А этот пусть живет... - Валерий Ефремов

Балаковец протянул заготовленные загодя права и техпаспорт.

— Что я вижу! — воскликнул гаишник. — Да вы, гражданин Окунев, в последний раз проходили техосмотр девять лет назад!

Действительно, Советник, как только пересел на «Мерседес», так о своей «Волге» и думать забыл.

— Прошу прощения, капитан. — Он полез в бумажник за очередной стодолларовой купюрой. — У меня машина сломалась, и пришлось воспользоваться старой.

Ему тут же пришло в голову, что гаишникам могли раздать установочные данные на хозяина сожженного на Минском шоссе «Мерседеса», то есть на него, Советника, и он подумал, что стольником в таком случае можно и не отделаться.

Но капитан благосклонно принял банкноту, вернув ему бумаги, и Окунь было решил, что все обошлось, но гаишник вдруг обратился к Гангуту:

— Ваши документы, пожалуйста.

Бригадир протянул свои автомобильные права.

Капитан вертел их так и сяк, только что не нюхал и на свет не рассматривал, и Гангут в конце концов не выдержал:

— А в чем вообще дело, командир?

— Покиньте, пожалуйста, салон, граждане, — вдруг объявил гаишник. — В городе произошло тяжкое преступление, и мы досматриваем все автомобили. А вас, гражданин Гангутов, я попрошу пройти со мной.

Бригадир встревоженно обернулся к Окуню, взглядом спрашивая у него совета, тот успокоительно кивнул, и Гангут последовал за гаишником в придорожный «стакан».

Посадив его напротив себя, капитан спросил:

— Вы автомобиль в личной собственности имеете, гражданин Гангутов?

— Да, «БМВ».

— А у вас, случайно, техпаспорта при себе на данную машину не имеется?

Действительно, этот документ лежал у Гангута в бумажнике вместе с правами. Бригадир передал его гаишнику.

Тот, пролистав техпаспорт, задал очередной вопрос:

— А где сейчас находится ваш автомобиль?

И тут балаковец сообразил, что его машина обнаружена ментами. До сего момента он почти смирился с утратой новенькой иномарки, и неожиданное ее обретение должно было вроде бы его обрадовать. Однако бригадир забеспокоился, и всерьез. А вдруг обнаруженная машина так и осталась с начинкой в багажнике в лице балковского кассира? Ведь это только в рассуждениях Советника он бродит где-то в окрестностях Малинина живой и невредимый, а ну как Финк так и остался дрыхать в угнанной «БМВ» вплоть до ее обнаружения ментами?

— В гараже находится, возле дома, — осторожно ответил бригадир.

— А когда вы видели ваш автомобиль в последний раз?

— Позавчера. Поставил машину в гараж и уехал по делам бизнеса.

— Тогда с вас причитается, господин Гангутов! — весело объявил капитан. — За время вашего отсутствия вашу машину угнали, но мы, сотрудники госавтоинспекции, ее обнаружили и готовы вернуть.

— А угонщика поймали? — быстро спросил бригадир.

— Нет, к сожалению. Ему удалось бежать. Но его личность мы, конечно, установим. И, надеюсь, вы нам в этом поможете.

— Да-да, конечно, — буркнул Гангут. — А где сейчас моя машина?

— Вам неслыханно повезло, товарищ Гангутов! — почти торжественно произнес капитан. — Она как раз находится в нашем городе, в районном отделе ГИБДД.

Бригадир понял, что надо наконец изобразить офигенную радость. И он заулыбался, стал трясти капитану руку, произносить слова благодарности.

Тот тоже улыбался в ответ, но ожидал от счастливого автовладельца чего-то большего, нежели словесное выражение признательности.

Гангут, вскоре сообразивший, что от него требуется, полез в портмоне и выудил оттуда пятисотрублевую купюру. Капитан, рассчитывавший на более щедрое вознаграждение, скорчил довольно кислую физиономию, но деньги взял и даже выдал полезную информацию:

— Наш отдел ГИБДД находится в здании Малининского РУВД. Машину можете получить сегодня — в любое время до шести часов вечера.

Гангут вернулся к «Волге» с мрачным выражением на лице.

— «БМВ» моя нашлась, — пояснил он вопросительно воззрившемуся на него Советнику.

— Чего ж ты такой хмурый? — удивился тот.

— А вдруг Финк все еще в багажнике?

— Вот уж не думаю. — Предположение бригадира позабавило Советника, и он слегка улыбнулся. — Полагаю, Финк уже давно проспался и занят сейчас совсем другими делами, что мы постоянно на себе и ощущаем.

— Нет, что-то тут не то, я это кожей чую, — заупрямился Гангут. — И тачка моя найдена почему-то именно здесь, в Малинине…

— Чему ж тут удивляться, если все фигуранты по нашему делу обосновались как раз в этом городе? — Окунь взглянул на сумрачного бригадира повнимательнее. — Да ты, Гангут, никак и получать свою машину не хочешь?

— Боязно мне что-то, Советник, — вдруг признался неустрашимый Гангут. — Сердце шепчет: это какая-то подстава.

— Подстава, не подстава: говори, что ведать ничего не ведаешь, вот и все, — недовольно произнес Окунь. — Не узнаю я тебя, Гангут. Ну что, едем за твоей тачкой? Где она, кстати?

— В Малининском РУВД.

— Мне знакомо это сооружение, — кивнул Советник и завел мотор.

Через десяток минут они были на месте.

Окунь показал рукой на трехэтажное здание из серого кирпича:

— Вот оно, это Малининское РУВД. Двигай, я тебя здесь подожду.

Однако бригадир продолжал оставаться на сиденье и молча шевелил губами, будто читал про себя молитву или стихи, что, конечно, представлялось его напарнику делом, совершенно невероятным. Он решил не дергать бригадира, пусть тут посидит минуту, другую, глядишь — и успокоится.

И наконец Гангут заговорил:

— Знаешь что, Советник. Если со мной что-то случится, позвони вот по этому телефону. — Он вырвал листок из записной книжки и черканул на нем несколько цифр. — Лизой ее зовут. Пусть простит меня за все.

Донельзя изумленный Окунь молча принял из его руки этот листок и сунул к себе в бумажник.

— Да… еще родителям моим позвони во Владимирскую область. — Бригадир опять вырвал листок и вывел на нем номер телефона. — Не успел я завещание написать, но у меня наследников нет, так что все мной нажитое им все равно отойдет. Только Лизе передай мой музыкальный центр — я ей обещал. — Он взглянул на Окуня какими-то воспаленными и даже безумными, по мнению подельника, глазами и строго спросил: — Ты ведь все сделаешь, как я сказал? Бля быть, Советник, а?

— Ну, конечно, бля быть, — быстро пообещал Окунь, не на шутку обеспокоенный психическим состоянием напарника. Видимо, напряжение последних двух суток фатально сказалось и на его отнюдь не тонкой душевной организации.

Гангут же покинул салон авто и двинулся к зданию РУВД скованной, шаркающей походкой обреченного на лютую казнь человека.

7. Курский и Сбитнев

— Поедешь со мной, лейтенант!

Курский понял: случилось что-то серьезное, но обратил внимание прежде всего на то, что полковник вдруг стал называть его «лейтенантом», а не как обычно — по имени. Видимо, Сбитнев почувствовал, что подчиненный с ним не вполне откровенен. Нюх у полковника на такого рода вещи поставлен, ничего не скажешь.

Сбитнев держался на своей «Ниве» впереди, Курский на «девятке» следовал за ним.

Выехали за черту города и оказались на дороге, идущей вдоль леса, у края которого Сергей заметил группу людей и несколько машин. По направлению к ним и двинулась «Нива» полковника; разумеется, туда же повернул лейтенант.

Здесь находились криминалисты из Малининского РУВД и вездесущий Фомичев. Среди машин Курский опознал «шестерку» Козлова, у нее-то и кучковались члены опербригады.

Полковника встретили молча, только руководитель криминалистов капитан Поршнев кивнул на козловскую машину и что-то односложно буркнул типа «вот».

Багажник у «шестерки» был открыт, и Сбитнев прежде всего направился к нему. Курский, заглянув через плечо полковника, обнаружил в этом самом багажнике хозяина машины. Не было сомнений, что Козлов из подозреваемого в убийстве превратился в жертву этого преступного деяния.

— Чем он убит? — глухо спросил полковник судмедэксперта.

— Могу сказать абсолютно точно: удавкой, — ответил тот и, не дожидаясь следующего дежурного вопроса, добавил: — Примерно час назад.

— Странный способ, — печально удивился Сбитнев.

— Господина Козлова этой удавкой пытали, — счел нужным пояснить Курский. — Вот и несколько красных круговых отметин на шее осталось. А когда преступник принял решение о ликвидации старика, то, видимо, решил применить инструмент пытки в качестве орудия убийства. Так ему было на тот момент удобнее.

— Значит, Пашу все-таки подставили, — тихо проронил полковник, так тихо, что его услышал только стоящий рядом Курский.

Лейтенант хотел было добавить: «И подставили очень результативно», но, щадя чувства полковника, счел за лучшее промолчать.