Звездное скопление. Курс вторжения - Сэй Алек

       Приблизившись к планете Второй флот лёг на её орбиту, стараясь держаться подальше от луны Ветлуны -- Везуны. Я ещё помнил свои оборонительные приготовления на Гомере с Апулеем, и подставляться под огонь ещё и со спутника не желал, -- как выяснилось, совершенно напрасно. Этруски уроки обороны Роксаны учли, и планетоид оборонять даже не пытались. Посланные на Везуну астероидные части обнаружили лишь пустые базы с открытыми шлюзами, откуда было вывезено всё оборудование и население. Пришлось утешить себя тем, что паразитов, вроде крыс и тараканов, на этих базах таким образом всё ж таки вывели, так что можно будет спокойно заселять их с чистого листа... После захвата Ветлуны, разумеется.

       Штурм планеты я начал одновременно с захватом её спутника. Вернее, даже не штурм, а высадку, поскольку слово "штурм" предполагает активное сопротивление со стороны защитников, необходимость идти на подвиги и самопожертвование для подавления обороны, а вот с этим как раз и была настоящая напряженка.

       Не то, чтобы этруски не пытались обороняться, нет -- пытались. Но у них это не слишком хорошо получалось. И причина тут отнюдь не в моей какой-то там полководческой гениальности, вовсе нет. Просто я в тот момент искренне полагал, что торопиться мне особо некуда, отчего и начал высадку армий в приполярной зоне, где системы ПКО, особенно тяжелые, были достаточно фрагментарны.

       Место будущего плацдарма было обработано самым варварским способом -- орбитальной шрапнелью пополам с разогнанными вольфрамовыми болванками. Часть, конечно, смогли отбросить расфокусированные гравипушки, но их потом быстро подавили пилоты армейских флаероносцев, затем бомбардировка плацдарма была повторена ещё раз, пилоты добили те системы ПКО, что уцелели после первого удара (вспышки энергетических щитов, принимающих на себя удар, прекрасно их демаскировали), и армейцы начали десантироваться на выжженную, искореженную взрывами и огнем поверхность.

       Да, антигуманно и экологически вредно, но без тамошних саблезубых пингвинов, или что за боброзубры водятся в местных высоких широтах, Эллада прожить вполне может, а вот солдаты и пилоты флаеров нам вполне в будущем пригодятся, так что чем меньше их погибнет при посадке, тем лучше. Человек, в конце-концов, тоже часть экосистемы!

       Стопроцентного подавления ПКО, и это было вполне ожидаемо, не случилось -- были и подземные ракетные шахты, и просто не всё заметили, но всерьёз противопоставить моим солдатам этруски ничего не могли, и высадка прошла с минимальными потерями.

       Конечно, генерал Массена попытался сорвать десантирование хотя бы силами базовой флаерации, однако группы армейских флаероносцев, каракорумского "Филина" и двух моих каноэ превозмогли местных летунов в жарком воздушном бою, хотя полностью исключить прорывы этрусских пилотов к транспортам и десантным кораблям (последние, впрочем, неплохо защищены зенитками и противоракетами) не смогли. Не то, чтобы защитникам планеты это шибко помогло, но неприятных минут экипажам и пассажирам идущих на посадку судов они доставили немало.

       Впрочем, господства в воздухе удалось добиться довольно быстро: шедшие в первой волне инженеры и саперы споро возводили временные флаеродромы, которые тут же принимали машины с флаерационных транспортов, ударная группировка стремительно нарастала, и вскоре противник принужден был перейти к исключительно оборонительным действиям, а на поверхность уже шли эшелоны с планетарными войсками.

       И в самый разгар высадки, когда я опять хотел предложить генерал-лейтенанту Массене капитуляцию на почетных условиях -- чуть ли не на условиях интернирования, -- в систему приперся гадский проконсул Пирский со своим флотом.

       В преддверии войны, когда неясно ещё было, кто с кем будет воевать, а на границах тучи ходили хмуро, Этрурия была вынуждена разделить свой флот, часть кораблей и солдат направив на Аахенскую границу, чтобы иметь возможность парировать возможную угрозу (ну или хотя бы осложнить вторжение горячим аахенским парням, продержаться до подхода основных сил). С началом боевых действий между соседями, и, главное, в связи с переброской кораблей и солдат Каракорума на Артаксарту, боевое дежурство эскадры Пирского утратило всякий смысл, и его силы были отозваны к Кумахе. Туда бы они спокойно и прибыли, если бы не одно "но" -- Пирский, как человек предусмотрительный, повел свои корабли не по кратчайшему маршруту, от точки А к точке Б, он предпочел несколько удлинить себе путь, проложив маршрут движения через свои звёздные системы. Такой его ход объяснялся весьма просто: следуя по прямой он неизбежно, на долгое время, выпадал из информационного поля скопления, поскольку флот, как я уже говорил, гравитационной связи не имеет, и доступна она только в звёздных системах. Предполагая непредсказуемость действий Каракорума и его союз с Элладой (о нём было официально объявлено уже после того, как он вышел в поход), он предположил, что ему, вероятно, придется либо оперативно реагировать на угрозу куда угодно, либо, что тоже было вероятно, переход эскадры на Кумаху утратит смысл в связи с её падением под вражескими ударами.

       Может, конечно, и не утратит -- но подстраховаться он счел нелишним, и в информационном вакууме не полетел, что и привело его ко встрече со мной. Проходя через систему Тарквинии он получил отчет о выходе Второго флота с Роксаны, и хотя мы и изобразили марш в направлении Артаксарты, истинная наша цель для этрусской разведки тайной не стала.

       Развернув свои боевые корабли (транспорты с войсками он отправил на Кумаху), Пирский поспешил на защиту Ветлуны, надеясь, -- он мне сам это потом рассказывал, -- перехватить сопоставимый с этрусской эскадрой по силам Второй флот в открытом космосе, навязать бой и, если и не разбить, то всяко вынудить отказаться от штурма планеты. Не успел, чо.

       Обнаружив свое опоздание, впрочем, проконсул совершать ретираду не стал. Зачем? Он поспешил к Ветлуне, полагая мои флаерогруппы измотанными и понесшими серьёзные потери, рассчитывая отогнать меня от планеты и устроить силам вторжения орбитальный капут из всех орудий.

       К этому времени развертывание планетарной флаерации экспедиционных сил уже подходило к концу, господство наших машин в воздухе было полным, и я, со спокойной душой оставив десант под командованием генерал-полковника Метаксаса штурмовать планету, двинул свои силы навстречу Пирскому. Я решил, что в случае, если успех будет сопутствовать моему противнику, надо будет иметь время в запасе, чтобы увести десант с планеты (хотя бы частично -- сколько успеют), а потому надо встретить этрусков от Ветлуны как можно дальше.

    ***

       Надо же, я от себя такого и отвык уже. В отражении словно незнакомец -- в джинсах, кроссовках и футболке, без серебряных колечек в левом ухе, с не отгламурено-уложенными, а просто зачесанными на левую сторону волосами, без перстней на руках, и, самое главное, без каких-либо следов косметики на лице. Единственное что осталось от моего прошлого облика, это цвет волос -- так-то я ведь русый, а не блондин. Ничего, отрастут и состригутся -- больше подкрашивать их никто не станет. Всё. Шоу закончилось, по крайней мере, для меня. Погиб-с.

       Флаг я держал отнюдь не на одном из трёх своих дредноутов, даже и не на гордости верфей Роксаны, "Авероффе", а всё на том же старичке-флаероносце "Дедал". Привык уже к нему, да и оборудование, которое превращало этот корабль в настоящий командный пункт хороших денег стоит. И зачем, спрашивается, его на какой-то иной, пусть и более мощный корабль ставить, когда вот оно, уже есть? Риски, опять же, небольшие -- в артиллерийском бою флаероносцы не участвуют, а добраться до прикрытого скафами и фрегатами ПКО корабля (это без учёта его собственных зениток) флаерам врага, это ещё умудриться надо. Непроницаемой защиты, разумеется, не бывает, но при сравнимых силах столкнувшихся флотов корабли и боевые машины победителя, обычно, настолько истрёпаны, что кораблям-маткам уйти с места сражения мешать уже просто некому.

       Да -- подлый, да -- трус. Зато не теряю управления флотом от попадания в мой флагман множества вражеских залпов, вызвавших замыкания, пожар, разгерметизацию, и всё это -- одновременно.

       Почти стопроцентная комплектность моих флаерогрупп стала для противника сюрпризом весьма неприятным. Пирский-то губёнки, поди, раскатал на убытие минимум сотни сбитых и поврежденных во время штурма планеты машин, а у меня из флотских истребителей и универсалов всего двенадцать было потеряно, из них только три безвозвратно. Преимущества, правда, это мне не давало -- у проконсула флаеров было примерно столько же. В артиллерийских кораблях тоже наблюдался паритет, если не считать, конечно, пятерых лёгких крейсеров Боорчу-класс. Вот уж кого я в основную свалку пускать желанием ну никак не горел -- собьют же нафиг. В результате старички-крейсера, вместе с нашими фрегатами и корветами, устроили с корветами, фрегатами и либурнами Этрурии настоящие салки-догонялочки по всей системе. Бой шел, шло время, Метакасас завершил развертывание и начал движение в сторону городов и обнаруженных военных баз, а в космосе, прямо по Пушкину, "Не раз клонилась под грозою, то их, то наша сторона", вопрос "Кто устоит в неравном споре" по-прежнему оставался открытым. Дредноутов у Пирского не было, зато имелось преимущество в квадриремах, а, следовательно, и преимущество в маневре тяжелыми силами. Один за одним корабли гибли, или выходили из боя, чтобы позже, наскоро подлатавшись, вернуться в драку. Бронированные исполины сходились в межпланетном пространстве раунд за раундом, раунд за раундом...