Любовь в никогдабре (СИ) - Белозубова Ольга

— Ты… Но как же так? Ты же умер? Я же тебя похоронила…

Я подошла ближе и протянула руку, но коснуться так и не решилась — боялась, что это мираж. Дотронусь — исчезнет.

И тут он поставил воду на журнальный столик, а сам протянул ладонь к моей правой щеке и провел по ней. А потом притянул к себе и прошептал:

— Девочка моя… Любимая… Живая… — Его голос дрогнул, но он продолжил: — Успел, нашел… Слава богу!

И сжал так, что мне стало трудно дышать.

Нет, призраки так точно не обнимают. Но я решительно ничего не понимала.

Отстранилась и заглянула в его глубокие зеленые глаза, словно хотела найти в них ответы на многочисленные вопросы: что случилось? как он мог оказаться тут, если умер и я похоронила его? зачем он тут? что значит успел? где Ильин?

И главный вопрос: что значит живая?!

Я прикоснулась к его волосам, провела ладонями по плечам, будто желая снова убедиться, что это всё не сон.

А Миша как всегда умело прочитал мои мысли:

— Да я это, я! Понимаю, у тебя много вопросов. А вот времени мало. Садись, постараюсь объяснить всё.

Напротив кровати стояли два бежевых кресла, а между ними — журнальный столик. Я приземлилась в правое кресло, Миша сел в левое.

— Да, и давай начнем с того момента, когда ты умер! — Я нахмурилась и нарочно выделила последнее слово.

— Девочка моя, Пиончик мой, прости меня за это… Но я не мог по-другому!

«Пиончик мой…» Теперь я точно знала, что это Миша. Что он точно вернулся и жив. Меня так называл только он, подшучивая над моей страстной любовью к пионам. И я никому об этом не рассказывала, даже Ольге!

— Я уже много лет занимаюсь поисками и спасением хранительниц.

Моя челюсть упала на пол, но поднимать ее я не спешила.

«Как он узнал?.. Откуда?..»

— Вижу немой вопрос в твоих глазах, — рассмеялся Миша, но тут же посерьезнел. — Я иннифер из клана реки Пшеха, Лера. Из того самого клана, что и Алексей.

«Вот это поворот…»

— Но я не такой, как мои собратья. — Он поморщился. — Даже собратьями их называть не хочу! Я давным-давно не считаю себя одним из них.

Я всё никак не могла прийти в себя и переварить полученную информацию, поэтому вцепилась трясущимися руками в стакан с водой и сделала несколько шумных глотков.

Миша дождался, пока я чуть успокоилась, и продолжил:

— Ты стала седьмой хранительницей, которую мне удалось найти. До тебя я нашел шесть девушек и спас их. Правда, с тобой случилась неожиданность: я хотел просто приглядывать за тобой до поры до времени, ведь до твоей инициации были еще годы. Но увидел и… влюбился. Влюбился как мальчишка!

Миша улыбнулся, видимо, вспомнив что-то свое.

— Я даже думал прожить с тобой до конца жизни, просто подключив обычных людей к помощи хранительницам, а себе бы оставил только разговоры с ними. Ну, ты помнишь, что я периодически уходил с телефоном.

Да, это я прекрасно помнила!

— Поначалу вообще решил ничего тебе не говорить, ведь ты ничего не помнила ни о том, что ты хранительница, ни о том, кто такие инниферы. Я и подумал, что ты в безопасности. Все равно же обряд инициации провести не смогла бы. Но охоту открыли и на меня, клан решил убрать «непутевого сородича», чтобы не помогал несчастным девушкам. Поэтому и пришлось инсценировать свою смерть, чтобы сбить их со следа. И тебе я ничего не мог рассказать, иначе они бы пытками заставили сдать меня!

И тут мне стало по-настоящему страшно. Я окончательно перестала понимать смысл его слов. Похоже, Миша сошел с ума… О чем он вообще?

Я вцепилась руками в подлокотники кресла и сглотнула.

— Миша, Миша, стой! Кто такие они? Что значит спасал девушек? От чего ты их спасал? Я ничего не понимаю… Я знаю об обряде инициации и о том, что после него хранительницы инниферам больше не нужны и могут быть свободны.

«Да… Он и правда не соврал насчет того, что иннифер. Иначе я бы ни слова не смогла сказать только что».

Брови Миши взлетели с реактивной скоростью.

— Это кто тебе сказал, что могут быть свободны?

— Как кто… Алексей… Мой иннифер…

Миша посмотрел на меня как на маленькую глупую девочку, устало потер лоб и, глядя в сторону, глухо проговорил:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Лера, инниферы из этого клана не отпускают хранительниц… — А потом посмотрел прямо мне в глаза и добавил: — Они их убивают после инициации.

По моим щекам неожиданно даже для меня самой хлынули слезы. Миша тут же подскочил, подлетел ко мне, встал на колени и обнял, шепча:

— Прости, прости, любимая, я не хотел тебя пугать!

А я никак не могла поверить в то, что Алексей хотел меня убить. Не могла, и всё тут!

— Миша, я не верю тебе! — отстранилась я.

Он вздохнул, поднялся и снова сел в свое кресло.

— Я знаю, что в это очень сложно поверить. Но давай начистоту: ты других хранительниц этого клана видела? Общалась? Особенно после инициации?

— Нет…

А ведь и правда не видела… И вдруг до меня дошло:

— Миша, стой! Это же чушь! Бабушка же долго прожила после обряда!

— Лера, она сбежала. Единственная из всех! Но разве они в конце концов ее не нашли? Долго охотились, им и в голову не пришло, что она поселится у них под носом. Но нашли и убили. Хорошо хоть о тебе она позаботилась. И я не устаю благодарить Высшего за то, что ты выжила и я тебя встретил!

Увидев, что я сомневалась, он задумался на несколько секунд.

— Давай я начну с начала. Возможно, тогда ты всё поймешь. Да, Крутов сказал тебе правду: хранительницы после инициации могут быть свободны… Обычно. Но инниферы клана реки Пшеха по неведомой мне причине сочли себя лучшими из всех и решили избавиться от «гнета» хранительниц. Они дожидались обряда, а после него мучили и пытали хранительниц, пытаясь выведать заклинание. И да… выжить после таких пыток невозможно, Лера.

Миша опустил взгляд, поежился, словно чувствовал себя виноватым.

— Я чувствовал себя виноватым, — подтвердил мои мысли он, — потому что спас так мало девушек…

— Подожди, но почему ты не рассказал об этом другим кланам?

И тут обычно спокойный и уравновешенный Миша вскочил и заметался по комнате, словно раненый дикий зверь.

— Лера, я пытался! Поверь… Знаешь, что мне отвечали эти властолюбивые златолюбы? Что я свихнулся и всё выдумываю — это раз. Что если клан реки Пшеха найдет способ, пусть и им сообщат — это два! Я сдался после двадцать седьмого клана. Просто сдался. Решил действовать сам.

— Но как же ты помогал хранительницам? Ведь инниферы чувствуют их при приближении инициации, мне Алексей говорил!

— На этот случай есть бункеры, Лера… Согласись, провести в бункере полгода — небольшая цена за жизнь.

Тут я не могла не согласиться. И правда, если на кону жизнь, то пожить в бункере будет в радость, лишь бы избежать участи быть замученной до смерти.

— Но я же так и не вспомнила заклинание, Миш! — Мой разум всё пытался найти хоть какую-то лазейку или изъян в рассказе Миши, лишь бы не верить в то, что Алексей способен меня убить. — Ну какой с меня прок? Ведь он и сам умрет быстрее меня…

— Лера, тебя он собирался убить либо сразу после инициации, либо незадолго до нее в отместку за то, что ты… бестолочь.

Я побледнела. Алексей и правда так меня называл. Но откуда об этом узнал Миша?

— Да, мой Пиончик… Именно так он и назвал тебя как-то раз, когда издевался надо мной в подвале. Тогда я поклялся, что выберусь оттуда, чтобы защитить тебя любой ценой. Для него ты бестолочь, а для меня — ароматный пион. И, как видишь, я сдержал обещание.

И тут Миша подошел к моему креслу и задрал футболку. И я увидела его покрытый синяками живот, а на боку — старый длинный шрам, которого не было, когда мы жили вместе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я ахнула. Боже мой, спина тоже в синяках… Да на нем же живого места нет!

Но я всё равно отказывалась верить в кровожадность Алексея.

— Алексей, может, и высокомерен, но не живодер!

— Моя добрая девочка, я понимаю, что ты хочешь верить в доброе и светлое в нем, правда понимаю! Но он того не стоит. Неужели он не злился последнее время? Не ходил мрачный?