо продолжать обучающий процесс. Хотела научиться летать? Вот и терпи! Полетишь по кругу с кузнечиками в перчатке! И не дай бог хоть одного раздавишь…

Что поделаешь, так и полезла в кабину с отставленной в сторону рукой! Чуть не навернулась с плоскости, хорошо я подобное предвидел и успел поддержать снизу за мягкое полупопие, помог забраться на свое место под явно различимый смешок механика. А там запуск, прогрев мотора и выруливание. И без правой руки летчице ну никак не обойтись. Это уже не говоря о взлете, самом полете и посадке. Смотрю, потихоньку начала́ руками работать, в кабине шевелиться. На взлете так и вообще все нормально прошло. И пролетела по кругу, и села вполне хорошо, хоть в самостоятельный выпускай. Но не сегодня. Закрепить успех нужно. Вот денька через два, если погода позволит, тогда и выпущу.

А после выключения двигателя помог вылезти из кабины и стянуть перчатку, вытряхнул из нее на траву на удивление живых кузнечиков. Ну и выслушал все, что она обо мне думает. Ну никакой субординации у супруги! Хорошо хоть механик у меня понимающий, сразу в сторонку отошел. Но прислушивается издалека, интересно ему, любопытному такому. Ну и ладно.

А Лиза самостоятельно полетела на второй день, чуть раньше запланированного. Помогли кузнечики-то…

Глава 12

Батюшин не задержался с выполнением своих обещаний, и вскоре я получил разрешение убыть в законный отпуск. Согласно нашему уговору, выписал проездные документы на Кавказ через столицу, спихнул дела на заместителя, забрал готовые бумаги в канцелярии и покинул расположение части на служебном легковом автомобиле. Появился тут у меня такой буквально несколько дней назад. Пришлось и шофера под это дело подыскивать. Такого, чтобы и дело знал, и язык за зубами мог удержать. Мало ли куда понадобится ехать и мало ли с кем я могу встречаться. По служебной линии, конечно, а не по той причине, о которой можно было подумать. Мне и одной Лизаветы с ее пока еще смешной ревностью хватает…

Да, по пути домой завернули на железнодорожный вокзал за билетами. Поедем вечерним поездом, первым классом. И купе выбрал такое, чтобы подальше находилось от курительной комнаты. Не терплю запах табачного дыма, у меня от него сразу голова дико болеть начинает. Как в своем времени отказался от этой вредной привычки, так с тех пор и начались эти боли. И даже здесь, как оказалось, имеется точно такое же неприятие табака, несмотря на перенос…

Лиза сначала предсказуемо обрадовалась моему отпуску, заметалась по комнате, засуетилась со сборами, а потом так же предсказуемо огорчилась. Нет, не из-за того, что собирать нечего. Собирать как раз есть что. Недаром же мы с ней столько времени и денег на походы по столичным магазинам потратили… Огорчилась чуть позже, когда чемоданы на белый свет выставили, а раскрасневшаяся от суеты супруга присела к столу перевести дух. Тогда-то и сообразила, что полеты у нее теперь откладываются на неопределенное время. А у них между собой негласное соревнование идет, кто кого в процессе обучения обгонит, кто толковее и быстрее всю программу пройдет. Она же не одна летать учится, вместе с ней еще несколько молодых офицеров решили приобщиться к небу. Из механиков перейти в летчики. Вот и соревнуются друг с другом. И Лизе не хочется перед мужчинами пасовать, и парням стыдно девушке уступать. Они между собой соревнуются, а нам от этого соперничества только хорошо – уровень знаний растет не по дням, а по часам…

Все молодое пополнение пока учим у нас, до поры. Через месяц состоится очередной выпуск в Гатчинской авиашколе, после которого сразу же объявят о новом наборе. Вот мы туда их и направим. Пусть пилотское свидетельство там получают, так оно престижнее будет. Отправил бы в Гатчину и Лизу, но девушек в летную школу не принимают. Так что придется Лизавете пока оставаться без заветных «корочек». Единственной возможностью их получить остается заграница – Франция, например, но туда уже я жену не отпущу. И воевали мы только что с ними, а фамилия моя там наверняка известна, и просто не желаю отпускать далеко от себя. Такой вот я собственник. А то знаю я этих французов! Не то что не уверен в супруге, скорее в себе не уверен. Я же с ума сойду от переживаний – как она там и что с ней…

Ладно, это все лирика, не до нее в эту минуту. Пришлось успокаивать жену обнимашками и поцелуями. Закончилось все это успокоение в кровати, чему мы оба, в общем-то, не противились. А то, что до поезда осталось всего несколько часов, так это такая ерунда! Главное – мы!

Да и что нам собираться-то? Только недавно вещи из чемоданов вынули и по полкам разложили. Покидать их обратно много времени не займет. А к поезду нас шофер отвезет.

Зато настроение у обоих превосходное, от Лизиной печали и следа не осталось. К машине вышла вообще розовая от смущения. Да и то, как ни торопились, а чуть было и впрямь не опоздали. Потому что мне потребовалось продолжение, поскольку вид супруги, склонившейся над чемоданом, вновь вызвал неудержимое желание. Чуть было на этом самом чемодане я ее и не… Гм, даже и не заметил, как вновь оказались в кровати. И что-то очень уж я это дело затянул, наслаждаясь процессом сам и доставляя удовольствие Лизе. Вижу же…

Хорошо, супруга спохватилась первой. Ойкнула, отпихнула меня в сторону и выпрыгнула из постели. Поймать не успел. Жаль, жаль, а я бы не отказался еще разок провести рукой по бархатной коже плеча, опуститься пальцами чуть ниже, погладить упругое и одновременно нежно-мягкое…

Заметалась Лизонька по комнате, собирая разбросанное белье, метнулась в ванную комнату, зажурчала водой из-под крана, еще раз ойкнула – водичка-то холодная, ее греть нужно заранее. Выскочила, фыркнула на смеющегося и ни в какую не желающего покидать супружеское ложе меня и бросилась набивать чемоданы. Уже не особо разбирая, что за чем должно идти. Потом разберемся, как она легкомысленно прокомментировала тут же свои действия. Ну и еще раз фыркнула в мою сторону, заставляя все-таки покинуть кровать и в свою очередь приступить к сборам. А что мне собираться? Военному человеку собираться две минуты.